Мир вокруг них исчез. И все ее внимание сосредоточилось на тепле между ними, сладком мускусном аромате в воздухе, его вкусе на ее губах и языке и его медленных круговых ласках.

- Просто отдайся мне. Это все, о чем я прошу. - Его голос был хриплым и напряженным. И казалось, что что-то осталось невысказанным, что-то срочное и всеобъемлющее, что она должна понять, но она не могла придумать, что бы это могло быть. Она вообще не могла думать. Не с его рукой на ней, его нежными движениями, настойчивыми и непреклонными.

- Позволь мне овладеть тобой, Элли.

Ее сердце дрогнуло от этой грубой команды. И внезапно она вскрикнула от внезапного взрыва восторга, который пронесся по ее телу потоками расплавленного жара. Она сгорбилась в его объятиях, когда ослепительные искры на бесконечные минуты осветили темноту за ее закрытыми глазами, и она прильнула к нему в содрогающихся, раздирающих душу спазмах, от которых у нее подкосились колени и она обессилела.

      Поддерживая ее обмякшее тело, он опустил ее юбки и провел ладонями по спине, плечам и предплечьям, прижавшись губами к ее волосам. Она все еще чувствовала его твердость сквозь слои их одежды, и ее тело сладко сжалось в ответ, как последний осколок стекла, выпавший после того, как разбилось окно.

Пока он держал и ласкал ее медленными движениями, она постепенно начала осознавать, что их окружает - жужжание пчелы поблизости, запах эстрагона и мяты, отдаленный топот лошадей и такелажа, бормотание неразборчивого разговора, прерываемого звоном кастрюль и сковородок.

Беглый взгляд вдоль каменного фасада гостиницы показал мутное окно с ромбовидными стеклами, открытое на паре петель, как крыло темного мотылька. Она побледнела, ее рука взлетела ко рту, чтобы заглушить крик отчаяния.

-Никто не видел, - тихо заверил он ее. - Окно выходит в сад, а не на нас.

- Но, конечно, они... слышали... - подавленная, она уткнулась лицом ему в плечо.

Он поцеловал ее в висок, его губы изогнулись в усмешке.

- Я думаю, мы оба на некоторое время забылись.

Она неуверенно посмотрела на него.

- Это не должно повториться. Я даже не знаю, что на меня нашло. Возможно, это из-за дневной жары у меня поднялась температура. Лихорадка никогда не бывает приятной, знаешь ли. Это заставило меня почувствовать себя такой... А потом внезапно ты оказался рядом, и я...

Вспоминая каждое мгновение, она покраснела как мак.

- Нам придется избегать совместных поездок в экипаже и... и садов... и...

- Избегать? - с сомнением спросил он, изогнув бровь. - Мы подходим друг другу, Элли. Я думаю, ты тоже это знаешь.

Она непреклонно покачала головой и в панике произнесла.

- Нет. Мы просто друзья. Друзья, которым, - она сглотнула, - не следует целовать друг друга.

Он медленно выдохнул и прижался губами к ее лбу.

- Очень хорошо, Элли. Мы будем избегать экипажей и садов... пока, если тебя это устраивает.

Согласие, но с определенными условиями.

Она не хотела думать о том, что означало "пока". Поэтому вместо этого она просто кивнула в знак согласия и попыталась застегнуть свой спенсер.

“Джентльмен, стремящийся к браку, не гнушается прибегнуть к убийству”.

— Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

Что ж, черт возьми. Брэндон не планировал так терять контроль или торопить Элли.

Но после того, как он пережил агонию самой долгой поездки в экипаже в своей жизни - большую часть которой он провел со шляпой на коленях, чтобы скрыть безошибочно угадываемую эрекцию под бриджами для верховой езды из буйволовой кожи, - он не ожидал, что она набросится на него.

Зная, что она сделала это из-за собственного желания к нему, он временно потерял способность мыслить. И, черт возьми, было так приятно ощущать ее податливое тело в своих объятиях, ее нетерпеливый, ищущий рот под его губами.

Но теперь она стала пугливой. Она даже не встречалась с ним взглядом, пока ее пальцы возились с застежками ее маленького жакета.

