- На кухне. Ужинает с Полом и Джоунси. Я пришел сказать вам...

- Простите, с кем? Полом и... — Она замолчала в нарастающем ужасе. - С двумя мастифами?

Мистер Кросс кивнул.

Она протиснулась мимо него в холл. - В какой стороне кухня?

Он схватил ее за плечо. - Мисс Хартрайт...

Она резко остановилась, ее юбки развевались вокруг ног.

- Прошу прощения. Не могли бы вы, пожалуйста, отпустить меня, сэр?

Он резко отпустил ее, сделав шаг назад, как будто его ошпарили. - Я не... - Его лицо было потрясенным. - Я причинил вам боль?

Она поправила рукав. - Вовсе нет. Но я не люблю, когда со мной грубо обращаются. И я не потерплю, чтобы кто-то позволял себе вольности с Берти. Вам следовало сказать мне, что вы собираетесьпознакомить его с другими собаками. Я была бы там, чтобы помочь. Вы не можете просто...

- С ним все в порядке. Он... счастлив.

Клара уставилась на мистера Кросса. Подкрадывающееся чувство замешательства притупило ее возмущение.

С ним что-то было не так?

Она не заметила этого в конюшне. Она была слишком сосредоточена на Берти. Но теперь, когда она подумала об этом, она поняла, что мистер Кросс и тогда запинался в своих словах, его предложения были короткими и пронизаны неприятно длинными паузами.

Был ли это какой-то дефект речи? Он недавно избавился от заикания? Или это было что-то более коварное?

Шея мистера Кросса стала тускло-красной. - С ним все в порядке, - повторил он, и его голос стал хриплым. - Это... это все.

Чувство вины скрутило грудь Клары. Боже милостивый, она задела его чувства. Смутила его. И он этого не заслужил. Не от нее. Она была здесь гостьей. Незнакомкой.

Когда он повернулся, чтобы уйти, она положила руку ему на рукав. Он тут же остановился, как будто ее прикосновение превратило его в камень.

- Простите меня. Я не хотела вас ругать.

Мистер Кросс встретился с ней взглядом.

- Вы должны понять, - сказала она. - Берти - моя первая собака. Все, что у меня есть, на самом деле. И я ужасно боюсь, что не смогу должным образом заботиться о нем. Защитить его. Я не в том положении, чтобы...

- Все в порядке.

- Это не так. Вы были очень добры с тех пор, как я ворвалась в конюшню сегодня утром и помешала вашей работе. Требовательная леди с избалованным мопсом. Будто сюжет для карикатуры.

- Вы не были... - Его челюсть напряглась. - Это не так.

- Это очень любезно с вашей стороны, но я знаю, что временами могу быть требовательной. Беда в том, что я осознаю это только после. Досадная черта, если быть честной. - Она убрала руку с его плеча. - С Берти действительно все в порядке? Другие собаки ведь не задирали его, не так ли?

Тень улыбки тронула губы мистера Кросса. Такой слабой, что ей могло это померещиться. - Пойдемте, - сказал он. - Я покажу вам.

Мисс Хартрайт последовала за Невиллом в холл, закрыв за собой дверь своей спальни.

Он замедлил шаг, подстраиваясь под ее темп.

- Он понравился Полу и Джоунси. Они не кусались и не рычали.

- Что ж, это уже кое-что. - Она скрестила руки на талии. - А что Берти о них подумал?

- Он их не заметил.

Она издала короткий смешок. - Я вполне могу в это поверить. В последнее время он, кажется, почти ничего не замечает.

Он повел ее не к главной лестнице, а по узкому коридору в противоположном направлении. Она выходила на несколько изогнутых каменных ступеней.

Лестница для прислуги.

Мисс Хартрайт вопросительно посмотрела на него.

Он пожал плечами. - Так проще.

Во всяком случае, так было легче для него. Это спасало его от столкновения с кем-либо. От необходимости разговаривать. Слуги, которых он встречал по пути, редко заговаривали с ним. В отличие от гостей аббатства, у них не было времени на разговоры.

Мисс Хартрайт, казалось, тоже не была заинтересована в разговоре.

По крайней мере, она больше не злилась из-за своей собаки.

