“Дебютантка должна пробудить в себе внутреннюю укротительницу львов.”

—Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

- Элоди, дорогая, - сказала тетя Мейв, входя в гостиную и натягивая перчатки, - мы с Миртл идем в парк, чтобы она могла пофлиртовать с продавцом орехов.

- Когда я сказала Этьену, что ты больше всего любишь фундук, он пообещал принести его сегодня, - добавила тетя Миртл с ослепительной улыбкой, поправляя шляпку на своих волосах цвета серебристой нити.

- Ты готова присоединиться к нам на этот раз?

При упоминании о фундуке игла соскользнула, и Элли уколола кончик пальца. Она тут же поднесла его к губам, думая о том, как делилась с Брэндоном мороженым с жаренным фундуком. И она ненавидела, что всё напоминало ей о нем.

Единственной причиной, по которой они вернулись в Лондон, а не поехали в деревню, был Джордж. Он хотел быть поближе к событиям. В последние годы все больше представителей высшего света стали проводить лето в городе, сдав свои загородные дома в аренду из-за финансовых трудностей. Но она считала эти месяцы душными, воздух влажным и зловонным. Это заставило ее тосковать по Кроссмурскому аббатству... и хозяину поместья, который все еще жил там.

Однако, поскольку она никогда не вернется в этот райский уголок на земле, ей хотелось бы оказаться хотя бы в своем загородном доме, а не в Лондоне, где воспоминания о Брэндоне были слишком яркими. И она могла бы быть там, если бы не Джордж.

Хотя, как оказалось, ей не стоило беспокоиться о том, чтобы ставить его вечно непостоянные желания выше своих собственных. Потому что, как только Элли и ее тети открыли городской дом на Аппер-Уимпол-стрит и поселились там, Джордж зашел к ним, чтобы сказать, что уезжает на неделю или больше по делам недвижимости. Она не знала, что это были за дела. В конце концов, он, конечно, больше не собирался брать в аренду эту собственность в Уилтшире. Не то чтобы это имело для нее значение. То, что он использовал “дела с недвижимостью” в качестве оправдания, скорее всего, было вежливым предлогом для того, чтобы заняться своими мужскими делами. В любом случае, ей было все равно.

Элли отняла палец от губ и рассеянно осмотрела ранку, оставленную уколом иглы. Крови больше не было. Значит, смерть не наступит от медленного обескровливания. Не сегодня.

- Я просто останусь дома, - сказала она тетушкам. - Мне нравится быть одной.

Как только эти слова слетели с ее губ, она почувствовала легкое удивление от того, насколько хорошо она только что солгала. Она совсем не заикалась и не краснела. С другой стороны, в последнее время она вообще не краснела.

Тетя Мэйв прошла дальше в комнату, на ее красивом лице отразилось беспокойство. Затем она подошла и села рядом с ней.

- Ты напоминаешь мне кое-кого, кого я знала давным-давно. Она поссорилась с мужчиной, которого любила, из-за препятствия, которое было непреодолимым или казалось таковым в те времена.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, разглаживая выбившиеся нитки из шкатулки.

- Они разошлись. Он женился на другой, а она... предпочла быть одной. Она чувствовала, что это безопаснее, чем рисковать своим сердцем. В конце концов, если ты никогда его никому не отдашь, его не смогут разбить.

Элли почувствовала, как слезы защипали ей глаза, и она сморгнула их.

- Я понимаю, что ты пытаешься сделать, но это не так просто. Только не тогда, когда сердце разбито настолько, что его невозможно вылечить.

- Я никогда не говорила, что это просто...

Она похлопала ее по колену, встала и направилась к двери.

- И как бы сильно я тебя ни любила, Элоди, но ты не знаешь, что такое разбитое сердце, пока не увидишь, как мужчина, которого ты любишь, живет полной жизнью с женщиной, с которой ты пьешь чай каждый вторник.

Тетя Миртл всхлипнула и сжала плечо сестры.

- Аделаида Миллингтон его не заслуживала.

- Леди Миллингтон?

