Клара старалась изо всех сил. Но у нее всегда было чувство, что она упускает гораздо больше, чем узнает. Что в ее опыте отсутствовал какой-то существенный компонент. Какой-то бочонок информации, который заполнил бы все пробелы и сделал бы ее знания полными.

Но, конечно, чего-то не хватало. Ее не было там, в Кембридже. У нее не было доступа к лекциям, книгам и репетиторам. К завидной университетской коллекции окаменелостей и насекомых, сохранившихся в янтаре.

Она узнавала все из вторых рук, по письмам, отправленным с большого расстояния.

Это было скорее похоже на прослушивание симфонического оркестра с ватой в ушах. Она чувствовала вибрацию музыки и ощущала нарастающий ритм. Этого было достаточно, чтобы поднять ей настроение и заставить желать большего. Но этого было недостаточно, чтобы различить мелодию. Чтобы распознать, какая композиция была сыграна.

Это был совершенно разочаровывающий опыт.

Она сложила старые записи брата и открыла его последнюю пачку. Ту, что была в огромном конверте, который ждал ее в тот день, когда она приехала в Девон.

Пока она читала записи, в ней шевельнулось смутное чувство беспокойства.

“Прежде всего, человека отличает его стремление к ИСТИНЕ и исследование ЕЕ.”

Прямая цитата из предварительной речи Гершеля. Она узнала ее, как и формулировки в остальных заметках Саймона. Это был определенно повторяющийся урок. Но было в этом еще что-то неправильное. Что-то, чего она никак не могла понять.

После долгих минут чтения и перечитывания она встала и подошла к своей саквояжной сумке. Она выудила еще горсть конвертов и, вернувшись к туалетному столику, начала просматривать их страницу за страницей.

Она нашла то, что искала, в последней посылке, отправленной шесть месяцев назад. То же самое нацарапанное извинение от Саймона было в правом верхнем углу, и те же цитаты из предварительной речи Хершела были в примечаниях. Записки, которые она получила от Саймона в понедельник, действительно были дубликатом.

Она положила страницы рядом, сравнивая их.

По ее рукам побежали мурашки.

По содержанию они были больше, чем дубликатами. Они были настоящей физической копией, идентичной вплоть до закручивающихся петель на буквах.

Это было так, как если бы Саймон провел перой по своему собственному почерку.

Или это сделал кто-то другой.

Невилл надеялся, что рождественская елка найдет одобрение у дам. На то, чтобы найти и срезать его, ушла большая часть утра. Величественную ель с пышными сочными ветвями он помог слугам погрузить на повозку, а затем пошел рядом с лошадьми, подбадривая их, пока они тащили ее обратно в аббатство.

Джастин пошел впереди них, уйдя, как только дерево было срублено. Ему не терпелось вернуться к леди Хелене. Не имело значения, что за ней присматривали Дженни и Лаура, он, казалось, никогда не чувствовал себя спокойно вдали от нее.

- Он ожидает, что будут трудности?

Алекс шел рядом с тележкой, внимательно следя за Тедди, который сидел на ящике рядом с водителем. Инвалидное кресло Тедди было поставлено сзади.

Том плелся позади.

- Джастин всегда ожидает трудности. Это одно из его самых привлекательных качеств.

Невилл оглянулся на них со своего места в голове лошади.

- Леди Хелена сильная.

- Он это знает, - сказал Том. - Но он все еще беспокоится о том, что может потерять ее. И теперь, когда срок родов все ближе —

- Он, должно быть, чертовски напуган. - Выражение лица Алекса стало мрачным. - Я тоже был бы, если бы это была Лаура. Я не уверен, что младенец стоил бы такого риска для ее здоровья.

Рот Тома скривился.

- Возможно, твоей жене есть что сказать на этот счет.

- А у твоей есть? - возразил Алекс.

- В настоящее время у нас с Дженни нет никакого интереса к детям. У нас другие планы. Но однажды... - Том пожал плечами. - Я полагаю, в конце концов мы остепенимся.

- Я знаю одно, - сказал Алекс. - Рождество - чертовски неудобное время для ожидания ребенка. Джастин будет слишком отвлечен, чтобы получать удовольствие.

