— Слушай, а что это за претензии к братьям? Неужели у нее совести хватит тянуть с них деньги?

— Еще как хватит, — Лариска затянулась и выпустила дым тонкой струйкой, — и мама будет ей подпевать. Так уж у них в семье заведено с момента ее рождения. Как только Нинель появилась, так все в доме стало вертеться лишь для нее одной. Если купили что-то слаще морковки, все в доме знали: это для Нинель. И пацаны не смели трогать в холодильнике ни сметану, ни ягоды, ни конфеты, для них был только суп и хлеб.

— Но это было в детстве, и пусть останется на совести у родителей. А теперь-то почему ей братья должны помогать?

— Ну, это ж мужики, они привыкли маму слушаться. Андрей, пока меня не встретил, всю зарплату маме отдавал. И сейчас, стоит ему к маме в гости приехать, она тут же стонать начинает: Нинель надо то, Нинель надо сё.

— Подожди, но во время замужества…

— Пока замужем была, вроде не тянули с него деньги. Сейчас начнут, — Лариска досадливо поморщилась и затушила окурок в пепельнице, — я представляю, что сейчас начнется.

Так, может, еще и по этой причине Андрей так быстро сбежал от мамы обратно к Лариске? Может, мама взялась за старое и намекала, что даже замужней сестре надо помогать? Но теперь-то точно начнется. У меня даже холодок пробежал по спине.

Вот и настал мой первый рабочий день после отпуска. Теперь самое главное — его пережить, влиться в рабочую атмосферу. А там все пойдет, как по маслу. Поэтому я встала загодя, чтобы не бегать потом впопыхах в поисках какой-то необходимой мелочи, да еще переживать, что опаздываю.

Напилась кофе с бутербродами. Не спеша нанесла макияж, оделась. Придирчиво оглядела свою фигуру в форме в зеркале. Каждодневные прогулки по Москве не прошли даром — я еще немного сбросила вес. А это повод лишний раз порадоваться и пойти на работу в хорошем настроении.

Из своей комнаты выглянул дед:

— Пошла уже? Давай, удачи.

Удача, как всегда, пригодится. Волнение не отпускало меня до самого приезда на станцию Угольную. Понятно, что не хочется, но надо. Интересно, а есть люди, которые рвутся вкалывать? Конечно, есть, для них даже название придумали — трудоголики. А с другой стороны, просто сидеть дома было бы скучно.

В вагоне я села на западную сторону, чтобы веселое утреннее солнце не докучало. Вспоминала свой визит к Лариске. Как же меня подмывало рассказать ей о своих новостях, и в первую очередь о том, что совсем скоро разведусь с Вадимом. И о том, что, возможно, в следующем году мы переедем с Димой в Москву. И о том, что… ох, эта мысль меня пронизывала счастьем с головы до ног… о том, что, возможно, я скоро стану мамой. Точно пока не скажешь — никаких тестов на беременность в этом времени нет и в помине. Но мне кажется…

Однако, весь мой опыт взаимоотношений с людьми говорит о том, что заранее никому ничего нельзя рассказывать, даже Лариске. Конечно, если тебе суждено, то никто не в силах сглазить. Твоя судьба тебя не обойдет. А вот отсрочиться вполне даже может. Да-да, только из-за того, что кто-то, вольно или невольно, позавидовал, путь к счастью замедляется и усложняется. Сколько таких примеров.

И, даже если не верить в это, все равно не надо никому рассказывать. Ведь ожидаемое может не произойти, а ты уже растрезвонила. И будешь потом отвечать на сочувственные расспросы.

К тому же нам с Лариской и без того нашлось, о чем поговорить. Одна проблема в лице Нинель чего стоила.

— Не понимаю, как можно так разделять детей, — возмущалась Лариска поведением свекрови, — парни у нее для того, чтобы вкалывать в море, а младшенькая вся из себя принцесса, и все ей должны и обязаны.

— Ну, а парни сами не понимают, что они ничего не обязаны взрослой кобыле? — поддерживала я.

— Так она прямо требует! — огорошила собеседница. — Знаешь, какие любимые фразы у матери? «Ах, вы это достали, и нам достаньте», «Зарплату получил — занесешь нам денег», «Ты Нинель дай, ей надо». И все это тоном, не терпящим возражений.

