— Ты всё знала? — спросил он.

— Тогда ещё нет. Менке пришёл ко мне на следующий день и всё объяснил. Он заверил, что не собирается роботизировать человечество на самом деле. Только понарошку, чтобы раззадорить тебя. Он сказал, что всё ради тебя. Чтобы ты... стал лучшей версией самого себя.

Дена обуяло странное чувство. Вроде его надули, им манипулировали, его вели по заранее проложенной дорожке, но он почему-то совсем не злился, даже не обижался. И, напротив, улыбнулся Ладе.

— Если ты так говоришь, то я верю, — сказал он. — Тебе я хочу верить.

Он вновь обернулся к Проснувшемуся.

— Что же получается? С самого начала всё шло по твоему плану? Но ведь газ в городах настоящий? И бомба в капсуле! И пули! Чёрт возьми, пули тоже были настоящие!

— Пришлось рискнуть, иначе спектакль не выглядел бы правдоподобно. Я прекрасно знал, на что ты способен, поэтому каждое препятствие я разработал таким образом, чтобы ты с ним справился. Ведь второй слой твоих ложных идей заключался в желании умереть самому. Ты так отчаянно стремился к смерти, что мне пришлось заставить тебя изо всех сил бороться за жизнь. Только так ты мог бы понять её истинную ценность. И да, я действительно заполнил города газом. Не найди ты способ справиться с этим, я бы решил, что ошибся на твой счёт, и тогда роботизация — единственный выход.

— И что же тогда, по-твоему, мной двигало?

— Всё просто. Твоя жизнеопределяющая идея: «Я хочу, чтобы меня любили».

Дену показалось, будто ему нанесли туше. Слова Проснувшегося пронзили его душу насквозь и чуть не выбили слёзы, но он сдержался.

— Разве я такой один? — спросил он сдавленным голосом. — Разве я один хочу любви?

— Разумеется, нет. Все хотят, чтобы их любили. Но мало кто делает именно это главным двигателем своей жизни, потому что так или иначе, любовь они получают. Но только не ты. Тебя избегали, игнорировали, тобой восхищались, тебя уважали, но никто не любил по-настоящему. Пока не появилась Лада. Именно её любовь изменила тебя, Ден. И когда ты получил то, что искал, твоей главной идеей стало сохранение этого. Вот ради чего ты сражался.

— Но столько жертв... Мои парни...

— Ничего смертельного. Мы их подлечим, оклемаются.

— Мы запустили вирус в теклан...

— Да, это придумка Лады. Даже для меня стало неожиданностью. Но я уже стёр Гусака Петро.

— А Дея? Мы же практически уничтожили её.

— Не драматизируй. С Деей всё в порядке. Она уже возродилась в заранее приготовленном запасном теле и идёт сюда. А её сервера теперь на Ковчеге-2.

— Ковчеге-2?

— Да. На орбите этой планеты построили новый межзвёздный космический корабль. — Проснувшийся поднял глаза к небу. — Знаешь, Ден, в прошлой жизни по-настоящему я мечтал только об одном — найти жену и улететь с ней к звёздам. У нас с Деей взаимная любовь. Как думаешь, достойная она кандидатка в жёны? — Он усмехнулся и вернулся взглядом к Дену. — Мы собираемся отправиться на родину человечества, первую Землю. Посмотрим, что с ней стало. Возможно, у нас получится возродить людей и там.

— А кто же позаботится о людях здесь?

— Моя мать Ума обладает интеллектом, не уступающим Дее. И вполне может её заменить. Да и вы с Ладой поможете.

— Мы с Нане тоже остаёмся, — сказала Зевана. — Ты прости, Менке, но мы и так большую часть жизни потратили на служение чужим желаниям. Теперь мы хотим найти собственный путь и пожить как следует. Ты ведь вряд ли согласишься создать для нас живую версию себя?

— Ты права, не соглашусь. Меня устраивает моё нынешнее бытие, и мне бы не хотелось возвращаться к прежнему. Если я чему и научился, так это тому, что нужно уметь отпускать прошлое и смотреть только в будущее.

Зевана на несколько секунд опустила взгляд, о чём-то задумавшись. Потом вновь посмотрела на Проснувшегося, согласно кивнула и улыбнулась. Он же вновь обратился к Дену.

— Что ж, как видишь, всё схвачено.

— И всё это только для того, чтобы изменить меня? — спросил Ден.

— Именно.

