Когда мы подъезжаем к кладбищу, нас уже ждут любопотные орущие журналисты. Их толпа мгновенно окружает машину, вспышки камер ослепляют.

Мы с Лисой надеваем свои солнцезащитные очки, и охрана помогает мне и сестре выйти из автомобиля.

Сестра слегка уходит вперед, и тут же журналисты набрасываются на нее, пытаясь задать вопросы. Она резко останавливается, как будто хочет что-то сказать, но почему-то замолкает, словно застигнута врасплох.

Я слышу из толпы обрывки вопросов:

— Мелисса, как вы отреагировали на самоубийство вашей матери?

— Мелисса, есть ли связь между смертью вашей матери и смерти вашего отчима? Прокомментируйте?

— Мелисса, ваша мать страдала алкоголизмом? Можете добавить что-то?

Ян уверенными шагами подходит к Лисе и смотрит на нее, изучая ее состояние.

— Я представляю интересы Мелиссы Евгеньевны, — с холодом в голосе отвечает Ян журналистам, отталкивая их от девушки. — Все вопросы после похорон.

Он приобнимает Лису за плечи, помогая ей идти сквозь суету и толпу. Я иду позади них, сосредоточенная на своем, почти отстраненная от происходящего, как будто мир вокруг стал нереальным. Но я чувствую, что охрана идет рядом, готовая защитить меня от каждого, кто осмелится подойти.

Наконец мы добираемся до места захоронения. Начинается процедура погребения.

Лиса все еще не снимает темные очки, но я замечаю, как маленькая слеза катится по ее щеке. Ян стоит рядом с ней, не отходя ни на шаг, как защитник.

Я — напротив них.

Когда гроб начинают закапывать, моя голова вдруг начинает кружиться. Я теряю равновесие, и чьи-то сильные руки поддерживают меня, спасая от падения.

— Осторожно, Иза, — шепчет мне голос, и, оглядевшись, я понимаю, что это мой жених.

Я оглядываюсь, и вдруг осознаю, что на похоронах присутствуют не только члены нашей семьи. Кто-то еще есть, но я не успеваю разглядеть их лица, так как мир начинает расплываться перед глазами. И я теряю сознание.

Изабелла.

Вот и настал мой конец моей истории.

Сегодня не просто свадьба — сегодня слияние двух семей.

Я стою перед зеркалом, глядя на себя, пытаясь осознать изменения, которые произошли с моим телом. Мой живот больше не кажется таким плоским, грудь заметно увеличилась. Но платье такое великое в талии, что моё положение скрыто — и никто не заметит, что я в положении.

Вместо того чтобы волноваться о свадьбе или о своём наряде, мои мысли заняты совсем другими вещами. Мои дети — вот что меня тревожит. Ах да, я не сказала, но у меня будут разнояйцевые близнецы, и об этом знаю только я.

Полтора месяца назад я сдала кровь на определение пола в одной из поликлиник, где никто не знал меня в лицо. И оказалось, что у меня будет двойня.

Ян подкупил моего гинеколога и всю больницу, где я веду беременность, чтобы все сведения сообщались только ему. Я до сих пор не могу прийти в себя от этой новости, но другое осознание наполняет меня радостью. Это будет и сын, и дочь — больше я и мечтать не могла.

— Изабелла Николаевна, если я немного спущу фату, вам будет удобно? — спрашивает меня одна из помощниц, которую нанял Ян для организации свадьбы.

— Да, хорошо, — отвечаю я, не раздумывая.

Мне не важно, как я буду выглядеть. Всё это для меня — просто фарс, который я переживу, а потом забуду.

После родов я начну действовать по своему плану, который продумала давно: вдова, потерявшая мужа, но оставшаяся с детьми и деньгами, которыми могу распоряжаться по своему усмотрению, свободная и независимая.

Вот почему я никак не отреагировала на объявление брака. На самом деле, этот союз с Ильей мне даже на руку, особенно если он, не дай Бог, умрёт от сердечного приступа.

И вот я иду, улыбаясь самой искренней улыбкой своему жениху. Словно я рада этому мероприятию.

Церемония проходит в церкви — ведь Илья верующий человек. Батюшка, стоящий рядом с ним перед алтарём, излучает свет и спокойствие, как будто сам Бог смотрит на нас.

Митлеев кивает мне удовлетворённо, когда замечает, как я направляюсь к нему. Его взгляд словно говорит, что я теперь принадлежу ему.

