— Достойно похвалы, конечно… Но знаешь ли ты, кто во главе вашей революции? Знаешь ли ты, ради кого переносишь сырость камеры, побои, мои занудные и раздражающие вопросы?

Эн молчал, посчитав выше своего достоинства отвечать на подобное. Кеймрон усмехнулся.

— Хоть лет тебе на вид много, но ты, оказывается, веришь в сказки. Те, кто создал ваше движение, хотят не свободы и счастья для народа, Эн. Они хотят убрать императора вашими руками, чтобы на трон взошел Его Высочество Ижен Легард, — уцелевший глаз мужчины округлился, блеснул, но он ничего не сказал. — Для чего создаются ваши кружки? Что вы делаете, прикрываясь лозунгами о свободе? Я скажу тебе. Вы устраиваете погромы и взрывы. Пока ты сидел здесь, твои подельники хотели взорвать вокзал с сотнями невинных людей. Взрыв тюрьмы ранее я еще могу понять — все же это символ угнетения свободы человека. Но и там пострадали невинные люди. Люди, за свободу которых вы боретесь.

Кеймрон замолчал. Молчал и Эн, только его глаз сверкал ненавистью. Он держался. И Кеймрон пошел до конца:

— Если ты такой весь из себя революционер, ответь мне на простой вопрос. А почему, собственно, желая сбросить императорскую власть, вы ни разу не устроили покушения на Его Величество? Почему не было ни одной попытки взорвать или захватить Дил-Атрон, разрушить резиденцию? Я скажу тебе, почему. Потому что революцией руководит Ижен Легард, и он не станет уничтожать то, что ему нужно.

Кеймрон замолчал, а Эн, поморгав минуту глазом, громко, раскатисто расхохотался.

— Эй, твои слова не хуже моих на измену тянут! Где там писарь? Ему бы такое понравилось! А потом бы твои слова да императору на стол! Ты что, думаешь, я поверю в твой бред?

И он опять рассмеялся, но уже натянуто. Кеймрон внимательно смотрел за ним и увидел, что зерно сомнений упало в землю, и ему стоило лишь добавить еще немного, чтобы оно проросло.

— Нужно ли мне что-то доказывать тебе? С тобой или без тебя, мы переловим всех революционеров, просто на это потребуется чуть больше времени. Мы поймаем всех вас и вскроем истинное лицо революции. Ручной революции. Или ты правда думаешь, что ваши руководители стараются на благо простых людей? Ваше благо и проблемы никого не интересуют из знати. И тебя всего лишь использовали. О твою веру, можно сказать, вытерли ноги.

Эн молчал, насупился. Кеймрон размышлял, рискнуть или нет? И решил положиться на удачу.

— Ты ведь из тех надежных людей, кто создает кружки и является связным между ними. Значит, тебе не раз выдавали деньги на всю эту деятельность, — Эн дернулся. — А я знаю, откуда к тебе попадали эти деньги. От Тарлока, мужчины с десятком имен, у которого множество кораблей. Я думаю, ты, Эн, наверняка один из фиктивных вкладчиков в несуществующие корабли. Списки у нас уже есть. А знаешь, кто давал деньги Тарлоку? Герцог Эклан и граф Нойтарг, а также еще множество знатных людей. И тому у меня есть подтверждения.

Эн замер, его глаз округлился, и он смотрел на Кеймрона, как на настоящее чудовище. А он слышал, как ломалась его душа, как проросшие сомнения терзали ее.

Кеймрон вышел из помещения, закрыл дверь.

— Вернусь через час, оставьте пока его там, — сказал он охраннику у двери.

Вернулся Кеймрон в допросную уже к другому человеку.

— Что ты хочешь от меня узнать? — глухо и тихо спросил он.

— Приведи меня к одноухому. Знаешь такого?

— Как не знать. Он из руководителей, высшее звено среди нас. Выше, чем я.

— Значит, он должен знать тех, кто все организовал? Верно? — Эн кивнул. — Тогда в твоих интересах привести меня к нему. Заодно сам сможешь спросить, кто же стоит за ним. Узнать, правду ли я сказал тебе.

— По рукам, — сдался Эн. — И все же ты правда чудовище.

Кеймрон пожал плечами. Кем бы его ни считал Эн, ему было плевать. А вот что знает одноухий о фее… Ответ на этот вопрос очень волновал Кеймрона.