— Значит, надо встретить их прямо с парохода, — сказала я, — и сразу все забрать. В конце концов, придумать что-нибудь — проблема нарисовалась, срочно нужны деньги. А потом пусть мама попросит!

— Давай так и сделаем, — кивнула Лариска, — я у своей знакомой из пароходства узнаю, когда судно приходит, и поедем в порт ждать.

Я уже знала, что в это время семьи встречают своих моряков у причала. Судоходные компании даже организовывают торжественную встречу. Но ведь туда может явиться законная супруга Андрея с ребенком, и как там будет выглядеть Лариска? Но я пока решила не забивать этим голову. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала прихода судна надо дождаться.

А там что-нибудь придумаем. Может, через ту же Ларискину знакомую устроим так, чтобы Тата не узнала точную дату прибытия парохода.

За окном электрички плескался морской прибой, в волнах искрились отблески солнечных лучей. До Угольной оставалось ехать не так уж долго, но я решила посвятить это время планированию ближайших дел. Люблю, так сказать, планировать, чтобы ничего важного не упустить.

Итак, сегодня я отрабатываю день, а завтра выхожу в ночь. Потом целых два выходных дня. И их надо использовать на полную катушку. Пойду в гости к родителям Димы, договорюсь про поездку в Арсеньев, заодно и познакомлюсь. Альбина-то их знала, а я нет. Господи, я же даже имен их не знаю. Вот еще головоломка.

Впрочем, в это время еще нет запрета на разглашение личных данных. И, всего лишь заглянув в телефонный справочник, можно по фамилии узнать и имя-отчество, и номер телефона. Вроде бы даже адрес указан. Вернусь домой после работы и посмотрю.

Вот и станция Угольная. С замиранием сердца я вошла в кассу. Из сотрудников там оказалась одна Стали́на.

— Привет, — радостно поднялась навстречу женщина, — а я пока одна, заканчиваю ночную смену. Как съездила в отпуск?

— Да отлично, — я тоже рада была видеть коллегу, — в отпуск всегда хорошо ездить. Вот, привезла нам кофе из Москвы.

Я поставила банку на обеденный столик.

— Ух ты, никогда такую банку не видела! В ГУМе, наверно, купила? Ой, а у меня столько новостей! Сейчас расскажу…

Но тут открылась дверь, и вошла Нина Петровна, старший билетный кассир.

— Альбина, ты вернулась? — всплеснула она руками. И с чего взяла, что я могла не вернуться? — Слушай, я вчера ездила в Управление на совещание. Там вопрос поднял начальник коммерческого отдела.

— Какой вопрос? — интересно, при чем здесь моя скромная персона?

— У него в отделе не хватает сотрудника. Ну, я предложила твою кандидатуру…

— Зачем? — ахнула я.

— Ну, как зачем? Ты же учишься в ВУЗе.

— И что? Я же только поступила, мне три года до диплома.

— А это ничего страшного, главное, учишься.

— Но мне и здесь нравится, я только начала привыкать…

Стали́на с интересом прислушивалась к нашему разговору.

— Ты знаешь, — решила она и свое мнение высказать, — а я вот вижу тебя в отделе Управления. И думаю, ты отлично там впишешься.

«Блин, да откуда вы можете что-то видеть? Вы прямо так хорошо меня обе знаете!» — так и вертелось у меня на языке. Но вслух я сказала другое:

— Такое впечатление, будто вы хотите от меня избавиться, честное слово.

— Да что ты! — замахала руками Стали́на. — Мы, наоборот, о тебе думаем! Справедливость восторжествовала! Не зря ты поступала в институт!

Я невольно задумалась. С одной стороны, она и права. С какой целью я поступала, кроме как сделать карьеру. А с другой стороны…

— Подождите, но ведь в Управлении же наверно другой режим дня? — сказала я. — Наверняка пятидневка.

— Конечно, пятидневка, — кивнула Нина Петровна, — а как же?

— Ой, а там же рядом ГУМ, — мечтательно протянула Сталина, — и лучшие магазины, и вообще центр города. В обеденный перерыв можно сбегать где-нибудь отовариться.

А вообще — да, там рядом не только ГУМ, но и пароходство. Можно будет узнавать там про Вадима и зарплату его получать. И Ларискин дом поблизости. А несколько остановок проехать на автобусе, так и в «Альбатрос» попасть можно. И на работу точно так же электричкой доберешься, только в другую сторону. Но пятидневка…