— Я пахну, — говорю я, стараясь успокоиться, но моё тело не слушается.

— Ты пахнешь мною, — его ответ глубокий, словно откровение, — И это мой самый любимый аромат.

В паузах между поцелуями его голос становится ещё более низким, словно мелодия, окутывающая нас в волшебный мир. Его руки продолжают нежно скользить по моей коже, оставляя за собой горячие следы, которые разжигают огонь внутри. Каждый его прикосновение — это обещание, каждое дыхание — предвкушение.

Когда он проникает в меня, мир вокруг замирает. Грубые толчки становятся ритмом нашего единства, синхронным танцем двух душ, стремящихся к кульминации. В этот миг время теряет своё значение, и всё, что существует — это мы, наши мокрые тела, дрожащие от страсти и желания. Это мгновение — вершина наслаждения, когда все чувства сливаются в одно целое, и мы забываем о мире, оставаясь лишь друг для друга.

Влад находит мои губы и целует жадно меня, так словно я его воздух.

— Ты снова очаровала меня, принцесса-ведьма, — усмехается Влад, его глаза сверкают загадочной искоркой. Его взгляд скользит по мне, проникая в самую душу, но в нем нет угрозы, только некое странное восхищение. — Нам нужен душ.

— Согласна, потому что мы уже опоздали, — отвечаю я, улыбаясь чуть глупо, как последняя идиотка, но не могу удержаться.

Смех разносится по ванной, когда вода бьет по коже, превращая каждое мгновение в беззаботное и легкое. Мы смеемся вместе, не думая о времени, забывая обо всех заботах. Водяная пыль, облака пара, даже воздух кажется волшебным. Мы будто забыли, что мы не в сказке, а в реальной жизни, но это уже не имеет значения. Время теряет свою значимость, пока мы вместе, будто под влиянием какой-то древней магии, растворяясь в этом моменте.

Через некоторое время мы выходим из ванной комнаты, обернутые мягкими махровыми полотенцами, которые приятно тянутся к телу, как пуховые облака. Влажные волосы, ещё не полностью высохшие, падают на плечи, играя на свету. И хотя день только начинается, мне уже кажется, что каждый момент этого утра наполнен каким-то неведомым смыслом.

— Где я могу накраситься? — поворачиваюсь к Владу, который стоит позади, и ловлю его взгляд. Он снова внимательно изучает меня, его глаза пристально скользят по лицу, как если бы он пытался не просто увидеть, а понять. — Ты снова так делаешь.

Его тихая усмешка подтверждает, что он знает, что делает. Он давно привык быть внимательным, но его взгляд все равно всегда новый — как будто он видит меня каждый раз заново.

— В моей гардеробной тебе сделали отдельный угол, там есть все необходимое. Твои вещи в правой части, рядом с моими. Обувь там же, только снизу, а сумки слева, на полках.

Я кидаю взгляд в его сторону, глаза наполняются благодарностью и нежностью, которую он, казалось бы, не замечает. Но, как всегда, он знает, когда быть щедрым на внимание и заботу. В этой мелочи есть что-то удивительное — все устроено для меня так, как будто я здесь не случайно.

— Ты просто чудо! — заявляю я, с неохотой отрываясь от его взгляда, чтобы подойти ближе. Целую его в щеку, чувствуя, как его теплое дыхание касается моей кожи.

Он слегка морщит лоб, но улыбка на его лице мгновенно становится более мягкой.

— Иди собирайся, принцесса-ведьма. Время не ждет.

И вот, спустя двадцать минут, я стою перед зеркалом, почти идеальна.

Красная помада, как всегда, будто бы принадлежит только мне — яркая, дерзкая, придающая уверенности. Легкие стрелки, едва заметные, но чёткие, как стрелы, направленные прямо в сердце. Волосы, ниспадающие мягкими волнами, словно шелковая ткань, которую хочется потрогать. И на мне — это платье, идеально в цвет помады, с плавным силуэтом, который подчеркивает каждую линию тела. На ногах — лабутены, такие изысканные и немного вызывающие. Всё как всегда, но одновременно каждый раз с маленьким новым оттенком, будто я — снова возвращаюсь к старой версией себе.

— Как я тебе? — спрашиваю, подходя к Владу, его взгляд уже не ускользает от меня. Он заходит ко мне с легкой небрежностью, застегивая кожаный ремешок на дорогущих часах.

