Нане лежала рядом, раскинув руки в стороны. У неё не осталось сил шевелиться, потому что её дыхание участилось, сердце билось часто-часто, а все мысли в голове кричали наперебой. Она словила паническую атаку и пыталась успокоиться. Подумать только, ей уже двадцать четыре, а она потратила столько сил и времени на то, чтобы виться вокруг Менке, будто фея-крёстная, а сама даже не целовалась ни разу, хотя в период полового созревания организм настойчиво требовал решительных сексуальных действий. Но она уверенно подавляла в себе любые плотские позывы. А ради чего? Менке видел в ней родную сестру и спать бы с ней никогда не стал, тем более что роль любовницы отвели Ладе. Но ведь так хотелось попробовать, каково это — оказаться в нежных, но крепких объятиях мужчины, ощутить себя окружённой безопасностью и заботой, слиться духовно и телесно с другим человеком. А ведь в школе за ней постоянно кто-то ухлёстывал, написывал, звонили даже, но все такие дурные, глупые, неловкие. И если бы Ден её сейчас убил, она бы навсегда лишилась возможности познать страсть. Теперь она лежала и думала, что стоило из всех ухажёров выбрать самого красивого и крепкого, да отдаться ему. Почему бы и нет? В конце концов, секс — это ещё не клятва вечной любви и верности, а просто потребность организма. Потребность, которая, тем не менее, может принести массу удовольствия.

Все они, все четверо, ни дня не жили собственной жизнью, исправно исполняя волю Деи. Так, может, напоследок стоит полноценно прочувствовать каково же это — быть живым человеком?

— Хочу напиться, — тихо проговорила Нане. — Пошли в бар? Или в клуб?

Зевана подняла лицо и удивлённо посмотрела на сестру.

— Ты же в жизни алкоголь не пила. Чего это ты вдруг?

— В том и дело. Не пила алкоголь, не спала с мужчинами, не гуляла с друзьями. Да у меня и друзей-то нет. Мы исполнили свой долг — а что дальше? Получим кибертела, как Ума? И снова лишимся всех чувств? Не уверена, что хочу этого.

— А чего хочешь? Прожить жизнь простого человека, состариться и умереть? Не говори ерунды. Я уже жду не дождусь, когда избавлюсь от груза бесконечных желаний, ощущений и эмоций. — Зевана вновь с отвращением посмотрела на свои руки. — Ненавижу эту вечно сохнущую кожу. Ненавижу это лицо, которое с годами всё больше покрывается морщинами. Ненавижу своё нутро, каждый месяц истекающее кровью. И постоянно выпадающие волосы тоже ненавижу. Бесконечный бег в попытке ухватить жизнь за хвост, пока время неотвратимо перемалывает тебя — особенно ненавижу.

— Понятное дело, что не стареть, не болеть и не умирать — здорово. Но разве до того, как стать роботом, ты не хочешь побыть человеком?

Зевана пожала плечами.

— Ладно, хрен с ним, — сказала она. — Почему бы и нет. Сейчас нам только и остаётся, что бухать.

Место выбирала Нане. Она внимательно изучила с помощью нейрокома все заведения поблизости, отсмотрела фотографии и видео, после чего решила идти в «НИИ Алкогольных Танцев», где крутили приличную инструментальную музыку, под которую хотелось плясать и ни о чём не думать. Да и пешком идти туда всего несколько минут.

В пути девушки молчали, обдумывая случившееся. Устранять террористов — вообще не их работа, так что провал нисколько не удивителен. Их отправили, потому что не справились ни полицейские, ни даже Крак. К тому же, раз Дея быстро выяснила, что Дена укрывает Лада, хотелось по-хорошему с ней договориться. Жаль, что не получилось. Сама мысль о противостоянии с Ладой вызывала ужас, потому что единственное, чего боялась Дея, а следовательно, и её аватары — она сама. А уж в союзе с Деном Унаги угроза становилась осязаемой, как обдувающие со всех сторон буйные потоки ветра. И неизвестно пока, как поведёт себя Менке, когда переродится в новом теле.

В клуб обе вошли смурные, что резко контрастировало с пьяной и веселящейся публикой. Стерильная современная обстановка почему-то вызвала отторжение, навевая мысль о лабораторных застенках для подопытных крыс. Белые стены, белая мебель, белые роботы-официанты, но в полумраке постоянно движущиеся лампы отбрасывали всюду яркие разноцветные кружочки, что придавало помещению психоделический вид.

