Затем самый грубый мужчина на земле приподнял шляпу и удалился.

Какая не по-рыцарски наглая выходка!

Наклонившись, Элли взяла носовой платок, испачкав при этом кончики пальцев. Великолепно, сердито подумала она. Теперь ей нужно будет почистить свою испачканную перчатку, прежде чем подадут чай.

Послав вполне заслуженный свирепый взгляд вслед удаляющейся фигуре, она зашагала в противоположном направлении. Если спросить ее, то она больше никогда не хотела видеть этого невоспитанного, властного, неприятного человека.

К тому времени, когда она добралась до дверей на террасе величественного дома лорда и леди Бакстон, ее тетушек нигде не было видно. Хотя, если бы ей пришлось гадать, то они, скорее всего, находились где-нибудь возле кухни и пытались подкупить судомойку.

Никто из высшего света не знал этого, но тетя Мэйв и тетя Миртл были воровками. Куда бы они ни пошли, они крали рецепты у чужих поваров. Они занимались этим последние три года. А дома на Аппер-Уимпол-стрит целые ящики были доверху набиты страницами с их неправедно нажитым имуществом.

Элли несколько раз спрашивала их, какой цели это служит. В ответ она получила лишь пожатие плечами и невинные взгляды, заставившие ее предположить, что ее эксцентричные тетушки впали в маразм.

Решив поискать их позже, она поднялась наверх в комнату отдыха. Когда она приблизилась, застекленная дверь распахнулась, и леди Дойл с суровым лицом вылетела вперед, раздраженно выпятив довольно внушительную грудь.

- Юджиния, - рявкнула дама, - мы не будем больше тратить ни минуты на починку наших шляп, пока лорд Халлуорт находится снаружи и на свободе. Да ведь его, скорее всего, преследует и очаровывает наша хозяйка и ее жеманная дурочка-дочь, пока мы разговариваем!

- Да, мама, - сказала молодая девушка с похожей осанкой, шедшая вплотную позади. Она закатила глаза и надменно тряхнула своими уложенными светлыми локонами.

- Попомни мои слова, к концу сезона ты станешь маркизой, - решительно заявила дама, вздернув оба подбородка. Она фыркнула в сторону Элли в знак приветствия, затем бросила пренебрежительный взгляд через плечо.

- Черт возьми, где же эта бесполезная служанка?

- Иду, мэм, - сказала взволнованная девушка в чепце, бросаясь следом, в ее руках были шаль, две соломенные шляпки и множество страусиных перьев.

В спешке она потеряла половину своей ноши по дороге.

Сочувствуя ее бедственному положению, Элли подняла упавшую шляпку и протянула ей.

- Держите, дорогая. Мне очень нравится, что вы сделали с этой шляпкой. Лента вплетена в красивую гордиеву косу, не каждый так сможет.

Щеки горничной приподнялись, между ее улыбающимися губами были зажаты булавки. Прежде чем поспешно уйти, она присела в реверансе и счастливо пробормотала:

- Ш-пасибо, мэм.

По мнению Элли, никто не заслуживал терпеть несносных дураков в течение своего слишком короткого существования. К сожалению, невыносимые люди были повсюду. Показательный пример - лорд Халлуорт в саду. По ее мнению, он заслуживал такой тещи, как леди Дойл.

Переступив порог, она обнаружила, что просторная комната для отдыха, к счастью, пуста. Стены, выкрашенные в бледно-голубой цвет, и легкий ветерок, проникающий сквозь прозрачные шторы цвета слоновой кости, дали ей минутку покоя, чтобы выбросить из головы столкновение в саду. Несмотря на это, она поймала себя на том, что бормочет себе под нос “ненавистный мужчина”, направляясь к умывальнику в углу.

К счастью для Элли, Бакстоны не жалели средств на мыло. У них был овальный кусок мыла Pear's в фарфоровой мыльнице с ребристыми краями, который оказался более эффективным, чем едкая паста в банке.

Удовлетворенная тем, что отмыла перчатки, она сняла их и положила сушиться возле подоконника. Но затем она бросила пренебрежительный взгляд на свои голые руки и разочарованно вздохнула.

