И в один из дней Кеймрон смог пролететь невысоко над землей несколько метров. Это был успех, который все встретили счастливым смехом и аплодисментами.

А потом были долгие, утомительные часы, когда они изучали книги. Попалась им литература из Хейзер времен гонения фей, и оттуда они узнали, что только сердцем дракона можно выявить фею: никто из них добровольно никогда не возьмет подобный камень или предмет, в котором есть его частички.

Однако ни одна книга не могла подсказать, как обнаружить фею без сердца дракона. Нашлись сведения и о благословениях. Айри трижды перечитала две странички и вздохнула:

— Бесполезно. Чтобы понять суть проклятия или благословения, нужно дословно знать, что сказала фея и с каким настроением. Проклятие может отменить либо наложившая его фея, либо более сильная, а вот благословение забрать нельзя.

Кеймрон поднялся, подошел и встал за ее креслом, наклонился, бегло просмотрел две страницы.

— Ты права.

— Мама раньше не могла вспомнить точных слов, а теперь можно даже не спрашивать об этом, — покачала она головой. — Вдруг она просто не запомнила, что фея обозначила срок благословения?.. Или назвала какое-то условие?

Кеймрон забрал книгу у Айри, закрыл ее.

— Раз так, то тебе стоит быть осторожнее со своим благословением.

Айри кивнула. И в самом деле, кто знает, поставила ли фея для него какое-то условие? Ограничила ли срок? Она заглянула в изжелта-зеленые глаза монстра — глаза смерти — и не хотела, совсем не хотела умереть.

Кеймрон убирал книгу на полку, и Айри подошла к нему, обняла со спины.

— Его сиятельство ожидает вас на ужин, — вошла в библиотеку Эрили.

После сытного ужина герцог сказал:

— Хватит вам дышать книжной пылью! Лучше спуститесь в Монеар. Иначе уедете, так и не увидев самый красивый город этих земель! И еще советую вам посмотреть на него с замковой стены. Город огней стоит того.

Он говорил с гордостью, с уверенностью, что Монеар не может не понравиться.

— Город огней? — переспросила Айри.

— Да. Фонарей в этом городе так много, что ночь похожа на день. Монеар заложили в память о герцогине Кайле Монмери.

И герцог рассказал историю своих предков. Герцогство долгое время воевало с кочевниками, защищало от них Аквиллан, и одна из войн затянулась на долгие тридцать пять лет. В результате герцогство пришло в упадок, почти все было разрушено. Кайла Монмери всю свою жизнь вместе с мужем занималась возрождением герцогства и мечтала, чтобы однажды и в ее землях появился город с фонарями и фонтанами.

— Быстро восстановить то, что разрушали столько лет, невозможно. Однако Кайле Монмери удалось заключить мир с кочевниками, который длится до сих пор. Сделала она и многое другое, но вот города своей мечты построить не успела. За нее это сделали потомки. Монеар возвели вокруг этого замка, где она жила, в память о ее мечте и в благодарность за все, что она сделала для родной земли.

Услышанное казалось еще одной легендой, сказкой далеких земель, и Айри слушала, затаив дыхание.

— После такой истории мы обязаны прогуляться по Монеару, — с улыбкой сказал Кеймрон. — Идем, Айри. Послушаемся совета его сиятельства.

И они действительно пошли. Замок на ночь не запирали — времена были спокойные, хватало стражи у ворот, которая выглядела скорее украшением, чем необходимостью.

— И правда, город огней, — выдохнула Айри, как только они вышли за ворота.

Город у подножия холма напоминал золотое озеро. Свет от фонарей волшебным куполом поднимался над домами и парками, и было видно, как по широким улицам еще ходили люди.

Они спустились с холма прямо в день: фонари и правда стояли на каждом шагу, не позволяли ночи и тьме занять хотя бы маленький уголок. Чудесные, сказочные дома со ставенками стояли вдоль улиц, а все люди, кого они видели, улыбались, были спокойны и довольны жизнью.

Сначала Айри старалась опустить голову, отвернуться от встречных людей, а потом… Потом она поняла, что здесь, в Монеаре, никто не знает Айри Вэнс, героиню Лендейла.

И стало так свободно! Она подняла голову, начала с удовольствием осматриваться. Спустились они поздно, поэтому магазинчики и лавочки почти все закрылись, но и залитых светом улиц было достаточно, чтобы влюбиться в город.

