Глаза Энцо расширяются, и он поворачивается ко мне, открывая рот, чтобы что-то сказать. Но не говорит.

— Ты уверена, что это не он? — спрашивает он в конце концов у Ассизи.

— Уверена. — Она делает глубокий вдох. — Мы должны найти ее, Энцо. — В ее тоне звучит легкое отчаяние, а затем она смотрит на меня. — Марчелло. Пожалуйста.

— Я даю тебе слово, Агости, что найду ее. Даже если это будет последнее, что я сделаю, — говорю я торжественно.

— Тебе лучше. Потому что если с Линой что-нибудь случится… — Он качает головой. — Я убью тебя.

— И я позволю тебе. — Потому что как я мог жить с мыслью, что снова подвел ее?

Последний час я метался по кабинету, как сумасшедший. После ухода Энцо я предоставил Адриану полный список людей для проверки. Это все равно займет время… Время, которого у нас может не быть, черт возьми. Специалист по отпечаткам пальцев должен просмотреть каждый отпечаток и вручную сопоставить его с тем, что есть в базе.

Ебаный ад!

Я даже не хочу думать о том, что с Линой могло что-то случиться. По словам Энцо, вся система видеонаблюдения в его доме была отключена, когда Лина пропала. Я предположил, что это внутренне дело, потому что, действительно, у кого еще мог быть доступ к его дому? Но Энцо отказывался верить, что кто-то из его окружения мог продать его сестру.

Я чувствую, что близок к нервному срыву. Кто мог это сделать?

— Синьор. — Амелия стучит в мою дверь и входит внутрь.

— Кто-то оставил это для вас. — Я рассеянно киваю и прошу ее оставить пакет на столе.

После ее ухода я все еще теряюсь в мыслях, мой разум играет со мной и показывает мне все возможные сценарии, и все они заканчиваются смертью Лины.

Нет!

Мне нужно сосредоточиться. Я не могу позволить себе спуститься в кроличью нору.

Боже, почему? Почему она?

Мои молитвы неэффективны, не то что раньше.

Я качаю головой и обращаю свое внимание на пакет. Я беру его, отмечая, что он очень легкий. Любопытствуя, я беру нож и разрезаю картон. Внутри только письмо и кусок материала.

Я хмурюсь и осторожно открываю конверт, обнаружив фотографию и небольшую записку. Я разворачиваю фотографию и задыхаюсь.

Лина!

Ее спина обнажена, шрамы на виду. Платье, в которое она была одета, оседает на ее талии. То же самое платье я держу сейчас в руке. Мои пальцы сжимают материал, отчаяние грозит захлестнуть меня.

Неуклюжими движениями я открываю записку.

«ДОСТАТОЧНО МЕСТА ДЛЯ ЕЩЕ ОДНОГО ПИСЬМА.»

Я ненадолго закрываю глаза, горе грозит выплеснуться через край.

Что я натворил? Что я навлек на нее?

Я сжимаю лист бумаги в руке и бросаю его в стену.

— Жди меня, Лина, — шепчу я, хотя в моих словах нет искренней убежденности.

Схватив фотографию, я направляюсь прямо в свою комнату, в свое внутреннее убежище. Я закрываю за собой дверь и опускаюсь на колени перед алтарем. Я перевожу взгляд к центральной фигуре, статуе Марии, и обращаюсь к ней с мольбой.

— Пожалуйста, я умоляю тебя. Пусть с ней все будет хорошо. Я сделаю все, что угодно. Я буду держаться от нее подальше до конца своих дней. Только пусть с ней все будет хорошо. — Я повторяю одну и ту же молитву, надеясь, что кто-то услышит меня.

Лина, моя прекрасная Лина… самая невинная душа.

Это все моя вина.

Я почти поддаюсь искушению схватиться за рукоятку кнута, желая почувствовать целебный укус боли. Но пока я борюсь с этими мыслями, мой телефон подает сигнал. Это Адриан.

— Да?

— У нас важный бой. Ты отлично справился, составив их рейтинг.

— Кто это? — прохрипел я.

— Твой первый выбор…

Глава 29

Марчелло

— Твой первый выбор… — Адриан делает паузу, и предвкушение убивает меня, — Николо.

— Ты уверен?

— Уверен. Техник определил небольшой шрам на большом пальце, который также присутствует на частичном отпечатке.

