Все это действо было ужасно неопрятным.

И таким чудесным, что у нее на глаза навернулись слезы.

Жеребенок был таким же гладким и коричневым, как и его мать, его невероятно длинные конечности были подогнуты под него, когда он лежал на соломе. Остатки послеродовых выделений облепили его неподвижное тело, как саван.

Бетти встала и подошла к нему. Она ткнулась в него носом, прикоснулась губами к его мокрой шерсти и подтолкнула его к ответу.

Маленький рот жеребенка открылся и закрылся, как будто он хотел сосать.

Клара выдохнула с облегчением.

- Он жив. - Она сделала паузу. - Это ведь он, не так ли?

- Так и есть.

- Я так и думала. - Рука мистера Кросса все еще обнимала ее - теплая, успокаивающая тяжесть. Он не убрал ее после того, как поднял ее с соломы. Она не была уверена, что хотела этого.

- Ты должен выбрать ему имя.

- Давай лучше ты.

- Правда?

- Я... я хочу, чтобы ты это сделала.

- Хм. - Клара осмотрела маленькое существо. - Он очень маленький. И хотя он коричневый, в его шерсти есть проблески рыжего. Что насчет Светлячка?

- Светлячок, - повторил мистер Кросс. - Мне нравится.

- Знаешь, ты спас ему жизнь. Уверена, что и ее тоже.

- С твоей помощью.

Гордость расцвела в ней. Она помогла, не так ли? Она была полезна практичным, ощутимым образом. Не только Бетти и Светлячку, но и мистеру Кроссу. Это было головокружительное чувство, которому она старалась не поддаваться.

- Чепуха, - сказала она. - Любой мог бы быть на моем месте. Но ты... - Ее голос смягчился. - Какое счастье, что она встретила тебя в тот день в ”Королевском гербе”.

- Жаль, что я н-не мог сделать больше.

- Ты сделал больше, чем сделало бы большинство. Больше, чем кто-либо, кого я когда-либо знала. Легко видеть несправедливость и огорчаться из-за нее, но большинство людей проходят мимо. Действительно что-то сделать - выступить против несправедливости и приложить усилия, чтобы исправить это - большая редкость. Скольким джентльменам было бы небезразлично тяжелое положение раненого дикого пони? Большинству даже наплевать на тяжелое положение бедного раненого ребенка.

- А стоило бы.

- Да, я полагаю. - Светлячок продолжал хватать ртом воздух, но больше не предпринимал попыток пошевелиться. - Когда он встанет?

- В течение часа. - Рука мистера Кросса упала с ее талии. - Нам нужно будет п - подготовиться.

Она посмотрела на него с тревогой.

- К чему? Других трудностей не будет, не так ли?

- У Бетти еще нет молока. Пока оно не появится… Мне придется давать ему к-коровье молоко.

- Как?

- С чайником. Я покажу. - Тень неуверенности омрачила его лицо. - Если только… Тебе не нужно идти?

- Думаю, я смогу остаться еще на час. Она улыбнулась. - В конце концов, сегодня Рождество.

Его губы медленно изогнулись.

- Я и забыл.

- Я не забыла. - Она пристально посмотрела на него. И момент был таким прекрасным — он был таким совершенным, — что она подняла руку, чтобы коснуться его щеки. - Я никогда не забуду события этого утра. Пока я жива. И я собираюсь прожить еще очень долго, мистер Кросс.

Тепло обожгло его лицо - и глаза тоже. Как будто ее прикосновение разожгло в нем огонь.

- Пожалуйста... зови меня Невиллом.

Ее пульс участился. Ей не приходило в голову обращаться к нему по имени. Даже когда он начал называть ее по имени. Она была настолько осторожна в предположениях. Боялась предположить близость, которой не было.

- Ты уверен?

- Да.

Она провела пальцами по шероховатой поверхности его щеки в короткой ласке. Он замер от ее прикосновения. Затаил дыхание, как и она. Наслаждаясь моментом. Ожидая, что произойдет дальше.

Кого она дурачила?

Это была близость. Они вдвоем, наедине. Делились таким опытом. Ошибиться было невозможно.

- Значит, Невилл.