Ему и в голову не приходило, что он проявляет своеволие, представляя Пола и Джоунси Берти. Он пытался быть полезным. Хотел оказать ей услугу. Мысль о том, что он мог подвергнуть опасности какое-либо животное, была настолько далека от истины, что вызывала смех. Но откуда мисс Хартрайт могла это знать? Она была новоприбывшей незнакомкой. Дама, которая его совсем не знала.

Он спустился по узким ступенькам впереди нее с легкостью, порожденной фамильярностью. Когда она не последовала за ним, он оглянулся, вопросительно подняв брови.

Она стояла на верхней площадке лестницы, зажав юбки в левой руке, так что виднелись крепкие кожаные полусапожки и довольно изящные лодыжки.

- Если вы не возражаете? - Она протянула ему правую руку.

Он колебался, как ему показалось, бесконечно долго. А потом он взял ее за руку. Он был рад, что лестница не была должным образом освещена. Если бы это было так, она, без сомнения, заметила бы жар, разлившийся по его шее и лицу. Он чувствовал его повсюду, это особое тепло, как будто он был печью, в которую внезапно подбросили полную лопату раскаленных углей.

Это было тревожно интимно. Голая кожа к голой коже. Но мисс Хартрайт, казалось, вообще этого не замечала.

- Я не знаю, как леди должна передвигаться по таким лестницам, - сказала она. - Мои юбки такие же широкие, как ступени.

В сознании Невилла возник образ служанок аббатства в их элегантных темных платьях и белых фартуках. Мисс Хартрайт была такой же элегантной и накрахмаленной. Аккуратная, в сером платье с длинными рукавами, облегающим лифом и множеством изящных пуговиц, которые тянулись от ее невероятно тонкой талии до самого воротника.

Но в отличие от платьев, которые носили служанки, юбки мисс Хартрайт были пышными, широко возвышаясь над слоями нижних юбок и кринолина.

- Горничные не... - Невилл запнулся. - Они...

Он попытался, но не смог выдавить из себя ни слова. Это было невозможно, когда его мысли постоянно возвращались к ощущению тонкой руки мисс Хартрайт, так уютно сжатой в его руке.

- Их юбки не совсем такие, как у меня? Осмелюсь предположить, что это так. Это было бы не очень практично.

- Н-нет.

Она спустилась вслед за ним, крепко сжимая его руку.

Они преодолели два лестничных пролета, прежде чем добрались до кухни. Ряд равномерно расположенных газовых настенных бра освещал путь в похожую на пещеру комнату с каменным полом и длинным деревянным столом и стульями. Там сидел лакей, поглощенный полировкой коллекции серебра аббатства. Неподалеку кухарка стояла перед дымящейся кастрюлей на плите, громко разговаривая с одной из служанок.

В противоположном конце комнаты в камине ревел огонь. Берти спал перед ним вместе с Полом и Джоунси.

Мисс Хартрайт отпустила руку Невилла и направилась к своей собаке. Ее шаги были быстрыми и целеустремленными. Несмотря на свой маленький рост, она не была слабой или робкой. Не при нормальном ходе вещей. И если ей требовалась помощь — как это было на лестнице, — она, казалось, без колебаний просила об этом.

Невилл пошевелил пальцами. Он все еще чувствовал нежный изгиб ее руки, лежащей в его ладони. Это сладкое, тревожное тепло. Как будто она поставила свое клеймо на его коже, оставив неизгладимый след.

Джоунси выбрал этот момент, чтобы поднять голову и зарычать.

Мисс Хартрайт резко остановилась.

Невилл шагнул к ней.

- Нет, - сказал он Джоунси.

Мастиф повиновался, хотя продолжал враждебно смотреть на мисс Хартрайт.

- Это Джоунси, - сказал Невилл. Старший мастиф в лучшие времена был капризен, а в худшие - откровенно агрессивен. - А это Пол. Пол - это… Он моложе.

Пол поднял голову при звуке своего имени, забив хвостом.

- Он и вполовину не выглядит таким устрашающим. - Мисс Хартрайт протянула руку, чтобы погладить его. - Можно мне?

Невилл кивнул.

Она погладила Пола по голове, прежде чем присесть на корточки в куче юбок, чтобы погладить Берти. Мопс продолжал храпеть. - Он крепко спит.