Элли вздрогнула, хотя за все годы их знакомства и не подозревала об этом. И когда тетя кивнула, она вдруг вспомнила, что лорд Миллингтон скончался прошлым летом.

Прошлым летом, когда тетя Мэйв заболела, и они не могли найти врача, чтобы вылечить ее.

Жгучие слезы вернулись с удвоенной силой, наполняя ее глаза, и она уже не была не в состоянии их сморгнуть.

- О, тетя Мэйв, мне так жаль.

- Мне тоже. Каждый день, - тихо сказала она и вышла из комнаты под руку с сестрой.

Элли вытерла слезы уголком своей вышивки и прислушалась к своим жалобным всхлипываниям, эхом отдававшимся в пустой комнате.

- На самом деле, я ненавижу быть одной. Это так... одиноко.

Но она сама во всем виновата. Она ушла от мужчины, которого любила больше жизни, потому что боялась. Боялась, что он умрет и оставит ее одну страдать в муках без него.

Тем временем она все равно страдала в муках без него.

С тех пор как она покинула его дома, она по десять раз в минуту думала о том, чтобы приползти к нему обратно. Но она была уверена, что к этому времени он уже понял, что заслуживает кого-то лучшего. Кого-то более сильного, кто бесстрашно будет стоять рядом с ним. Возможно, мисс Кармайкл. Кто-то, кто не боялся всего, включая счастье. Какая идиотка боялась быть счастливой?

Она думала, что это безопаснее, чем рисковать своим сердцем. Элли услышала голос тети Мейв в своей голове.

Эти слова заставили ее задуматься о Джордже.

Девочкой Элли всегда считала его своим романтическим героем, рыцарем в доспехах, верным соседом, который будет рядом с ней, несмотря ни на что. Однако, став старше, она увидела, что он часто бывает ненадежным и легко отвлекается. И все же она придерживалась своего идеалистического представления о нем, не обращая внимания на то, сколько раз он доказывал, что она ошибалась.

Хотя теперь она задавалась вопросом, не цеплялась ли она за мечту выйти замуж за Джорджа просто потому, что он был ее связующим звеном с прошлым, с ее молодостью, с теми днями, когда неизбежный конец жизни и вечность в одиночестве в гробу казались слишком далекими.

Но когда маленькая Элоди Пэрриш выросла, она так сосредоточилась на том, чтобы не умереть, что в какой-то момент забыла о том, что значит жить.

По крайней мере, до тех пор, пока не встретила Брэндона.

Внезапно внутри нее зажглись тысячи свечей.

- Предполагается, что, рискуя своим сердцем, ты не чувствуешь себя в безопасности, не так ли? Вот почему мы влюбляемся. И это пугает, - сказала она стенам гостиной.

- Особенно, если рядом нет никого, кто мог бы тебя подхватить.

Она встала так быстро, что у нее закружилась голова. Обычно она забеспокоилась бы о том, что может умереть от инсульта, но она была слишком поглощена новым планом.

Подбежав к открытому окну, она посмотрела, стоит ли еще карета у входа.

Так оно и было! Она приложила ладони рупором ко рту и крикнула вниз:

- Тетя Мейв? Тетя Миртл?

В ответ она услышала хором:

- Да, дорогая?

- Думаю, я все-таки присоединюсь к вам.

И, возможно, ей удастся уговорить их еще раз сходить в сады Зоологического общества.

Элли решила, что пришло время научиться стоять на ногах и смотреть своим страхам в лицо. И пришло время покормить медведя.

* * *

Несколько дней спустя Элли вцепилась мертвой хваткой в лестницу в библиотеке, когда дворецкий объявил, что в гостиной ее ждет посетитель.

- Очень хорошо... мистер Риверс, - сказала она, тяжело дыша и крепко зажмурившись. Она была на второй ступеньке, когда у нее закружилась голова, а на лбу выступил ледяной пот.

- Я сейчас приду.

- Не нужна ли вам - он сделал паузу, чтобы прочистить горло, и в его голосе отчетливо послышались веселые нотки, - помощь, мэм?

- Это бы не способствовало моей цели. Я преодолеваю свой страх перед лестницами.