— Черт! — бормочу я, ярость нарастает внутри меня. — Спасибо. Я разберусь с этим.

— Скажи мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Повесив трубку, я делаю паузу, чтобы успокоиться. Никому не пойдет на пользу, если я погружусь в это с помутненным рассудком. Николо и так уже достаточно поиграл со мной.

Но зачем?

Я до сих пор не могу понять, зачем ему так стараться, чтобы добраться до меня. Ему нужно мое положение? Это кажется немного экстремальным — делать такое годами только для того, чтобы стать доном. Что-то не сходится.

Время не терпит. Я не могу зацикливаться на причинах, когда Лина в опасности. Я беру телефон и звоню Франческо, поручая ему собрать всех высокопоставленных членов семьи. Вскоре он подтверждает, что они будут здесь в течение часа.

Их около десяти человек, занимающих важные посты. Более половины из них — люди Николо, так что у них должна быть какая-то информация.

Собрав некоторые инструменты из подвала, я прошу Амелию провести гостей в гостиную, когда они прибудут.

Жди меня, Лина! Я найду тебя!

Я вооружаюсь парой пистолетов и ножей, зная, что ни у кого из мужчин не будет оружия, так как неуважительно входить с оружием в дом дона. Когда Амелия сообщает мне, что они здесь, я напрягаюсь. Мне необходимо сделать это быстро.

Войдя в гостиную, мужчины углубились в разговор. Увидев меня, они останавливаются и приветствуют меня. Я сохраняю ничего не выражающее выражение лица и поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь.

— Вы, вероятно, задаетесь вопросом о срочности моего послания, — объясняю я, присаживаясь на диван. — Мой дорогой дядя, Николо, стал мошенником. Мне нужна любая информация о нем. Немедленно.

Они начинают хлопотать, некоторые выражают недоверие, некоторые заявляют о его невиновности. Я сосредоточился на последних.

— Матео, ты близкий друг моего дяди. Почему бы тебе не начать? — я наклоняю голову в сторону, на моем лице появляется скучающее выражение.

— Я ничего не знаю, дон. Я не его смотритель. — Он пожимает плечами, и я поднимаю на него бровь.

— Тогда как получилось, что ты повсюду следовал за ним? — парирую я.

— Это неправда. Я не знаю, кто тебе это сказал, но я не сделал ничего плохого. — Он тут же отнекивается, а я медленно качаю головой.

— Кто сказал, что я обвиняю тебя, Матео? — я встаю и подхожу к нему. Его голова низко склоняется, когда он видит, что я приближаюсь. Он старается казаться кротким, но я вижу, как слегка растягивается его рот, как чешется его тело в ожидании вызова.

Держа в руке тонкий клинок, я подвожу его под подбородок и поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Матео, Матео… Что мне с тобой делать? — спрашиваю я гипотетически, желая оценить его реакцию.

Он нервно смеется.

— Ты ничего не можешь сделать.

Я провожу острием лезвия прямо под его кадыком и смотрю, как он тревожно сглатывает.

— Значит, тебе нечего сказать? Я даю тебе один шанс, — говорю я, не сводя глаз с Матео.

— Нет, — отвечает он, поднимая свой взгляд, чтобы встретиться с моим, пытаясь показать силу, которой не хватает. Я вижу страх в его теле, слегка отстраняющемся от меня, едва заметную дрожь его губ и крошечную струйку пота на его лбу. Он напуган.

— Хорошо. Хорошо. — Я киваю, делая шаг назад, как будто переходя к другой цели. В тот момент, когда он выдыхает от облегчения, я двигаюсь. Так быстро, что он едва успевает среагировать, я открываю ему рот и хватаю за язык. Один надрез, и мышца падает, кровь заливает его лицо.

— Раз тебе нечего сказать, значит, ты не должен ничего говорить.

Он закрывает рот руками, пытаясь остановить кровь.

— Давайте попробуем еще раз. Вы знаете, где находится мой дядя? — атмосфера в комнате сразу же меняется, и несколько мужчин достают пистолеты из внутренней части своих пальто, все они нацелены на меня.

— Так вот как это будет, — размышляю я, делая шаг назад и поднимая руки вверх, изображая капитуляцию. В то же время я нажимаю на пульт дистанционного управления, который держал в руках.