— Почему ты решил, что у тебя получится?

— Но ты сам сегодня показал, что у меня всё получилось.

Ден недоумённо уставился на Проснувшегося.

— Поясни.

— Ещё когда Эмилия впервые рассказала мне про твоих наноботов, я подумал, до чего же это страшное изобретение. «Ден наверняка использует их, чтобы уничтожить всю жизнь на планете» — рассудил я. И ведь не скрывай, подобная мысль точно посещала твою голову, ведь заподозрил же ты в подобных намерениях меня. Но вместо того, чтобы истребить человечество, ты использовал своё изобретение для его спасения. Ты герой, Ден. Ты бросил все силы, весь свой незаурядный ум на то, чтобы защитить людей. Ты дрался смело и достойно. И победил.

Ден не сразу понял, в чём именно заключается его победа. Ведь Дея жива, Проснувшийся жив, ничто не мешает им прямо сейчас всё переиграть и всё-таки роботизировать человечество. И только через несколько мгновений он понял, что имелось ввиду.

— Я победил... — проговорил он неуверенно, — себя?

— Побеждающий людей силён. Побеждающий самого себя могуществен, — процитировал Проснувшийся. — Ты смог преодолеть собственное эго, отказаться от прежних убеждений, обрести душевную гармонию и стать лучшей версией себя. Ты победил в развивающей войне, Ден. Поздравляю.

Проснувшийся со всей искренностью начал аплодировать. Зевана и Нане тоже захлопали в ладоши. Несколько хлопков проделала и улыбающаяся Лада.

— О, вот и Дея, — сказал Проснувшийся, обернувшись.

Со стороны станции гиперлупа и правда приближалась трёхметровая синекожая женщина с четырьмя руками и тремя глазами. Точная копия того тела, что взорвало Ковчег. С Деей шла ещё одна женщина — какая-то азиатка лет тридцати в строгом чёрном платье. Её волосы были завязаны в пучок. У Дена возникло смутное чувство, будто он её узнаёт, хотя совершенно точно видел впервые в жизни. Женщина перекинулась с Проснувшимся многозначительными взглядами, и стало понятно, что это, вероятно, его мать Ума.

— О моих людях позаботились? — спросил Ден.

— Разумеется, — ответил Проснувшийся. — Их отправили обратно в Москву. К тому времени, как они прибудут, мы отфильтруем в городе весь воздух, и от газа не останется и следа. Как только Чих очнётся, вы тоже вернётесь обратно.

— Выходит, всё хорошо? Никто не погиб и серьёзно не пострадал?

— Выходит, что так.

— Но раз всё прошло по твоему плану, то получается, что это ты победил, а не я.

— Думаю, разумнее сойтись на ничьей. — Проснувшийся улыбнулся. — В конце концов, целью нашей войны было достижение пика развития. И мы, кажется, преуспели, пусть и каждый своим путём.

— Поздравляю, Ден Унаги, — сказала подошедшая к ним Дея. — Я рада, что Менке нашёл тебе применение.

Она посмотрела на Ладу, которая уже поднялась на ноги и крутила правым плечом, проверяя его подвижность.

— Ты справишься? — спросила у неё Дея.

— Вполне, — ответила Лада. — Раны неглубокие, мышцу скрепили. А ещё Нане дала мне хорошее обезболивающее.

Дея кивнула и вновь обернулась к Дену.

— Мы приготовили небольшой праздничный танец, — сказала она. — Узри пять ликов богини, Ден Унаги. Мало кто видел подобное.

Откуда-то заиграла бодрая весёлая инструментальная музыка, которая тут же заполнила собой всё пространство. Женщины выстроились в линию: Дея посередине и чуть впереди, Ума и Лада слева от неё, Зевана и Нане — справа. Они затанцевали, невероятно синхронно, идеально повторяя движения друг друга. Немного из общей картины выбивалась сама Дея из-за наличия у неё второй пары рук, которая придавала дополнительного движения всей танцевальной композиции, но в остальном всё выглядело выверенно и профессионально. Танец напоминал индийский, но встречалось и множество других элементов. Не сразу, но Ден начал различать в движениях девушек историю. Он не раз видел, как танцуют люди, но никогда это не трогало его так, как сейчас. То, что он наблюдал, доставало до глубин его души, отзываясь в ней целым фонтаном эмоций: от щемящего счастья до светлой грусти. Он невольно улыбался и двигал головой в такт музыке.