Чередуя материнские замашки с генеральскими, Рубина вывела Настю на захламленную лестницу и шустро полезла вверх, огибая завалы. Настя, так и не разобравшись в своих чувствах, тронулась за ней. Вокруг не было и намека на свет, кроме диковинного фонаря старой цыганки с его странноватым белым свечением. Через несколько пролетов они вышли на один из пустых этажей, оставшихся недостроенными. По ту сторону окон чернела непроглядная ночь.
Настя с кряхтеньем карабкалась наверх, поражаясь энергии и силе Рубины. Тут до её ушей донесся отдаленный шум: стук инструментов по стальной обшивке и цыганская ругань мужчин в респираторах. Время от времени здание сотрясали удары, и Настя вынуждена была цепляться за стену, дабы не упасть.
Древняя цыганка поприветствовала команду дирижабля крепким словцом. Воздушники обернулись, разглядывая старуху с ее диковинным фонарем и стоявшего за ней вихрастого молодца.
Настя насчитала пятерых. Разойдясь по помещению, мужчины занимались починкой: кто-то заделывал пробоины, кто-то колотил молотком по искореженным болтам, выступавшим из корпуса дирижабля - такого огромного, что края его было не видать. В стене увязла лишь малая часть гондолы, но все окна при столкновении с ней обратились в пыль.
«Руска Рома» – так гласила надпись свежей краской на борту, то ли застряла, то ли слишком жестко пристыковалась. Летучее судно пришвартовали к опорным балкам стены и почти полностью затянули в башню, дабы выполнить неотложный ремонт. Один из матросов зачинивал большую брешь, орудуя ломом размером с небольшое деревце; другой, темнокожий великан в черной маске, приводил в порядок перепутавшиеся сети.
Двое мужчин ответили на приветственную брань Рубины тем же манером. Один из них, похоже, был тут за главного.
Его черные, как смоль, волосы вились между ремешками респиратора, широкий плотный торс испещряли шрамы и затейливые татуировки. На одной руке у него красовалась рыба с серебряной чешуей, на другой Настя рассмотрела темно - синего быка.
Рубина обратилась к нему:
- Почти готовы к отлету, капитан Анхель?
- Да, Рубиночка, - подтвердил он. - Как только залатаем эту дыру, можно будет трогаться. Так это твой друг?
- Это тот самый мальчик, - ответила цыганка. - За городом можете высадить его где угодно, главное, увезите отсюда. И в следующий рейс я отдам вам оставшуюся часть обещанного.
Капитан стал поправлять маску, оценивающе поглядывая на Настю - как на лошадь, которую подумывал купить, или украсть. В это мгновенье она хвалила себя за то, что ей хватило ума обрядиться мужчиной. Иначе жутко было представить, что могло случиться, будь она в кружевном платье.
- Меня все устраивает, Рубиночка. Но чтобы ты знала, следующий рейс может быть нескоро. Нам бы сейчас поскорее сорваться в путь, а путь ох какой неблизкий.
- С чего такие труды? - спросила она.
- Клиентов подыскали, - туманно ответил Анхель. – Но вам двоим волноваться не о чем, никаких вопросов. Малец, ступай в гондолу. Рубиночка, тебе точно не нужно за город?
- Нет, мой хороший, не нужно. У меня тут дельце осталось: надо найти и придушить одного старого дезертира.
- Тогда мы снимаемся, – кивнул капитан и тут же принялся раздавать приказы команде.
- Пора, – сказала Рубина, повернувшись к Насте. - Приятно было познакомиться с тобой, Коленька. А теперь лети домой. Может, еще свидимся как-нибудь. И помни – за тобой должок.
На миг у Насти возникло чувство, что сейчас цыганка полезет обниматься. Но Рубина просто развернулась, прошла по коридору и скрылась на лестнице.
Настя неловко застыла посреди комнаты наедине с экипажем, разбитыми окнами и воздушным судном.
Капитан складывал инструменты в продолговатый кожаный мешок, куда при желании мог поместиться бы он сам. Настя подступилась к нему с вопросом:
- Сударь, где бы мне…
- Да где угодно, - отрезал Анхель. - Принцесса за тебя заплатила, и мы поперек ейной воли не пойдем. Она хоть и стара уже, но хитрить с ней я не стал бы. Мне мои кишки нужней в животе, благодарю покорно.
