Утренний порядок в пятом участке третьего округа славного города Лендейла редко нарушался. Ночная смена еще до рассвета сдавала тяжелые фонари и оружие, переодевалась и расходилась по домам, широко зевая. В это же время тихо-мирно собирались патрульные дневной смены: надевали форму, получали оружие, потом слушали речь инспектора. Он объявлял, за какими домами стоит следить внимательнее, потому что хозяева в отъезде, напоминал, как важно совершать обход по маршруту за установленное время, после чего повторял приметы разыскиваемых преступников. Отдельно постовым указывалось на необходимость неотлучно находиться на своем месте — никуда не уходить, пока не прозвучит свисток товарищей.

Рутина!

— Смир-но! Нале-во! — командовал в конце своей речи инспектор, немолодой мужчина с большим животом, длинными седыми усами и печальным взглядом человека, который не понимал, за какие грехи получил это место. — Марш!

И хмурые, суровые парни строем выходили на улицы города под первые солнечные лучи. Дальше каждый, словно руководимый высшими силами, шел в сторону, откуда начинался его маршрут для обхода; бывалые уже знали все наизусть, а новички то и дело подглядывали в выданную им книжечку с детальными инструкциями.

После того как выходил последний патрульный, двери с мощными засовами закрывались дежурным, и солнечные лучи останавливались, ударяясь об их темно-серое полотно, потом обиженно стучались в зарешеченные окна и отскакивали от толстых каменных стен угрюмого здания. Однако со второй попытки лучи пробивались сквозь пыльные стекла внутрь, в коридоры и маленькие комнаты, и только в одно место они никогда не могли попасть — в подземелье, глубокое и темное. Оно служило тюрьмой, куда сажали всех пойманных преступников до суда, там же запирали буйных нарушителей для успокоения.

Айри Вэнс вышла из подземелья, когда дежурный закрыл двери, а инспектор удалился в свой кабинет на втором этаже. Ее темно-русые волосы выбились из пучка и торчали во все стороны, одна прядь приклеилась к щеке, и ее кончик касался смятого воротника. Загорелую кожу на лице скрывали пятна сажи от масляного фонаря, состязались с их чернотой и темные круги под светло-серыми глазами. Она была высока и стройна, и потому форма обычно сидела на ней отлично. Но не в этот раз.

Поверх темно-синего кителя с воротником-стойкой пристегивалась на пуговицы широкая накладка из красной шерсти — и она болталась тряпочкой, закрывая руку, потому что с одной стороны пуговицы оторвали, и только несколько ниток торчало из ткани на их месте. Красные обшлага посерели от засохшей грязи, а кем-то порезанная бело-голубая повязка на левой руке чудом не потерялась. Были порваны и форменные штаны — на колене одной ноги и чуть выше на бедре второй, и только сапоги остались целыми.

— Что, детектив, тяжелая ночка? — спросил ее сорокалетний, хромавший на левую ногу дежурный, недавно пострадавший во время задержания преступника.

— Совершенно обычная! — Айри рукавом попыталась стереть сажу с лица, но только сильнее размазала.

— Твои все разбежались, — с сочувствием добавил дежурный.

— Не им же отчет составлять, а мне, — она опять фыркнула и запрокинула голову. — Двое у меня писать не выучены, третий делает по две ошибки в каждом слове.

Айри уже представляла, как быстренько напишет отчет о задержании, отдаст его инспектору вместе с ключами от подземелья, сменит форму на обычную одежду и уйдет домой, когда раздался стук в дверь.

Само это событие ничего не значило — прийти мог кто угодно. Но Айри остановилась, не дойдя до лестницы на второй этаж, обернулась. Гадкое предчувствие заскреблось внутри, и она прищурилась, наклонила голову, словно готовилась к бою.

— Ох, доброе утро, господин Олден! — поклонился дежурный сразу, как открыл двери.

Пришедший выглядел так, словно он потерялся на пути к Дил-Атрону, резиденции Его Величества, и зашел в участок уточнить маршрут. Шейный платок лежал, как полагалось, складочка к складочке. Светлый пиджак с узкими лацканами сидел точно по фигуре, белоснежную рубашку прикрывал узорный жилет, из кармашка которого выглядывали часы в золоченом корпусе. На руках — перчатки из тонкой, ослепительно белой кожи. Брюки с четкими стрелками слегка касались начищенных до блеска ботинок.

