Стрелки неумолимо двигались, намекая, что назначенное время все ближе и ближе, и Айри, зажмурившись, кинулась в тот поток, который спешил в центральный арочный вход вокзала.

— Догнал! Идем. Нам надо спешить, — и рука в белой перчатке взяла ее за плечо, потянула за собой сквозь толпу.

Айри последовала за Кеймроном и с удивлением обнаружила, что его чемодан был раза в два меньше. Как ему удалось?

Они прошли через центральный вход, обошли зал ожидания с креслами и шумящими людьми, свернули налево, под крышу из каких-то металлических конструкций, собранных полукругом. Айри не отводила взгляда от затылка Кеймрона, потому что в такой обстановке ничего не стоило потеряться даже взрослому. Мелькнула черная табличка с огромной пятеркой, и поезд, стоявший под ней, обдал Айри паром, но она даже не оглянулась на него.

Наконец, поток людей уменьшился, стало свободнее, и Кеймрон отпустил Айри, забрал у нее чемодан.

— Прости, надо было раньше.

— Нет-нет, я бы потерялась, если бы ты не вел меня, — покачала она головой.

И продолжила идти на шаг позади него. Айри боялась встречаться взглядом с Кеймроном. С того званого вечера они несколько дней как будто избегали друг друга. Он вместе с бароном продолжал что-то выяснять, а она опрашивала людей, кто слушал речи убитой парочки, ходила по домам вокруг места убийства, чтобы у жителей и владельцев узнать, что они видели — делала все, чтобы заглушить отчаянную мысль о том, как она будет жить, когда Кеймрон женится.

Кеймрон остановился у вагона с опущенной лесенкой, сверил его номер и номер в билетах.

Поезда считались драконами от мира науки, и теперь Айри поняла, почему. Возле них было жарко, паровоз выглядел страшным черным чудовищем, которое дышало огнем и паром, и было непонятно, как мог он за раз увезти так много людей.

В общем, пугал поезд так же, как и дракон.

— Идем, — позвал ее Кеймрон, который уже передал чемоданы проводнику.

У лесенки Айри растерялась. Она была вертикальной, с узкими ступеньками, а поручня не имелось.

— Держись здесь, — и Кеймрон указал на какую-то длинную металлическую петлю слева.

— Поднимайтесь, госпожа. Можете взять меня за руку, — предложил проводник и наклонился к ней.

Айри храбро взялась за петлю и поднялась сама, следом в вагон зашел и Кеймрон. Проводник, подхватив их чемоданы, пошел по узкому коридорчику, с одной стороны которого были окошки с тонкими шторками и поручнем, а с другой — ряд деревянных дверей. У третьей по счету он остановился, поставил чемоданы.

— Прошу, проходите, — открыл он дверь. — Это ваши места. Приятной поездки, — и, протараторив это, сбежал обратно к входу в вагон.

Внутри друг напротив друга стояли два диванчика с черной обивкой, и Кеймрон убрал под них чемоданы. У окошка поместился маленький столик, на стене была даже лампа. Плотные шторы были подвязаны золотыми шнурами, и они покачивались.

Кеймрон снял пальто, повесил его на крючок.

— Так и будешь стоять? Нам ехать два дня. Устанешь, — заметил он и сел на диванчик у окна. — Кстати, хорошо, что ты не поехала в форме.

Айри вошла и закрыла за собой дверь.

— Это Фели настояла, — призналась она, пока расстегивала пальто. — Она сказала, что в Аквиллане все строже, что там женщины не носят штаны.

— Верно, — кивнул он и замолчал. — Еще там никого не называют милордами и миледи. Так что герцога, если придется, называй его сиятельством. Или герцогом. Иных обращений нет.

Айри кивнула, сняла шарф с шеи, повесила на крючок. И села на диванчик у двери.

Скоро проводник громким голосом попросил уйти провожающих, за дверью раздались шаги, что-то лязгнуло, зашипело, засвистело, и поезд тронулся. Айри привыкла к автомобилю, но это было что-то новое, незнакомое и оттого немного пугающее.

Загрохотало, застучало где-то под полом, раздался протяжный свист, похожий на вой, за окном пронеслись клубы пара, а платформа с прежней толпой людей качнулась и стремительно удалилась.