- Тогда мне просто… зайти?
- Ага, валяй. От двери далеко не отходи, ни то придется, видимо, вышвырнуть тебя с самой верхотуры, а не как обычно.
У Насти глаза поползли на лоб.
- Вы что, хотите так вот взять и… сбросить меня с дирижабля?
- Так мы ж тебя еще веревкой обвяжем. Шибко сильно шмякнуться не дадим, лады?
- Лады, - выдавила Настя.
Ей показалось, что капитан вовсе не шутит, и внутри зашевелился сосущий страх.
Лихорадочная спешка, с которой работала команда, действовала дурно на и так расстроенные нервы. С уходом Рубины матросы засуетились пуще прежнего, и Настя начала подозревать, что они лишь бравировали перед ней. Это её не обрадовало.
К стене здания был пригнан и плотно зафиксирован крытый трап, через который матросы попадали в гондолу. Настя показала на него пальцем, и капитан одобрительно кивнул - заходи, мол.
- Только не трогай ничего! Это тебе прямой приказ. Удумаешь его нарушишь - отрасти крылья, покамест время есть. Потому что троса для тебя уже не сыщем, - намекнул Анхель.
– Не смейте волноваться, капитан, – старалась как можно спокойнее ответить Настя, хоть и сердце её колотилось, как у воробья. - Попросту буду стоять вон там и…
Сообразив, что её никто не слушает, она закрыла рот и опасливо поднялась по трапу.
В утробе «Руска Ромы» было холодно, уныло и довольно сыро, зато светлее, чем она ожидала: тут и там со стен свисали на подвижных кронштейнах небольшие газовые лампы. Одна из них разбилась, и осколки валялись по всему полу. Настя огляделась, не рискуя прикасаться до сложных приборов и болтавшихся рукоятей даже кончиками пальцев.
Дверь в грузовой отсек была приветливо распахнута. Засунув голову в проем, она увидела штабеля ящиков, составленные в углу, и подвешенные к потолку мешки.
Вдруг, снаружи у кого - то с громким лязгом вылетел из рук гаечный ключ.
Настя отпрыгнула как ужаленная, хотя рядом никого не было и никто, кажется, не заметил её отсутствия у двери.
Она поспешно вернулась на место и встала у трапа. В проеме показалась команда судна с инструментами в обнимку. В этот раз на неё никто и не взглянул - только капитан пробурчал, когда она двинулась было за ними:
- Ты ведь будешь стоять там, где велено?
- Да, капитан, – выдавила Настя.
- Хороший мальчик. У тебя над головой строп. Держись за него. Мы отчаливаем.
Помощник капитана, которого звали Бартошем, возился с обоймой кнопок, молотя по ним чуть не наугад, словно и знать не знал, какая за что отвечает.
- У этих убогих зажимов даже размыкателей нормальных нет. Ну и как, скажите на милость, мы должны отстыковываться от…
- Мы ведь не просто причалили, - напомнил ему Анхель. - Мы врезались в башню. Если понадобится, выйдем и сами подтолкнем судно.
- Времени нету. Как снять захваты? Есть тут вообще такой узел? Может, рычаг какой? Для устойчивости у нас используются крюки; как их отцепить? Будь проклята эта посудина!
Настю терзали смутные сомнения, что это воздушное судно краденое. Однако сей факт совершено не стал для неё откровением. От конокрадов вполне можно было ожидать подобного. Что конь, что дирижабль – им всё одно.
- Может, вот этот? - произнес капитан, перегнувшись над спиной помощника, протянул волосатую руку к рычагу и дернул его.
Ко всеобщему облегчению, снаружи донеслось клацанье механизмов.
- Сработало? Отчаливаем? - бурчал помощник, словно кто-то в рубке был осведомлен лучше его.
Ему ответил сам дирижабль, заворочавшись в дыре, которую сам и проделал в башне. Застыл - и начал крениться. У Насти было чувство, что «Руска Рома» не отчалила, а просто валится. Желудок её ухнул вниз, потом устремился ввысь: летучее судно отделилось от башни и перешло в свободное падение. Но замерло, выровнялось; нижняя палуба перестала наконец колыхаться.
Настя почувствовала, что её вот-вот вырвет. Рвота поползла по пищеводу, выжигая всю плоть на своем пути и громогласно требуя, чтобы ее выпустили.