- Напротив, - ответил Том. - Он очень хорошо проводит время - в компании своей жены.

- А что насчет тебя? - Алекс посмотрел на Тедди. - Ты рад, что пошел с нами?

Тедди одарил своего шурина застенчивой улыбкой.

- Я все еще думаю, что это слишком хлопотно.

- Никаких хлопот, - сказал Алекс. - Если только ты не предпочел бы остаться в аббатстве? Или, может быть, ты предпочел бы посетить церковь со своей тетей и ее компаньонкой?

- Нет, нет, - смеясь, возразил Тедди. - Это гораздо предпочтительнее. - Он вцепился в сиденье тележки. - Хотя мне действительно интересно, как Клара там справляется.

Невилл бросил на Тедди прищуренный взгляд. Он узнал его немного лучше с тех пор, как тот приехал, настолько, что они стали называть друг друга по именам. Он казался уверенным в себе парнем, часто разговаривающим или смеющимся со своей сестрой.

Или с мисс Хартрайт.

Клара.

Разрешила ли она Тедди называть ее так? Сама мысль об этом заставила грудь Невилла сжаться от ревности.

Это было новое ощущение, и оно ему не очень нравилось.

- С мисс Хартрайт все будет в порядке, - сказал Том. - Она производит на меня впечатление легко приспосабливающейся леди.

Невилл хмуро посмотрел на него.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только то, что я подозреваю, что она способна приспосабливаться к самым разным условиям. Делать то, что от нее требуется. Я это имею в виду как комплимент.

- Это не похоже на комплимент.

Алекс и Том обменялись взглядами.

Невилл сделал вид, что ничего не заметил. Когда повозка приблизилась к задней части аббатства, она замедлила ход и резко остановилась.

Алекс мгновенно оказался рядом с Тедди, положив одну руку на мягкое сиденье тележки.

- Осторожно.

- Со мной все в порядке, - сказал Тедди. - Ты же знаешь, я не из стекла сделан.

- А ты потерпи. Если с тобой что-нибудь случится, мне придется отчитываться перед твоей сестрой. - Алекс помог Тедди спуститься со своего места, пока один из лакеев подкатывал его кресло.

Экономка, миссис Квилл, появилась из задней двери аббатства.

- О, это отличное дерево. - Она обошла тележку, внимательно оглядывая дерево. - Его нужно помыть.

Она поручила это двум лакеям и одной из горничных.

- Я не потерплю грязи в этом доме.

Невилл бросил взгляд на свою одежду. Он сам срубил дерево, и от этого его пальто и брюки стали еще хуже выглядеть.

- Мне нужно пойти помыться.

- Как и всем нам. - Том снял очки и протер их носовым платком. Во время рубки дерева на его линзы каким-то образом попал сок. - Увидимся за чаем?

Невилл кивнул, прежде чем повернуться к дороге на утес. У него были комнаты в доме, но он редко пользовался ими, за исключением случаев, когда спал и переодевался к ужину. В остальное время он предпочитал свою комнату над конюшнями. Там у него была железная кровать, письменный стол и скромный платяной шкаф, в котором он хранил большую часть своей одежды. В качестве дополнительного удобства там был умывальник, подключенный к горячей и холодной проточной воде.

Это было усовершенствование, на котором настоял Джастин для лошадей в конюшне внизу. Провести воду в комнаты наверху не составило никакого труда.

- Только не используй это как предлог, чтобы никогда не приходить в дом, - сказал тогда Джастин. - Ты не конюх, как бы тебе ни нравилось играть в него.

Невиллу было все равно, какой у него титул, главное, чтобы он мог делать то, что хочет. В монастыре он был под руководством старшего конюха и часто жалел, что не может сам занять руководящую должность. Но преподобная мать никогда бы этого не допустила. Это нарушило бы ее запрет на то, чтобы Невилла видели, но не слышали.

Он поднялся по лестнице в свою комнату и закрыл за собой дверь. Ему не потребовалось много времени, чтобы умыться и переодеться в чистые брюки, белую льняную рубашку и темный матерчатый жилет. Завязывая галстук, он посмотрел на себя в зеркало над умывальником.