Зная Элли так, как знал он, он боялся, что его заявление наверняка повергнет ее в панику. Она была похожа на кролика, который дергался при намеке на то, что любой мужчина, кроме Джорджа, может проявлять к ней интерес. И поскольку кролики, как правило, убегают в противоположном направлении, ему придется действовать осторожно.

Но действовать он будет.

Его и раньше сжигала любовь, но он не встречал никого, из-за кого хотел бы рискнуть обжечься... до сих пор. У него было твердое намерение ухаживать за ней постепенно, чтобы к тому времени, когда он сделает предложение, у нее не возникнет никаких сомнений. Никакого Джорджа. Только он.

Отведя ее руки в сторону, он ловко привел ее в порядок. Однако он остановился, заметив, как ее прелестный румянец распространился по верхней части груди, словно розовая краска, нанесенная губкой на фарфоровый холст. Понимание причины сделало невозможным удержаться от короткого поцелуя на этой обнаженной плоти.

Она ахнула, ее губы приоткрылись - несомненно, чтобы отругать его.

Прежде чем она успела это сделать, он застегнул последние две застежки и сказал:

- Просто попробовал, чтобы продержаться до следующего раза.

- Не будет...

Он прервал ее поцелуем. Положив руки ей на затылок и бедра, он прижался губами к ее губам, доказывая, что нельзя отрицать ощутимую тягу, существующую между ними. Он был вознагражден ощущением ее рук на своей шее, ее тела, выгибающегося навстречу ему, когда она приветствовала нежное проникновение его языка в свой сладкий рот.

Он хотел ее, всю ее. Хотел попробовать на вкус каждый дюйм ее нежной, как лепесток, плоти. Уложить ее на траву и разрушить все барьеры между ними, подставив ее светлую кожу солнечному свету, а затем закрыв его тенью своего тела над ней, внутри нее, проникая глубоко, пока она будет содрогаться и хрипло произносить его имя.

Услышав ее сдавленный стон, он понял, что снова забылся. Подняв голову, он посмотрел на ее опухшие губы и раскрасневшуюся кожу и почувствовал жар ее лона на своем бедре, зажатом между ее бедрами. Набухание его члена никогда не уменьшится с такой скоростью.

Он поцеловал кончики черных ресниц, лежащих на ее щеках, и осторожно отстранил ее от себя. Она подняла на него взгляд, ее дыхание было поверхностным и быстрым. Она выглядела такой одурманенной страстью и смущенной, что он почти пожалел о том, что сделал. Но только почти.

- У нас хорошо получается быть честными друг с другом, - сказал он. - Давай не будем все портить, заявляя, что между нами ничего нет.

Она вздохнула.

- Брэндон, этого не должно было случиться. Ты прекрасно знаешь, что я планирую выйти замуж —

- Элоди! - позвала Миртл Пэрриш, ее певучий тон выдавал заметное беспокойство. - Дорогая, где ты?

Широко раскрыв глаза, Элли посмотрела на Брэндона.

- Они поймут все, как только увидят нас вместе. О боже... Как ты думаешь, возможно ли умереть от чувства вины?

- Все будет хорошо, - сказал он, снимая напряжение с ее плеч и затылка нежным массажем. - Я подожду, пока ты не уйдешь. Я уверен, они думают, что я на конюшне. И вот.

Он остановился, чтобы набрать горсть ближайших трав и цветов, и вложил букет ей в руку, обхватив стебли ее окоченевшими пальцами.

- Тебе не придется говорить ни слова. Они подумают, что ты просто гуляла по саду.

- Но мои щеки...

- Это объясняется тем фактом, что ты забыла свою шляпку, - сказал он с нежной улыбкой, борясь с желанием поцеловать ее снова. И когда она замешкалась, вероятно, представляя все ужасные вещи, которые могут произойти, он придвинулся ближе и тихо прошептал: - Однако, если ты предпочитаешь, чтобы нас поймали, я был бы не против.

Этого было достаточно, чтобы заставить золотоглазого кролика пошевелиться.