О, они были достаточно хороши, обе бледные и гладкие, с ухоженными ногтями. И все же на левой был заметный изъян.

На ней все еще не было кольца.

Это обстоятельство могло бы показаться сущим пустяком, если бы она на самом деле была двадцатитрехлетней дебютанткой, какой ее считал свет. Только тетушки знали ее секрет, что она приближалась к возрасту старой девы с пугающей скоростью велосипеда, несущегося вниз по крутому склону.

На сегодняшний день она прожила четверть века без золотого кольца на безымянном пальце. Девять тысяч сто шесть холостяцких дней, если быть точной.

Двадцать пять жалких лет.

У нее вырвался нетерпеливый вздох, когда она подняла руку, чтобы вытащить булавки из шляпки и отложить ее в сторону. Ее исследование должно было быть закончено достаточно скоро. Ей нужна была вся информация, которую она могла собрать, чтобы, наконец, заставить Джорджа сделать предложение.

Один взгляд на растрепанную неряху в зеркале, и она еще больше разозлилась на лорда Халлуорта. Своевольный павлин. Она фыркнула. Вот она поправляет прическу, в то время как Джордж вполне мог ждать ее в саду. Повернув голову, она заколола черепаховым гребнем свои черные кудри. Но когда она заметила слабое мерцание чего-то серебристого, она застыла как вкопанная.

Это был... седой волос?

Она ахнула от крайнего унижения. Теперь всё официально - она была древней. Одной ногой в могиле. В одном стежке от погребального савана.

Джордж никогда на ней не женится, если увидит это. Маркизу Незерсолу потребуется наследник от своей невесты. Один взгляд на седовласую каргу, в которую она внезапно превратилась, и все, что, по его мнению, она могла предложить, - это вязаную шаль.

Элли нужно было что-то делать, и быстро.

Она хотела выдернуть обидчика, но ее тетушки вечно говорили, что всякий раз, когда они выдергивают один седой волос, на его месте вырастают еще четыре. Один - это уже плохо, но четыре? С таким же успехом она могла бы начать ходить с тростью и флиртовать с восьмидесятилетними стариками.

Ее взгляд заметался по сторонам в поисках способа скрыть свой стыд. Может быть, баночка чернил? Всего лишь маленькая черная капля в нужном месте позволила бы ей вернуться на вечеринку, как будто ничего не случилось. Как будто она не была такой старой, как Мафусаил. Настоящий хранитель склепа.

Но в этой комнате не было ни письменного стола, ни чернил. Вот черт!

Рассеянно она потянулась за шляпкой, только чтобы понять, что она соскользнула с подлокотника шезлонга и упала к стене. Присев на корточки, чтобы поднять ее, она услышала, как открылась, а затем закрылась дверь в дальнем конце комнаты.

- Если я услышу радостную новость еще об одной помолвке, я закричу, - пробормотал женский голос, ее заявление было прервано раздраженным рычанием и топотом туфелек на мягкой подошве.

Даже в своем возбужденном состоянии Элли улыбнулась. Очевидно, она была не единственной, кто немного устал от того, что все остальные выходят замуж.

Она деликатно откашлялась, чтобы дать знать о своем присутствии, затем встала и поправила соломенную шляпу с широкими полями, чтобы скрыть неприглядный седой волос от посторонних глаз. Так было безопаснее. Кто знает, возможно, он обладает свойствами Медузы, и пристальный взгляд на него может превратить человека - и его надежды на брак - в камень.

- Ой! Прошу прощения, - сказала молодая женщина, и ее необычайно ясные голубые глаза расширились за обрамлением черных ресниц. - Я не знала, что здесь еще кто-то есть. Горничная сказала мне, что вернется заштопать мое платье, как только закончит свою работу с леди Дойл.

Элли пошевелила пальцами в ничего не значащем жесте и закрепила шляпные булавки.

- Ничего страшного.

Молодая женщина кивнула. Она ловко потянула за ленту своей шляпки, приподнимая ее, чтобы показать пряди чернильных волос, на тон темнее, чем у Элли. Они были настолько черными, что имели синеватый оттенок воронова крыла. Она была прекрасна, ее кожа не была испорчена ни солнечным светом, ни возрастом. Ей было не больше двадцати лет, самое большее.