— Война.

— Хорошо, значит, нам нужно идти.

— Нет, не нужно.

— Но в том-то и дело, не так ли? Они ждут, что мы не пойдем. И это еще одна причина для них официально выступить против нас.

Энцо ухмыляется и наклоняет свой бокал в мою сторону.

— И именно поэтому ты моя любимая сестра.

— Если мы поедем, — начал Марчелло, — а это очень большое «если», мы не будем знать, чего ожидать. Мы на их территории.

— Я хочу пойти, — говорю я, внезапно решившись. — Я не могу больше позволять им издеваться надо мной. Скажи мне, как ты думаешь, сколько времени пройдет, пока эти маленькие игры станут серьезными, и они закончат тем, что начнут нападать на меня, или, что еще хуже, на Клаудию? Если мы не поедем, это будет все равно, что сказать им, что они преуспели в своих угрозах.

— Мы до сих пор не знаем, были ли Гуэрро связаны с рестораном, — замечает Марчелло.

— Вы можете не знать, но я знаю. Я чувствую это. И дальше будет только хуже.

На мгновение они оба замолкают, прежде чем Энцо произносит.

— Я буду там.

Я смотрю на Марчелло, и он, кажется, совсем не рад такому повороту событий. Он неохотно соглашается.

После ухода Энцо я спрашиваю Марчелло, почему он так готов рискнуть масштабным конфликтом только ради того, чтобы избавить меня от дискомфорта. Его ответ меня просто поражает.

— Я никогда больше не хочу видеть, как тебе причиняют боль, Лина. И я знаю этих людей… Они будут бить ниже пояса.

— Я могу это принять.

— Я не уверен, что смогу…

Глава 17

Марчелло

— Лина, не показалась ли тебе Асиззи немного странной в последнее время? — я застегиваю рубашку, пока она просматривает файл с подробным описанием всех людей, которые будут присутствовать на банкете Гуэрро.

— Ты тоже заметил? — она поднимает голову и спрашивает, удивляясь.

Я знаю, что не получу награды «Брат года», но даже я заметил, что Ассизи ведет себя немного странно. Все началось с того, что она пропустила несколько ужинов, а теперь она почти не выходит из своей комнаты, разве что на уроки. Даже миссис Эванс сказала мне, что считает Ассизи немного рассеянной.

— Ты пробовала поговорить с ней? Я не могу отделаться от мысли, что это травма от вида той монахини, — говорю я, хотя Ассизи была спокойна на протяжении всего времени. Возможно, это беспокоит меня еще больше.

— Я не знаю. Я немного волнуюсь за нее. Я пыталась дать ей время привыкнуть ко всему. Это первый раз, когда она вышла из монастыря, в конце концов. Но она отгораживается от нас. От всех нас. Даже Клаудия заметила перемену в ней. Как будто она всегда заперта в своей комнате. — Она вздыхает, и становится ясно, что этот вопрос ее беспокоит.

— Может, нам стоит записать ее на прием к психотерапевту Клаудии? — предлагаю я. Для нее нездорово закрываться от мира. Может быть, это чувство вины говорит во мне, но я хочу, чтобы она была счастливой… нормальной.

— Если она захочет. Я постараюсь поговорить с ней об этом, но она может быть очень упрямой.

— Ты знаешь ее лучше всех. — Каталина рассказала мне об их дружбе, и я не могу не быть чрезвычайно благодарным за ее присутствие в жизни Ассизи. Она действительно ангел.

— Тут очень много людей, — простонала Лина и закрыла папку.

— Сегодня тебе нужно быть начеку, и будет лучше, если ты сможешь узнать каждого.

— Но нам нужно беспокоиться только о Гуэрро, верно?

— Я не уверен. Мы не знаем, с кем они могут работать. — Гуэрро всегда были замкнутыми. Хотя их конфликт с семьей ДеВилль легендарен и насчитывает много поколений, их союзников всегда было немного сложнее вычислить. Как правило, это тот, кто ненавидит и ДеВилль. Я почти боюсь думать о том, что они могут быть связаны с так называемым Химерой.

— Готова? — я поворачиваюсь к Лине, отвлекаясь от своих размышлений. Ее красота поражает меня. Она одета в черное стильное платье-макси, которое облегает ее тело. Ее волосы слегка завиты по краям, что придает ей элегантность. Она выглядит довольно застенчивой, закусывая губу и поправляя платье.

Я останавливаюсь перед ней и вдыхаю ее аромат.

Я не заслуживаю ее.

Черт, я не заслуживаю ничего из этого.

