— Вы — королева, Ваше Величество, — служанка осторожно подошла ближе, нежно сжимая плечо правительницы. — Ваша воля — закон. Даже пленение должно казаться триумфом, когда это Ваш дворец.

— Иногда сила, моя дорогая, — хрупкая фигура девушки опустилась на край мягкой кровати, — это самое тонкое и хрупкое из оков. Как платье, которое ты сейчас разглаживаешь. Оно до безумия красиво, но в нем я чувствую тяжесть каждого украшения, каждого камня.

Изабелла решила промолчать, понимая, что слова тут не помогут. Она подала платье Мари, помогая одеться. Леди Тюдор покорно стояла возле зеркала, пока фрейлина завязывала корсет на ее белом пышном платье. Мысли о Фридрихе возвращались снова и снова. Было в нем что-то, чего она не могла ни объяснить, ни игнорировать. Почувствовав, как Изабелла задержалась с последним шнурком, голубоглазая девушка повернулась к ней.

— Ты что-то хочешь сказать? — она приподняла бровь, убирая темные пряди волос со своего лица.

— Простите мою дерзость, — служанка сделала шаг назад, — но по-моему вчера принц Фридрих казался необычно внимателен к Вам. Будьте осторожны, моя королева.

— Принц просто вежливый и воспитанный человек, не более, — Мари мягко улыбнулась, положив руку на плечо подруги.

Изабелла кивнула и затянула последний шнурок корсета. Поправив корону, королева вышла из покоев. В коридоре ее уже ждали двое стражников. Они молча проводили ее до обеденного зала, где уже был Аурелиан, задумчиво читая документы, которые подал ему Фридрих.

— Мари, — король сделал глоток воды. — Ты задержалась.

— Прошу прощения, — с легким поклоном произнесла девушка, после чего присела за свой стул. — Я опоздала из-за подготовки.

Аурелиан ничего не ответил, лишь коротко кивнул, продолжая обсуждать дальнейшие планы с Фридрихом.

После трапезы молодые люди перешли в тронный зал, где постепенно собирались приближенные и советники. Мари заняла место возле мужа, восседающего на троне. Фридрих, тем временем, был сосредоточен на беседе с одним из военных советников, но его взгляд мельком скользнул по Мари.

День продолжался в обычной суете двора. Совет обсуждал насущные вопросы: состояние армии, экономику, новые законы. Мари пыталась сосредоточиться, но каждый раз, когда Фридрих говорил, ее сердце начинало биться быстрее. Его слова звучали мудро, несмотря на молодость, а тон был уверенным и твердым.

Когда заседание закончилось, придворные начали расходиться. Аурелиан задержал Фридриха для обсуждения дальнейших планов, связанных с союзом между Англией и Элдерией. Мари воспользовалась моментом, направляясь в сад, чтобы найти временный покой и тишину.

— Ваше Величество, — знакомый голос послышался за спиной девушки, заставив ее обернуться. Мужчина подошел ближе, выглядя так же уверенно, как и на заседании. — Надеюсь, я не помешал?

— Вовсе нет, господин, — ответила она, но голос предательски дрогнул. Черт возьми, она чувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди. Тем не менее, она продолжила, стараясь скрыть волнение, — чем могу помочь?

— Хотел поблагодарить Вас за гостеприимство, — Фридрих сделал два шага вперед, все еще держась на почтительном расстоянии. — Элдерия действительно великолепна, как и ее королева.

— Мы всегда рады гостям, Ваше Высочество, — она не смогла скрыть легкую улыбку, тронувшую уголок ее губ.

Фридрих кивнул, но в его взгляде читалось что-то большее, чем просто благодарность. Они стояли напротив друг друга, окруженные зеленью прекрасного сада и цветущими розами, и на мгновение мир, казалось, замер. Это было только начало — и она это знала.

Прошло три дня и ее мысли окончательно затуманились. Даже лежа рядом с королем, она не могла перестать думать о Фридрихе. Наконец, по истечении этих томительных дней, династия Тюдоров и принц Англии, Фридрих Ланкастер, отправились на охоту.