Глава 15

Клара вернулась в дом с Берти на руках, а шторм все усиливался. С Рождества погода ухудшилась, над морем зловеще сгущались темные тучи.

Она почти не замечала их. На самом деле, она вообще почти ничего не замечала из того, что ее окружало. Она прошла через холл в состоянии приятной рассеянности, лишь смутно замечая снующих вокруг слуг.

Прошло два дня с тех пор, как Бетти родила жеребенка. Два замечательных дня, в течение которых Клара проводила каждую свободную минуту в конюшнях.

Она узнала, как готовить корм для Бетти и как кормить Светлячка теплым коровьим молоком из маленького чайника, обернутого тканью. Они с Невиллом смеялись и разговаривали шепотом. Восхищались вместе, когда Светлячок делал свои первые неуверенные шаги.

Это была столь необходимая передышка от переживаний о Саймоне. Возможность перестать заучивать старые уроки и напрямую общаться с природой. Саймон называл такие занятия полевой работой. Но это не было похоже на работу. Это было чистое удовольствие. Не только потому, что ей нравилось быть с Бетти и Светлячком, но и потому, что ей нравилось быть с Невиллом.

Проведение стольких часов вместе с пони укрепило их дружбу, как ничто другое. Им стало легче в обществе друг друга. Это сблизило их.

Это также нанесло ущерб гардеробу Клары.

Она бросила печальный взгляд вниз. Подол ее юбок был перепачкан от хождения вверх и вниз по горной дороге, а лиф платья был испачкан грязью. Она поклялась сегодня быть более внимательной к своей внешности, но не преуспела в этом.

Быстро поднявшись по лестнице, она направилась прямиком в свою комнату, чтобы переодеться в свежее платье.

Зима в Девоне, в целом, была довольно суровой к одежде. Если, конечно, не оставаться вечно в помещении. Непривлекательная перспектива, особенно сейчас. Кларе никогда не нравилось сидеть взаперти в доме часами напролет.

Она как раз снимала свой грязный кринолин, когда раздался стук в дверь.

- Да?

- Мисс Хартрайт? - Экономка аббатства, миссис Квилл, вошла в комнату, закрыв за собой дверь. - Почта из деревни пришла сегодня рано утром. Вы получили еще одну посылку.

Пальцы Клары замерли на лентах ее нижней юбки.

- Посылку?

Экономка без дальнейших комментариев протянула Кларе большой, туго набитый конверт.

- Спасибо, - сказала Клара, беря его.

Он был меньше, чем те посылки, которые обычно присылал Саймон. При ближайшем рассмотрении она поняла причину.

Она была вовсе не от ее брата. Она была от ее матери из Эдинбурга. И на ней был почтовый штемпель четырехдневной давности.

Она посмотрела на миссис Квилл.

- Это все, что я получила? - спросила она. - Для меня нет телеграммы?

- Нет, мисс. Только посылка.

Настроение Клары упало. Ей нужен был ответ на телеграмму, которую она отправила своей матери, а не посылка неизвестно с чем, отправленная несколько дней назад.

- Не слишком ли поздно отправить ответ обратной почтой?

- Мы здесь получаем почту только раз в день, мисс Хартрайт. Не так, как в Лондоне. Не с учетом того, что дорога и так опасна. - Экономка остановилась, положив руку на дверную ручку. - Я полагаю, если это срочно, я могу послать кого-нибудь в Кингз Эббот. Почта приходит туда утром и вечером - в большинстве дней до пяти часов. Но, учитывая погоду...

От раската грома задрожали окна. Снаружи грозовые тучи больше не собирались над морем. Они поднялись на утесы, окутав аббатство туманом влажной серой тьмы. Снова пошел дождь, сильный и стремительный.

Кларе не хотелось подвергать какого-то слугу таким отвратительным условиям.

- Возможно, в этом нет необходимости. Я скоро узнаю, в чем дело.

- Очень хорошо, мисс.

Клара подождала, пока экономка уйдет, прежде чем вскрыть конверт. Самой верхней бумагой во вложении было краткое письмо от ее матери, но оно не было ответом на письмо, отправленное Кларой в прошлый понедельник. Похоже, оно было написано много дней назад.

13 декабря 1860 года