— Нам нужно поговорить, — сказал Кеймрон, стоило им выехать с вокзала. — Сядь ближе.

— Мне и тут хорошо, — ответила она, сцепив руки.

— Айри.

И она пересела.

— Как ты оказалась с виконтом Нойтаргом на званом вечере? — и голубые глаза в упор посмотрели на нее.

Тень от шторы падала на лицо Кеймрона, и он выглядел строгим, суровым судьей. Однако Айри не собиралась признавать вину.

— Ты уже слышал историю, как я его спасла. Он назвал мне только имя, без фамилии, поэтому я долгое время не знала, кто он. Догадалась недавно, — и она отвела взгляд.

— Поэтому ты спрашивала о гербе.

Айри кивнула и, наконец, рассказала полную историю их знакомства с Нио, не забыла упомянуть и прогулки, и странность с букетом.

— На этом вечере я хотела расспросить его друзей, но все они такие… Такие… Неприятные. Вряд ли бы хоть кто-то из них ответил на мои вопросы.

Колеса стучали, поезд мчался уже за городом, но Айри было не до пейзажей. Снаружи сквозь тучи ненадолго выглянуло солнце, и тени вокруг Кеймрона стали еще гуще.

— Кстати, поздравляю тебя с помолвкой, — она натянуто улыбнулась.

Но вот сказать, что она рада за Кеймрона, не смогла.

— Не меняй тему. Ты понимаешь, что это опасно? Ты подозреваешь виконта, но продолжаешь видеться с ним.

— Ничего опасного. Благословение защитит меня, — пожала она плечами. — И что он мог сделать со мной в ресторане или в оранжерее?

— Зато в темном парке многое могло произойти, — возразил Кеймрон. — Ты права, его отношение к тебе подозрительно. Но он все еще может просто оказаться очень странным человеком. А насчет букета, который принесли к нашему дежурному… Виконту Нойтаргу не составило бы труда разузнать все.

— Хорошо, но как он так легко узнал меня в нашу первую встречу? Ночью! Да еще тогда, когда должен был перепугаться за себя самого?

— С этим сложнее, но все же это не невозможно. Однако, когда вернемся, ты больше не должна с ним видеться, Айри. Это не только опасно. Если виконт окажется нашим подозреваемым, то твои встречи с ним будут выглядеть… некрасиво.

Айри нахмурилась и кивнула, про себя решив, что она все же не отступится от собственной цели узнать больше о Нио. Она повернула голову, и пейзаж увлек ее. Поля тянулись до самого горизонта, серо-коричневые, с редким золотом засохшей травы. То тут, то там появлялись одинокие деревья и кусты, а солнце, выглядывавшее из-за плотной завесы туч, бросало на землю золотые блики.

— С Гленнис у меня фиктивная помолвка.

Айри повернулась к Кеймрону.

— Что?

— Она недавно приехала в Лендейл и попросила защиты от жениха, которого выбрал ее отец. Я кое-что узнал об этом женихе, и сведения вышли тревожные. Возможно, он связан с революцией.

— Ничего не понятно! Давай, рассказывай историю целиком, — и Айри поставила локти на стол, подалась вперед, прищурилась.

Кеймрон рассказал ей и историю Гленнис, и то, что он узнал с отцом.

— И что ты думаешь об этом Тарлоке? — спросила Айри, которая хмурилась и никак не могла понять связи.

— Возможно, именно через него герцог и граф передают деньги революционерам. Тарлок получает деньги, записывает их как вклад в корабль, а потом под видом прибыли от продажи товаров раздает фиктивным вкладчикам, то есть нужным людям. При этом никакой корабль ни в какое плавание не уходит. Если именно через Тарлока деньги уходят революционерам, это будет твердое доказательство вины герцога и графа, и нам останется только высветить их связь с принцем.

И правда, если найдутся доказательства, то это будет практически победа над революцией! Айри кивнула. Однако Кеймрон на этом не остановился и продолжил:

— Мы с Гленнис заключили фиктивную помолвку, чтобы она могла жить в Лендейле и чтобы отец мог защитить ее, если то потребуется. Мы с ней только друзья детства.

Стук колес заглушал стук сердца, отчаянный, быстрый. Кеймрон не только объяснился, он повторил, что между ним и Гленнис ничего нет.