На танцполе отрывалось не больше дюжины случайных прохожих, ещё за четырьмя столиками болтали о чём-то своём группки по два-три человека. Тухленько, хотя часы показывали уже девять вечера, а город украсился светом уличных огней — самое время предаваться кутежу.

Нане с Зеваной уселись за барную стойку.

— Чем могу служить? — сразу спросил робот-бармен.

Имей они сейчас доступ к теклану, ему бы не пришлось спрашивать, а им — отвечать. Зевана, судя по всему, определилась с выбором заранее.

— Кровавую Мэри, — сказала она. — Только без сельдерея.

Нане же попросила операционную систему своего нейрокома подобрать коктейль с малым количеством алкоголя и приятным сладким вкусом. Из предложенных вариантов её больше всего заинтересовали Голубые Гавайи.

Робот принялся за приготовление заказа, а девушки завороженно смотрели на его работу. Подвижные манипуляторы с количеством степеней свободы больше, чем у человеческих рук, ловко и предельно точно исполняли каждое движение. Ингредиенты отмерялись с точностью до десятой доли миллилитра. Бармен тряс шейкером по идеально правильной дуге, умудряясь сохранять механически ровный ритм. Стаканы подлетали в воздух, совершали несколько оборотов вокруг своей оси, а когда падали на стол чётко донышком, сразу же наполнялись кубиками льда и напитками. Такое шоу, конечно, устраивали все роботы-бармены во всех заведениях мира, но всё равно каждый раз оно неизменно вызывало восхищение в человеческих сердцах.

Но при всей этой стандартизированной процедуре, каждый робот всё равно умудрялся готовить напитки как-то по-своему, индивидуально, из-за чего в разных заведениях вкус одного и того же коктейля отличался. Для простых людей это явление оставалось загадкой, но Нане и Зевана знали секрет. Роботы не просто тупо исполняли заложенную программу, а исследовали данную им работу. Благодаря теклану они обменивались опытом, заимствовали у коллег фишки, приёмы и рецептуру, улучшали собственные навыки. Роботы, как и люди, могли развиваться. Одни добавляли чуть больше алкоголя, другие, напротив, чуть больше сока или содовой. Третьи смешивали напитки не в шейкере, а уже в стакане ложкой. Четвёртые могли добавить совсем чуть-чуть ингредиента, который в рецепте не значился, и тем самым слегка поменять вкус коктейля.

Зевана, пригубив свою Кровавую Мэри, замурлыкала от удовольствия. Нане же не сразу решилась попробовать Голубые Гавайи, опасаясь алкогольной горечи, о которой так много слышала. Но, на удивление, напиток оказался вкусным и совсем не мерзким.

— Ну как, это похоже на ту жизнь, о которой ты говорила? — спросила Зевана.

Нане неопределённо пожала плечами.

— Скажи, это больно — осознавать, что Менке в тебя влюблён, но тебе нельзя отвечать взаимностью? — спросила она.

— Больно, — пробормотала Зевана. — И страшно. А как иначе? Вот он, только руку протяни, а нельзя, потому что весь замысел пойдёт прахом. И потом задумываешься, а вдруг он случайно встретит какую-нибудь женщину и забудет тебя? — Зевана стиснула зубы, оскалилась, усмехнулась. — Я уже и не помню, когда последний раз внутри ничего не свербело, не тревожило, не резало. Я просто устала.

— Ты в самом деле так сильно хочешь кибертело или просто стараешься спастись?

— Хватит задавать мне вопросы, на которые прекрасно знаешь ответ. Полагаю, я чувствую всё то же самое, что и ты.

— Думаешь?

Зевана удивлённо посмотрела на Нане. Та устало вздохнула.

— Наши тела созданы из разного генетического материала, а следовательно мозг имеет разную биохимию. Гормоны выделяются в разных количествах, что определяет наш эмоциональный и чувственный фон. Это так или иначе, но влияет на наш характер, а с возрастом различия наверняка лишь усиливались. Лада была права, говоря, что она ближе всех к Дее и больше нас всех является ею. Когда ты последний раз думала о себе не как о Зеване Лесницкой, а как об искусственном интеллекте, матери всех людей и роботов?