Лес вокруг наполнялся звуками охотничьих рогов и лаем собак, готовых к предстоящей охоте. Мари, как и многие дамы двора, заняла место на мягкой подушке, разложившись на траве, откуда открывался прекрасный вид на лесную опушку. Её платье из изумрудного бархата, украшенное тонкой вышивкой, переливалось в лучах солнца. Она сделала вид, что наблюдает за происходящим с интересом, но в душе её раздирали противоречия.

Вдалеке она заметила его. Фридрих сидел на своем коне, крепко держа поводья. Его осанка, движения — все в нем выдавало опытного воина, закаленного временем и трудом. Мари наблюдала за ним украдкой, боясь, что кто-то из придворных заметит ее взгляд.

— Ваше Величество, не желаете присоединиться к дамам для прогулки в саду? — голос Элеоноры де Вильнев вывел ее из размышлений.

— Благодарю за приглашение, графиня, но я предпочитаю остаться здесь, — она натянула вежливую улыбку, кивнув в знак приветствия. — Вид на лес прекрасен, не так ли?

Придворная дама кивнула, а ее карие глаза внимательно оглядели английского мужчину. Ее взгляд показался Мари подозрительным, но она не стала зацикливаться на этом. Как только женщина ушла, королева снова перевела взгляд на мужчину, который занимал все ее мысли. Фридрих как раз поднял голову, их взгляды встретились. На мгновение время будто остановилось. В его глазах читалось что-то большее, чем интерес, но правительница тут же отвернулась, чувствуя, как щеки предательски пылают.

«Они все смотрят», — сказала себе она, сжимая подол платья. Ее сердце билось слишком быстро, мысли путались. Фридрих был опасен. Не только для ее статуса, но и для всей ее жизни. Она достала из скрытого кармана платья небольшую шкатулку, внутри которой лежал медальон — единственная вещь, которая осталась от ее родителей. Голубоглазая сжала украшение в руке, чувствуя, как слезы пробираются в глаза.

— Мари, — услышала она низкий голос короля за своей спиной. Мужчина подошел ближе, выхватывая медальон. Он вертел его в руке, а его тяжелый взгляд проникал ей в самую душу. — Что это?

— Милорд… — она замерла, лихорадочно думая, что сказать и какое оправдание придумать.

— Ты, женщина, за столько лет не поняла, что теперь твоя семья — это Я? — мужчина бросил медальон на землю, стиснув челюсть так, что на его висках проявились вены. — Твои родители мертвы, прекрати устраивать представление. Ты отнюдь не ребенок.

Мари сглотнула, ее сердце сжалось, будто попало в острейший капкан. Она не могла вынести этого взгляда, полного тирании и ярости. Ее руки дрожали, она едва сдерживалась, чтобы не упасть на колени перед ним и не начать умолять вернуть кулон. Внутри, словно шторм, бушевали эмоции: страх, отчаяние и боль.

Она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Как только Аурелиан ушел с каким-то советником, Мари медленно наклонилась, чтобы поднять украшение, чувствуя, как боль и унижение жгут ее изнутри. Элеонора, наблюдая за всей это сценой издалека, сделала вид, что ничего не замечает, но уголки ее губ тронула легкая усмешка.

Знатные мужчины и король забрались на своих коней, готовясь к предстоящей охоте. Резвые гончие пробегали между лошадьми, не терпя ожидания. Король де Монклер, верхом на своем великолепном черном жеребце, ехал впереди всех, отдавая распоряжения охотникам. Величественные знамена Элдерии развевались на ветру, символизируя мощь королевской власти.

Охота продолжалась еще несколько часов. Король казался в своей стихии: он с легкостью подстрелил несколько оленей, хвастаясь перед подданными своим мастерством. Фридрих, наоборот, держался сдержанно. Спокойствие принца выделяло его среди шумной толпы. Мари украдкой наблюдала за ним. Ее сердце разрывалось от осознания того, что между ними никогда не может быть ничего, кроме мимолетных украденных взглядов и несказанных слов.

Когда солнце начало клониться к закату, охота подошла к концу. Все направились обратно к замку. Леди Тюдор ехала впереди, рядом с королем, чувствуя себя чужой в этом блеске королевской свиты. Возвращение в стены дворца не принесло облегчения. Там ее ожидала та же холодная пустота, что и всегда.