Время, казалось бы, существует только для того, чтобы он успевал смотреть на меня, а не наоборот.

— Ты идеальна, — коротко, но с таким ощущением, что я вся в его глазах. Это не просто комплимент, а какая-то вера, без слов. Он ставит точку, после чего снова быстро окидывает меня взглядом, не отрываясь.

— Тогда пойдем? — спрашивает он, а его рука, как будто само собой, протягивает мне локоть.

Я ухватываюсь за него, и мы выходим, как пара из старинной легенды. Спускаемся по лестнице, шаги мягкие, но уверенные. И тут появляется Тим — с обыкновенным блинчиком в руке, от которого уже откусил кусочек. Он всегда такой легкий, без лишних заморочек.

— Влад, Иза, не хотите позавтракать? — его улыбка искрится, как утренний свет. В его руке блин откуссаный. — Ли такие вкусные блинчики приготовила, пальчики оближешь.

— Мы спешим, а Изабелла не любит рано завтракать, — произнес Влад, его голос звучал немного раздраженно, хотя я чувствовала, что на самом деле он просто сдерживает свои эмоции. Он всегда таким был — внешне спокойный, а внутри его всегда бурлили мысли и чувства, скрытые за маской невозмутимости. — Доброго дня тебе, Тим. Ты обещал мне отчет прислать еще на той неделе. Ты забыл об этом?

Его голос становился все более строгим, как если бы он пытался вернуть младшего брата в рамки обязательств.

Тим стоял перед нами, слегка наклонив голову в знак уважения, но его взгляд, полный легкой игривости, не скрывал того, что его мысли сейчас были далеко от отчетов и обязанностей. Он был младшим, но не по статусу, а по времени, и его независимость часто проявлялась именно в таких вот мелочах, как утренние разговоры.

Тим, немного теряя свою легкость, но не показывая этого, быстро ответил:

— Нет, конечно. С этой учебой я замотался, — его слова прозвучали скорее как оправдание, но видно было, что он не привык оправдываться. — Сегодня вечером пришлю, обещаю.

Старший Кадоган кивнул, но не сказал больше ни слова, лишь взгляд его оставался твердым, как камень. Это был знак — брат понял, но не забыл. Я стояла в стороне, наблюдая за их отношениями, понимая, как важно для Влада, чтобы все было по плану. Это была не просто требовательность, а некоторая забота, скрытая под внешней жесткостью.

Мы направились к выходу, и я не могла не заметить, как Влад всегда ведет себя с достоинством, будто ничто не могло нарушить его мир. За дверями нас уже ждал водитель, одетый в строгую форму, как всегда, без лишних слов и жестов. Он открыл дверь сначала мне, затем Владу, и, несмотря на всю нашу спешку, я почувствовала, как этот момент, маленький, но важный, спокойно вкрался в мою жизнь.

Машина выехала из усадьбы, и через несколько минут зимний лес предстал перед нами, словно живое полотно, застигнутое в своем самом тихом и загадочном состоянии. Снег уже начал ложиться на землю, создавая идеальный контраст с густыми темными ветвями деревьев. Погода была довольно обычной для зимы — холодной, пронизывающей, но не настолько суровой, чтобы задерживать нас. В России почти всегда холодно, и я давно привыкла к этим долгим зимам. Но сегодня я чувствовала, что важно не просто согреться, а гармонично вписаться в этот холодный мир. Поэтому я выбрала пальто в цвет своего образа — глубокий бордовый, почти красный, чтобы ощущать себя частью этого мира, а не его противоположностью.

Влад, как всегда, был непреклонен в своем стиле — классическое пальто, темное и элегантное, соответствующее каждому его движению. Он не любил, когда внимание сосредотачивалось на нем, но при этом был безупречен в каждой детали. Даже этот момент — как он выходил из машины, стоял рядом, невидимо охраняя меня, — был тщательно выверен.

Через час мы уже подъехали к зданию, которое казалось частью самого города. «Москва-Сити» возвышалась перед нами, как современная крепость, из стекла и стали, полная таинственных возможностей и величия. Я взглянула на башню, в которой находился офис Влада, и меня невольно охватила беспокойная смесь волнения и любопытства. Это место было настолько мощным, что даже взгляд на него вызывал ощущение неизбежности.