Наконец он сосредоточил всё своё внимание на моём лице и сказал:

— Изабелла, заберите свою подругу отсюда и уходите. Тим не обрадуется, если узнает, что его девушка была замечена в драке снова.

— Энж с кем-то подралась?

— Да. Она решила защитить какую-то девушку от похотливого мужчины. Тот начал приставать, и Энж подошла и ударила его в лицо. Но перед этим она выпила много спиртных напитков.

— Понятно. Из-за неизвестной суки моя подруга могла получить проблемы, — я задумалась, почему этот Кин так рвётся защищать Тима и его девушку. Может быть, он влюблён в Энж, или…

— Вы её телохранитель, которого подослал Тим Кадоган? Чтобы следить за своей девушкой?

Парень просто кивнул и спросил:

— Как вы догадались?

— Вы задали мне некорректный вопрос, Дмитрий. Я дочь главного судьи и понимаю переживание мистера Кадогана за любимую девушку. Но это необоснованно. Энж никогда не принимала участия в неприятностях, — сказала я, демонстрируя высокомерие, и игнорируя попытки Кина манипулировать мной.

Он попытался меня обмануть, но я не терплю лжи.

— Вам лучше об этом поговорить с Кадоганом, не со мной, Изабелла, — сказал он, выпивая стакан виски, который выпил залпом.

— Изабелла Николаевна для вас, а не Изабелла. Знайте своё место, — я вскинула одну идеальную бровь и обвела взглядом телохранителя. — Ваша задача — встать на ноги и помочь мне доставить вашу клиентку домой в сохранности. Иначе Кадоган уволит или убьёт вас.

Хотя его внешность могла быть привлекательной, мне было достаточно заигрываний с парнями на сегодня.

Этот простолюдин должен понять, с кем имеет дело.

Я — дочь Николая Стефанса, сестра Яна Стефанс и невеста Ильи Метлеева.

— Хорошо, как скажете, Изабелла Николаевна, — Дмитрий встал из-за стола, взял сонное тело моей подруги на руки и направился к выходу.

Я следовала за ним, размышляя, что у меня есть неограниченная власть над мужчинами. Стоило мне только захотеть.

Изабелла.

Он хотел внести свой вклад в мой хаос.

После двух долгих часов изнуряющей поездки, где я едва могла удержаться на грани сознания, мы наконец прибыли к моему пент-хаусу. Сопровождаемые гулким ревом мотора и тряской от неровностей дороги, я чувствовала, как все силы покидают меня. Сердце забилось быстрее при мысли о том, что я снова на месте. Я испытала неописуемое облегчение, но физическое и эмоциональное истощение было очевидным. Сидя в машине, я в напряжении следила за каждым движением моего телохранителя Энжа, чьё имя я уже почти забыла от усталости и напряжения.

Когда мы, наконец, вошли в дом, тишина и спокойствие интерьера неожиданно расслабили мои измученные нервы. Я ощущала, как волнение и усталость начинают отступать, словно оставляя свои следы в каждой комнате. Я направила синеволосую подругу в гостевую спальню на втором этаже, аккуратно наблюдая, как её несут на руках, словно хрупкую куклу, к месту отдыха. Затем я медленно направилась в свою комнату.

В комнате я сняла свои шпильки, которые скользнули с ног и упали на пол с тихим стуком. Каждое движение давалось мне с трудом, так как усталость, подобная тяжелому одеялу, обвивала меня, когда я босыми ногами шлёпала по холодному паркету. Я направилась к гостевой спальне, чтобы проверить, как себя чувствует подруга. Приоткрыв дверь, я увидела Энжа, уже погруженную в глубокий, спокойный сон, её дыхание было ровным и негромким. Я сама едва могла удержаться от дремоты.

Я понимала, что нужно подготовиться ко сну, чтобы восстановить свои силы. Мысли о множестве событий, произошедших за день, вертелись в голове, и усталость становилась почти осязаемой, как тяжёлый груз на плечах. Я направилась в ванную, снимая платье по пути и оставаясь только в лёгких шелковых трусиках, которые скользили по коже, как невесомое облако.

