Невилл просто был предан.

- Ты был моим другом, - сказал он. - Нашим другом.

Джастин фыркнул.

- Хорошим же я был другом. Подвергал вас всех опасности.

- Я... я н-никогда не винил тебя в несчастном случае. Я никогда... н-никогда не злился на тебя. Не за это.

Между ними повисло молчание.

- Но ты злился на меня.

Глаза Джастина искали его.

- Почему?

Невилл был поражен, что он спрашивал его об этом. Ответ казался очевидным.

- Ты оставил м-меня позади.

- Невилл...

- Я м-мог бы...

То, что он хотел сказать — выразить — после стольких лет. Что он мог бы пережить любую бурю, если бы там были его друзья. Что без них он с таким же успехом мог погибнуть при том падении.

Его пальцы сжали гребень. Он не был расстроен из-за Джастина. Он не был. Это было в прошлом. Десятилетия назад. Он сказал себе, что это не имеет значения.

И затем пришли слова. Десятки из них, выбегающих наружу, все одновременно, в порыве сдерживаемых эмоций.

- Приют... Несчастный случай… Н-но ты…ты оставил м-меня там. Ты знаешь, на что… на что это было похоже? Б-быть совсем одному? У меня не было н-никого из своих. Никого не... -не волновало, выживу я или у-умру.

Лицо Джастина было пепельно-серым.

- Мне было не все равно.

- Тебя там не было.

- Я знаю это. В то время я думал, что так будет лучше. Прервать свое ученичество и вступить в армию Ее Величества. Найти какой-нибудь способ заработать деньги для всех нас. Но я сам был всего лишь парнем. Мальчиком, как ты, Том и Алекс.

Он на мгновение отвел взгляд.

- Я не ушел, пока не убедился, что ты в безопасности.

Невилл не ответил.

- Ты был в безопасности, не так ли?

- Да.

Он был. В безопасности в стенах монастыря. Так же, как он был в безопасности здесь, в аббатстве.

- Деньги, которые я присылал...

- Это помогло мне. Я был... благодарен.

- Благодарен.

Джастин повторил это слово с отвращением.

- Мы оба знаем, что этого было недостаточно для твоей жизни.

Пальцы Невилла медленно разжались на щетке. Часть эмоций рассеялась. Он посмотрел на Джастина поверх холки Авантюриста.

- У меня была своя жизнь.

- В монастыре? Немногим лучше, чем слуга в их конюшне?

- Это было лучше, чем в сиротском приюте. Я... я не возражала против этого. Не сразу, но я... приспособился. Мне нравилось б-быть с лошадьми. На улице. Я н-никогда не хотел ничего другого.

- Ты ничего другого не знал.

Невилл не стал спорить. Это была правда. У него не было опыта общения с миром.

Но он не был затворником.

Он регулярно ездил в деревню, останавливаясь в "Королевском гербе", на телеграфе или в новом книжном магазине. При крайней необходимости он мог общаться даже с незнакомцами.

Он разобрался с тем торговцем лошадьми, который издевался над Бетти. Это воспоминание доставило ему удовольствие.

- Мне искренне жаль, - сказал Джастин. - За все.

- Я не сержусь.

- Я знаю это. - Джастин провел рукой по спине Авантюриста. - Ты такой же, как эта твоя лошадь.

Невилл вопросительно посмотрел на него.

Джастин слегка улыбнулся. Устало.

- Ты хочешь большего.

Это было грубое утверждение. К тому же правдивое. Правда часто была простой. Невилл позволил этому запасть ему в душу, он действительно хотел большего. Он хотел жить по своему собственному выбору.

Он хотел ее.

- Может быть, - сказал Джастин, - ты захочешь провести несколько недель в Лондоне с Томом и Дженни?

Невилл бросил щетку и гребешок в стоявшую неподалеку деревянную коробку для груминга.

- Почему Лондон?

- Если у тебя возникает желание посмотреть мир, это кажется наиболее подходящим местом для начала. - Джастин сделал паузу. - Я так понимаю, тебе это неинтересно?