Айри была права, и это осознание не столько обрадовало ее, сколько убедило в верности выбранного пути. Стоило выйти с работы, пройти немного по улицам, когда перед ней выскочил Нио со своей неизменной улыбкой и хмурым слугой позади.

— Айри! Как я рад с тобой столкнуться! Прогуляемся? — и он предложил ей локоть.

Айри убрала руки глубже в карманы шинели и кивнула, пошла рядом с ним.

— Почему ты так грустна? Неужели проблемы на работе?

Она опустила голову.

— Но кто же посмел так расстроить мою дорогую героиню? — вопрошал он.

Город мягко освещали фонари, и иногда между ними на черном небе можно было увидеть точку-звезду. Нио шел рядом и продолжал сыпать вопросами, пока они не оказались в каком-то заброшенном скверике, который начали ремонтировать, но все никак не могли закончить благоустройство. Нио привел их к чудом уцелевшей лавочке на краю и жестом отогнал своего слугу.

Они сели.

— Ну, говори! Я готов слушать тебя всю ночь напролет! Ведь кто-то расстроил мою героиню!

Айри посмотрела на профиль виконта. Фонарь позади него ярким светом обвел резкую линию носа, аккуратные губы, буйные кудри. Как он мог так себя вести? И зачем? Вздохнув погромче, Айри убитым голосом призналась:

— Его Величество недоволен мной и господином Олденом, потому что мы никак не можем поймать лендейлского палача. Увы, у нас даже нет подозреваемых. Мы ездили в герцогство Монмери, чтобы больше узнать о феях, но даже там нам не сказали, как можно обнаружить фею.

Айри боялась переиграть и начать звучать фальшиво. Была бы у нее хоть капля таланта Фели, она бы не беспокоилась! Пока же она замолчала, ожидая реакции Нио.

— Сложная у вас задачка! Но кому, как не тебе, с ней справиться, Айри? Ты же героиня! Да ты своим благословение обречена на успех! У тебя все получится!

Айри почувствовала легкий укол в сердце. Вот оно. Виконт постоянно напирал на ее геройскую сторону жизни. На фоне преследовавших Айри неудач и ее усталости восхваление и стало тем, что позволило прорасти сомнениям в самой себе. Стоило ли ему подыграть?

«Главное только опять не попасться в ловушку его слов», — заметила Айри.

— Увы, благословение не может разоблачить убийцу, — покачала она головой. — Все так сложно, Нио. Ведь магию нельзя пощупать… У нас нет ни доказательств, ни подозреваемых.

— Не верю, не верю! С Айри Вэнс такого не может быть! — и он повернулся к ней, закачал головой. — Ну, Айри, правда, хватит! Все будет хорошо! И ты поймаешь лендейлского палача!

Айри была уверена: если бы она видела глаза Нио, скрытые темнотой, они бы смеялись. Смеялись над ней, над Кеймроном и над людьми вообще.

— А знаешь что? У меня планируется приятный вечер дома. Я пригласил друзей и актеров, которые покажут специально для нас совершенно новую пьесу, коротенькую, конечно, но очень интересную! Ты, может, слышала о «Вуше»? Я пригласил их!

Айри замерла. Сейчас она отдала бы все, чтобы у нее в руках появился фонарь и осветил лицо Нио. Именно в названной труппе играла Фели. В голове все смешалось, а к горлу подобрался ком. Сглотнув его, она спросила:

— А когда это будет? — голос чудом не дрогнул, прозвучал ровно и спокойно.

— Послезавтра! В девять вечера. Приезжай ко мне в лиловый особняк на улице Понд-Атре. Поверь, ты забудешь о лендейлском палаче! Актеры в этой труппе великолепные! Ты не останешься равнодушной к представлению!

«Я уже не равнодушна к этому представлению», — и Айри стиснула зубы.

Ей нельзя себя выдать. Как бы ей ни хотелось взять Нио за лацканы его щегольского пальто и вытрясти из него признание, она должна терпеть. Терпеть.

Ведь он это все делал специально!

— Я приду, Нио, — выдохнула она и даже изобразила подобие улыбки. — Спасибо за приглашение.

Когда он ушел, у Айри оставалась лишь призрачная надежда, что это случайное совпадение, что Нио ничего не знал о ее сестре…

Холодный, противный ветер завывал, пока она бесцельно шла по улицам. Фели сказала, что эту ночь проведет за помощью швее — та не успевала закончить новые костюмы в срок. Где жила та швея? Как ее звали? Айри не знала и бессильно заглядывала в окна домов, надеясь увидеть сестру.