Внезапно, с первого этажа раздался оглушительный грохот, словно что-то огромное и тяжёлое упало на пол. Я замерла на месте, почувствовав, как адреналин снова поднимает меня из состояния полудремоты. Быстро накинув лёгкий халатик, который не мог скрыть всего моего напряжения, я устремилась по лестнице вниз, её деревянные ступени гремели под моими ногами, отражая моё растущее беспокойство.

На первом этаже я столкнулась с неожиданным зрелищем: пьяный жених только что вышел из золотого лифта, его состояние было явно за гранью разумного. Он шатался, как корабль в бурю, и в одной руке крепко держал бутылку виски, обёрнутую в мятую бумажную упаковку. Его лицо было красным и расплывчатым, глаза блестели от избытка алкоголя, и он неуклюже шёл по комнате, как будто не вполне контролировал свои движения.

От его неадекватного поведения на меня нахлынула волна раздражения и страха. Я чувствовала, как дрожь пробегает по телу от осознания, что это состояние может привести к непредсказуемым последствиям. Внутри меня заворочалась тревога: было ясно, что с этим человеком нужно как можно скорее разобраться, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.

Я соскучился по тебе, тигрица, — пробормотал Илья, уткнувшись головой в мои распущенные волосы и вдыхая мой аромат. — Ты так вкусно пахнешь!

— Что ты здесь делаешь?! — проговорила я медленно и отчеканила каждое слово, стараясь сдержать гнев. — Я звонила тебе каждый день! Ты не отвечал. Какое право ты имеешь приходить ко мне в такое время?

Я начала отталкивать его, но его тяжёлое тело навалилось на меня, создавая чувство удушения. Мой лучший друг с детства, в который раз, снова демонстрировал свою слабость.

Моё лицо замерло в бесстрастной маске, губы сжались в тонкую линию, пока холодный взгляд скользил по нему.

— Прости меня, Иззи. Я дурак, что игнорировал тебя. Я так люблю тебя! Ты только моя, Иззи! — взвизгнул Илья, опираясь на меня, сжимая мои щеки и смотря безумными глазами. Я впервые испугалась от его поведения. — Я. Никогда. Не. Отдам. Тебя!!! Ты моя!!! Только моя!!!

— Убери свои лапы! — выкрикнула я, ударив его костяшками пальцев по прессу, чтобы освободиться от его захвата. Я отступила в сторону, поправляя пояс на халатике, и добавила: — Я хочу спать. Уже половина четвертого.

Я отвернулась от него, демонстрируя нежелание продолжать разговор. Начала подниматься на второй этаж, но тут услышала, как он закричал от испуга.

Замерев на месте, я надела непроницаемую маску отчуждения, скрывая свои эмоции.

— Я видел вас на приёме. Ты чуть не отдалась этому ублюдку! Иззи! Я хотел убить его! Я люблю тебя, но в твоих глазах всегда холодное безразличие ко мне. Скажи, ты хоть что-то чувствуешь ко мне? — его слова резанули слух, и я почувствовала, как он обрушивается на меня с последним вопросом, разрывая тишину ночи.

Изабелла.

Некоторые дети просто рождаются с трагедией в крови.

— Доброй ночи, Илья. Поговорим завтра. — дошла до своей спальни и закрыла дверь.

С Ильей всегда было адски тяжело. Мы были лучшими друзьями с раннего детства, и наша дружба, казалось, прошла через все испытания времени. Мы знали друг друга целую вечность, разделяли секреты, переживания и радости, но последние годы всё изменилось.

В подростковом возрасте я стала замечать, что его взгляды ко мне стали более тёплыми, почти интимными. Это чувство было новой и пугающей реальностью, и оно нарушало привычный ритм нашей дружбы.

Когда мне исполнилось шестнадцать, папа привел в наш дом своего внебрачного сына, Яна. Это стало настоящим шоком и переломным моментом в моей идеальной жизни. До этого наш дом был островком стабильности и комфорта.

Моя жизнь с мачехой, которая чаще путешествовала за границей, и её молчаливая дочь, не сравнится с тем, что стало происходить после прихода Яна. Я не могла поверить, что этот смазливый блондинчик, который появился в нашем доме, оказался моим старшим единокровным братом.

Как мой папа мог так изменить маме? Если бы мама была жива, могла бы она простить отца за это предательство? Эти мысли не оставляли меня, когда я впервые увидела Яна.