К прекрасной одежде прилагалось и прекрасное лицо — чистое, выбритое, со светлой кожей без ран или покраснений, с голубыми глазами и ровным, прямым носом. Единственное, что немного выбивалось из картины, это его светло-золотые волосы, собранные в короткий хвостик. Холодный осенний ветер все-таки имел власть над обликом мужчины, пусть и небольшую.

«Явилась принцесса», — хмыкнула Айри, а дежурный, стоило ему услышать первый звук с ее стороны, громко закашлял.

Встреча только двух человек всегда приводила к скандалам, ссорам, шуму и беспорядку в участке. Этими двумя были детектив Айри Вэнс и господин Кеймрон Олден, агент Шестого отделения Его Величества личной канцелярии. И теперь они, увидев друг друга, замерли. Застыл и дежурный, закатил глаза.

С улицы донеслось тихое ржание лошади.

— Доброе утро, — поздоровался мужчина приятным баритоном. — Экстравагантный образ, детектив Вэнс, — кивнул он ей. — Как вы наверняка уже догадались, я прибыл к вам, — и он растянул тонкие губы в нахальной улыбке. — Вернее, за вашими подопечными, если позволите их так назвать.

— С каких пор ты так уважителен ко мне? — скривилась Айри.

— Помнится, с тех пор как мы стали служить в разных ведомствах, — уже без улыбки ответил он. — Я забираю тех ребят, что ограбили дом ночью.

— Это почему⁈ — она вскинула голову и хотела скрестить руки на груди, но помешала красная накладка, от которой отлетела еще одна пуговица и покатилась к ногам мужчины.

Айри сделала глубокий вдох, сдерживаясь. Кеймрон же наклонился и поднял пуговицу.

— Они политические. Они образовали революционный кружок и продвигали в народ идеи о свержении Его Величества. Кстати, отчет об этом пришел ко мне с подписью детектива Вэнс. Знаете такую?

Кеймрон подошел к Айри и протянул ей пуговицу — и она, оловянная, помятая жизнью, выглядела в его руках отвратительно жалко.

Все свои отчеты Айри помнила. И понимала, почему Шестое отделение не могло остаться в стороне. Но такой дерзости не ожидала!

— Задержали мы их за ограбление, а не по политическим мотивам! — возразила она громче, чем следовало бы. — Они украли деньги и драгоценности! Подобное — дело наше, а не ваше!

За спиной Кеймрона дежурный посылал ей знаки — показывал на потолок, намекая на инспектора.

— Деньги они бы пустили на закупку соответствующей литературы или оружия. Мои люди были в их убежище. Там нашлось много материалов о революции, есть и другие доказательства, что они собирали новый кружок, — монотонно и занудно перечислял Кеймрон. — Найдена и взрывчатка…

— Детектив Вэнс, отдайте ключи от камер господину Олдену! — громыхнуло сверху. — Доброе утро, господин Олден, — следом за голосом появился и инспектор.

Он спешно скатился с лестницы и с недоумением посмотрел на вытянутую руку Кеймрона с пуговицей.

— Доброе утро, инспектор Люс, — невозмутимо поздоровался он.

Айри, поморщившись, вырвала у него пуговицу и с удовольствием заметила, что на перчатке осталось черное пятнышко.

С гораздо меньшим удовольствием она отдала ключи, но из-за них на перчатках появились еще пятна — это принесло облегчение, пусть и совсем небольшое.

— Опять всю работу сделали мы, а почет достанется вам! — прошипела Айри, как рассерженная кошка, когда в здание вошли люди Шестого отделения, одетые в черную форму с черной же накладкой на груди, обшитой белым кантом.

Они по одному выводили связанных заключенных, чтобы погрузить в специальные тюремные повозки.

— Я, значит, ночами не сплю, ищу, завоевываю доверие осведомителей, собираю патруль, мы рискуем своей жизнью, а они! Они приходят и просто забирают все готовенькое! Нет, ну что за произвол⁈ — Айри изливала все свое недовольство на дежурного, а тот только тяжело вздыхал.