Но она здесь, передо мной. И я могу прикоснуться к ней.

Двумя пальцами я приподнимаю ее подбородок и вижу тревогу в ее глазах.

— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни. Не смущайся. — Румянец распространяется по ее щекам, и она робко улыбается мне.

— Спасибо, — шепчет она.

Если я добьюсь своего, она будет слышать это каждый день до конца наших дней. Но в глубине души я знаю, что у меня не так много времени с ней. И я возьму все, что смогу получить.

Как ни странно, банкет проходит в бальном зале отеля «St. Regis». Все говорит о том, что это спокойное мероприятие, ведь оно проходит в самом центре города. Но внешность может быть обманчива.

Мы прибываем в отель, и нас провожают в бальный зал. Там мы проходим обычный контроль безопасности, но потом можем идти. Мы уже собираемся войти в бальный зал, когда кто-то окликает меня по имени.

— Марчелло! — Каталина крепко сжимает мою руку.

Я придаю своему лицу серьезное выражение и поворачиваюсь, чтобы поприветствовать дядю. Это был не тот случай, когда я хотел увидеть его снова. Я общался со своими подчиненными, но не с ним. Уверен, он обиделся на это, ведь он консильери и якобы моя правая рука. Я чуть не фыркнул от этой мысли.

— Дядя, — приветствую я его.

— Эта прекрасная леди — твоя новоиспеченная жена? — начинает он нехарактерно для него сладким голосом.

— Да, — отвечаю я и слегка притягиваю Каталину за собой, ставая перед ней.

— Марчелло, — Николо качает головой, как будто разочарован, — ты не подумал пригласить свою семью? Представь мое удивление, когда я узнал, что мой племянник, — он сделал паузу, — мой дон женился, и никто из семьи не был приглашен. — Его критика не проходит мимо меня. Я с самого начала знал, что небольшая церемония вызовет недоумение в семье, учитывая их склонность к экстравагантным свадьбам. Но я не мог… не хотел подвергать Каталину чему-то подобному. Не после того, через что она прошла. Кроме того, рациональность была превыше всего.

— Это было довольно неожиданно, — ответил я, закрывая тему. Каталина вне зоны доступа. Для всех.

Николо бросает на меня взгляд, но никак не комментирует.

— Я рад, что ты смог быть с нами сегодня вечером. — Он притворно кашляет и проходит мимо нас.

— Так это был твой дядя… — Каталина хмурится, глядя на его удаляющуюся фигуру. Похоже, сегодня он пришел один.

— Держись от него подальше. Он опасен.

— Почему? — она смотрит на меня из-под ресниц.

— Он не считает, что я должен быть доном, — мрачно отвечаю я. И из-за этого я не знаю, на что он способен.

— Лина! — Энцо подходит к нам. Он выглядит безупречно, как всегда, одетый в белый костюм и черную рубашку.

— Энцо. — Каталина отпускает мою руку, чтобы обнять его.

— Где твоя жена? — спрашиваю я, заметив, что он один.

— Она будет здесь через какое-то время. — Энцо пожимает плечами.

Оставив эту тему, мы направляемся в бальный зал.

Там, должно быть, около пятидесяти человек, все они занимают высокие посты в пяти семьях. Или четырех… Я осматриваю зал и вижу, что ДеВилль не появился и никого не прислал от их имени.

— ДеВилль здесь нет.

— А ты их ждал? — Энцо поднимает бровь.

— Не совсем, но случались и более странные вещи, — замечаю я, и мои глаза снова фокусируются на толпе.

Я нахожу Бенедикто Гуэрро, нынешнего дона. Ему около сорока, но он все еще в хорошей форме. Я помню его еще с тех времен, но не могу сказать, что мы много общались. Рядом с ним стоит его брат, Франко, отец Антонио Гуэрро. Именно он приковывает мое внимание, потому что он первый, кто хочет возмездия за смерть своего сына.

Мой взгляд перемещается дальше, и по обе стороны от Бенедикто стоят его сыновья, Микеле и Рафаэло. Я очень удивлен, что они спокойно стоят рядом друг с другом. Я встречал их обоих, когда был моложе, и их вражда была ощутима между ними. Когда Франческо снабжал меня актуальной информацией о других семьях, он отметил, что вражда братьев с годами только усилилась. У них разница в возрасте меньше года, но у них разные матери. Мать Микеле умерла при родах, но она еще не успела остыть в могиле, как Бенедикто женился на матери Рафаэло. Это, вероятно, способствовало конфликту, также не помогло и то, что Бенедикто хочет назначить Рафаэло своим наследником, хотя он и не первенец.