Невилл покачал головой. У него не было желания повидать мир. Он не был исследователем, и он не жаждал волнений Лондона или бурлящей промышленности Манчестера или Ливерпуля. Если он когда-нибудь и покинет аббатство, то не ради места. Это было бы потому, что он был нужен в другом месте. Нужен нуждающемуся существу.

Или женщине.

Его женщине.

Но Клара в нем не нуждалась. В этом он уже убедился. Он был бесполезен для нее в Кембридже. Бесполезен для нее везде.

Часть его восстала в знак протеста против этой мысли.

Он был бесполезен?

Это была наглая ложь. Ложь, в которую он больше не позволит себе верить. Независимо от его собственной неуверенности на протяжении многих лет, он всегда был ценен. Он был полезен тем, кто его окружал, как людям, так и животным.

И для нее он тоже мог быть полезен.

Но не здесь. Не будучи в безопасности.

Чтобы помочь Кларе, завоевать Клару, ему придется встретиться лицом к лицу со своими страхами. Собраться с духом и действовать самостоятельно. Как один из тех рыцарей эпохи Артура, о которых она говорила, отправляющийся на поиски.

- Не в Лондон, - резко сказал он.

Уголок рта Джастина приподнялся.

- У тебя есть что-то еще на примете?

Невилл встретился взглядом с Джастином поверх спины своей лошади.

- На самом деле... да.

Глава 21

Кембридж, Англия

Декабрь 1860

Эндрю Брайс-Четвинд.

Это имя эхом отозвалось в голове Клары. С ним пришли все воспоминания, все эмоции, о том лете четырехлетней давности. Ей потребовались неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на лице мистера Трента и выслушать оставшуюся часть его печальной истории.

Она сомневалась, что он осознавал, насколько она было печальной.

Саймон, похоже, ни в чем не признался мистеру Тренту, кроме самого минимума.

- Я понимаю, что он и его наставник расстались много лет назад в не очень хороших отношениях, - сказал мистер Трент. - Очевидно, Саймон затаил обиду на этого парня. Я не мог понять почему. Ваш брат был необычайно молчалив по этому поводу.

- Мистер Брайс-Четвинд все еще здесь? В Кембридже?

- Нет, мэм. Он приехал всего на неделю, чтобы встретиться с одним из своих старых учителей. После того, как Саймон избил его, он вернулся в Хартфордшир.

Плечи Клары поникли.

Слава Богу за это.

У нее не было ни малейшего желания когда-либо снова видеть этого человека. Четыре года спустя его образ все еще был запечатлен в ее памяти. Стройный и мечтательный, с искусно завязанным галстуком, вьющимися темными волосами и глазами поэта-романтика.

- Вы почтили нас своим присутствием, мисс Хартрайт, - сказал он в первый день, когда она присоединилась к нему за столом на уроках своего брата.

И он улыбнулся ей. Тайная улыбка, которая, казалось, предназначалась ей одной.

В течение месяца он делился с ней своими стихами. Не только произведениями Вордсворта, Кольриджа и Теннисона, но и стихами, которые он написал сам.

- Вы вдохновляете меня, мисс Хартрайт, - сказал он однажды днем, провожая ее домой из деревенской школы. - Что-то есть в вашем лице и в вашем голосе. То, как вы говорите, одновременно чопорно и вызывающе.

Она покраснела до корней волос.

- Совсем нет.

- Вы знаете, мэм. Я напишу об этом сонет. Вот увидите.

Так продолжалось все лето. Он переполнил ее юное сердце поэзией и флиртом. Все было воздушным, красивым и... расплывчатым.

А потом однажды он поцеловал ее.

Она выпалила хорошую новость своей матери в тот же вечер, когда они вдвоем сидели в маленькой гостиной своего коттеджа.

- Он хочет жениться на мне.

Мама оторвалась от шитья.

- Кто хочет?

- Мистер Брайс-Четвинд.

- Ну да.

- Это правда, мама. Он поцеловал меня сегодня.

Глаза ее матери сузились за линзами очков.

- Он что?

- Он поцеловал меня, - повторила Клара, легкомысленно улыбаясь. - В поле за коттеджем. Он говорит, что мы скоро станем мужем и женой.