Я иду медленно, делая вид, что мне трудно шагать на высоких каблуках, пытаясь замедлить неизбежное. Я не обращаю внимание на подол платья, который мне мешает, а тяжёлая фата всё время падает на лицо.

Илья выглядит безупречно в смокинге, который заказал у известного дизайнера на деньги моего брата. Семья жениха на грани банкротства, но мой брат почему-то продолжает их спонсировать. Мне это не понятно. Я не могу объяснить его поступки, но уверена, что у Яна есть свои скрытые цели.

И вот он, Ян. Он стоит неподалёку, рядом с Ильей и батюшкой, и наблюдает за происходящим, как бы со стороны. Его чёрный костюм, абсолютно не подходящий для церковной обстановки, бросается в глаза. Он как бы растворяется в этом месте, но я чувствую напряжение в его теле.

Мелисса не рядом, но она вчера написала Яну, что опоздает — сейчас она в Нью-Йорке на каком-то показе. Наконец я подхожу к Илье. Он берёт меня за руки и внимательно смотрит в лицо, мило улыбаясь, как будто только что поймал свой долгожданный трофей.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы заключить союз между Изабеллой Николаевной Стефенс и Ильей Ивановичем Митлеевым. И в этот час, благословённый свыше, я несу вам благую весть! Друзья мои, подойдите ближе! Два сердца любящих нашли свою стезю и пришли к верному решению!

Слова батюшки почти теряются в моей голове, пока он продолжает читать молитву. Я стараюсь не слушать, а просто улыбаться. Всё это кажется мне ненастоящим, пустым, безликим. Жду момента, когда снова смогу вернуться к реальности.

И тут раздаётся резкий звук выстрела.

Мой инстинкт срабатывает мгновенно: я отворачиваюсь от Ильи, резко прижимая руку к животу, словно защищая своих детей. Оглядываюсь, пытаясь понять, что происходит. Вижу мужчину, которого не должна была бы видеть здесь.

Это он.

Это Влад Кадоган — тот, кого я не видела больше трёх месяцев.

— Прошу прощения, принцесса-ведьма, — его голос хриплый, но уверенный, как всегда. — Немного опоздал.

Моё сердце бешено колотится. Он такой же, как в последний наш разговор — с наглой ухмылкой, которая оставалась в памяти. Его глаза не отрываются от меня, и я чувствую, как всё вокруг теряет значимость.

Я стараюсь игнорировать винтовку, которую Влад держит в руках, словно готовый в любой момент выстрелить в моего брата. Взгляд Яна, направленный на монстра, всё более напряжён. Я не понимаю, откуда у брата пистолет, как он научился им пользоваться — ведь ещё недавно он казался мне просто человеком, без всякой опасности.

— Что ты хочешь? — холодно спрашивает Ян, направив дуло пистолета в лицо Влада.

— Разве не ясно? — спокойно отвечает Влад, не отводя взгляд от меня. — Твоя сестра.

Мое сердце сжимается от волнения.

Я смотрю на Влада, и он показывает жестом, чтобы привели кого-то. Марк и ещё один неизвестный мужчина выводят Мелиссу. На её груди — какой-то механизм. Я вижу на прекрасном лице ссадины и порезы, её тело словно не работает. Она выглядит как кукла, без эмоций, лишённая жизни. Сердце сжимаются от ужаса.

— Ах да, — кивает Влад, — На ней бомба. Если хочешь, чтобы она выжила, отдай мне Изабеллу.

Я слышу, как брат произносит какие-то незнакомые мне слова на итальянском, а затем убирает пистолет.

Его взгляд становится решительным.

— Если я соглашусь, вы должны обезвредить бомбу, — говорит Ян, не отрывая взгляда от Влада. — Мы уйдём, но оставим одного человека, который поможет вам с этой проблемой, — спокойно отвечает Влад.

Я поворачиваюсь и встречаю взгляд Яна. Он кивает, приказывая Илье отпустить меня, и я бегу к Владу, придерживая подол платья.

Мужчина открывает руки, и я мягко падаю в его объятия. Прикосновение Кадогана тёплое, его губы касаются моих в быстром поцелуе.

— Пойдём домой, принцесса-ведьма, — говорит Влад, смотря на Марка. Тот оставляет Мелиссу со вторым мужчиной, держащий ее за локоть, и мы уходим, направляясь к выходу.