Здесь часто попадались фонтаны, сложенные посреди небольших скверов с клумбами. Здесь были и маленькие парки с оголившимися деревьями. Город казался игрушечным, волшебным, но он был реален и поражал этим.

— Эй-эй, путники! Не желаете прокатиться? — и, обернувшись, они увидели мужчину за прилавком, а за его спиной стояли на полках необычные коньки, у которых вместо лезвий к подошве прикрепили колесики.

— Иди, попробуй, — и Кеймрон подтолкнул Айри.

— А вы что же? — спросил мужчина, принявший от Кеймрона монеты.

— Кто-то из нас должен твердо стоять на земле, — ответил он шуткой.

— Да ну, с них невозможно упасть!

Однако Кеймрон оказался непреклонен, а Айри, встав на коньки, вцепилась в его руку — от палатки начинался легкий уклон, и она тут же поехала.

Айри так и не смогла отпустить руку Кеймрона — он шел, а она ехала, держась за него.

— Может, попробуешь сама? Я поймаю тебя магией, так что не бойся упасть, — предложил он и остановился у небольшой площадки.

Айри, сделав глубокий вдох, отпустила его руку. Вспомнив, как каталась на коньках с братом в далеком детстве, оттолкнулась одной ногой, второй, забавно замахала руками и… поехала! Это было так здорово и прекрасно, что захватило дух. Сделав пару кругов, она развернулась, остановилась. Кеймрон стоял с другой стороны площадки и улыбался.

— Вернешься? — и он раскинул руки в стороны, а Айри, оттолкнувшись, поспешила к нему.

Он поймал ее, обнял, прижал к себе, и они беззаботно рассмеялись.

Погуляв еще немного по городу, они вернулись в замок, спросили у стражников, как подняться на стену, и те указали нужную лестницу. Крутой, неудобный подъем по стертым временем ступеням стоил того. Как и говорил герцог, вид города огней сверху захватывал дух.

— Тебе нравится? — спросил Кеймрон.

— Конечно! — радостно ответила Айри. — Это словно сон.

— Почему? Это все на самом деле. Мы с тобой находимся в городе Монеаре империи Аквиллан.

Да. Они в Монеаре. В соседней империи.

— Но скоро мы вернемся в Лендейл… — напомнила Айри.

Холодный ветер забрался по стене и ударил по лицу, отрезвляя. Померкли огни внизу.

Дело.

Дело прежде всего.

А еще у нее есть долг. Долг и перед собой, и перед людьми.

Туманный, призрачный Лендейл ждал их возвращения. Ее жизнь — там, а не здесь. И в ее жизни есть обязанности, о которых нельзя забывать.

Но ее ли то была жизнь? И жизнь ли та череда дней, где Айри не могла ничего вспомнить?

Стало зябко.

— Да, мы вернемся в Лендейл, — повторил ее слова Кеймрон. — И что, Айри?

И что? Она не хотела признаваться в этом, но слова… Слова не получилось удержать.

— Я не хочу возвращаться в Лендейл…

И Айри оперлась на выступавший камень, потому что ноги ослабели. Осознание затопило ее чувством вины, обожгло стыдом. Да как она посмела сказать такое? Ведь дано же ей благословение! И дано оно, чтобы помогать людям! Разве может она вернуться и сказать им всем, что отныне не будет ничего делать, не будет никого спасать?

Это невозможно.

Но она не хотела возвращаться к той жизни, до отчаяния, до боли в груди, до слез.

— Кеймрон, что мне делать? Еще тогда, когда я спасла женщину от монстра… Знаешь, говорят, что люди перед смертью видят всю свою жизнь. А я ничего не видела. Я даже не могла вспомнить никого их тех, кому помогла! Моя жизнь — это долг, но я устала от него. И что же мне теперь делать?.. Что делать?..

Вопросы вырвались из нее, город превратился в золотое расплывшееся пятно. Долг давил, словно она лежала под гранитной скалой.

Кеймрон обнял Айри, прижался щекой к ее виску.

— Айри, ты не обязана всю жизнь кого-то спасать, не обязана заниматься только этим. Если ты вернешься в Лендейл и скажешь, что больше не собираешься никого спасать, ни один человек не будет вправе тебя осудить.