— Изи, что случилось? — в недоумениях спросила бывшая подруга и виновно опустила свои голубые глаза.

Я молчала, не соизволив произнести ни единого звука.

Лина закусила свою полную губу и очень быстро пролопотала:

— Я должна извиниться, Иза. Я считала тебя обманщицей все эти три года. Я не знала, что Ян — твой единокровный брат. Извини меня пожалуйста.

Выпрямившись и безмолвно уставившись на обеспокоенную девушку, не могла понять, зачем она мне все это сказала сейчас?

Согласна, Ли говорила даже убедительно, но она является Кадоган, а им я не могла позволить доверять.

Влад ошибался, если думал, что Лина проникнет мне под кожу.

— Я не верю тебе, Лина. — процедила сквозь зубы я, наблюдая за мнимым ангелочком, — Убирайся!

Я устала слушать её. Каждый её слово казалось мне мучительным повторением, в то время как мои старые раны и ссадины, ещё не зажившие, причиняли постоянную, пронизывающую боль. Эта боль, несмотря на усилия врачей, оставалась со мной, делая каждое движение и каждое дыхание тяжелым испытанием.

Воспоминания о пережитом кошмаре ещё не растворились в тумане времени. Они продолжали беспокойно всплывать в сознании, как зловещие тени, и я понимала, что мне нужно побыть одной, чтобы разобраться в своих мыслях и определить, как действовать дальше в борьбе против Влада.

Лина по-прежнему находилась в моей комнате, и я бросила на неё взгляд, ожидая, что её глаза будут полны слёз и разочарования. Я думала, что её грусть и страдание будут очевидны, и её большие голубые глаза наполнятся крупными слезами, отразив её переживания.

Однако, к моему удивлению, она не оправдала моих ожиданий. Лина осталась на месте, не проявив ни малейшего признака слёз, несмотря на мой грубый тон. Её спокойствие и решимость были неожиданными.

Лина приблизила губы к моему уху и тихо прошептала:

— Я знаю тебя и Влада. У тебя есть все возможности, чтобы подобраться к его сердцу. Ты сильная, Иза. Помни об этом. — она отстранилась и выпрямилась, — Я придумаю, что можно сделать, чтобы тебе разрешили проводить дни вне этой комнаты. Мы могли бы сидеть в саду или возле бассейна. Нет никаких причин, чтобы твое пленение было более ужасным.

Я уставилась на Лину с недоумением, её неожиданное спокойствие вызывало во мне смешанные чувства. Девушка удивила меня своей стойкостью, хотя я знала, что Влад являлся настоящим монстром, лишённым всяческого сострадания. Его жестокость и бесчеловечность были очевидны, и казалось, что никакая доброта не могла пробиться сквозь его чёрное сердце. Возможно, её жизнь с Марком Кадоганом и сопутствующие события каким-то образом затмили её здравый рассудок, сделав её равнодушной к собственным страданиям и переживаниям других.

Когда Лина вышла из моей комнаты, её голос был тихим, но настойчивым. Она попросила меня не забывать поесть и выпить болеутоляющие таблетки, её забота о моём здоровье была трогательной, несмотря на её спокойное поведение. Её просьба звучала как напоминание о необходимости заботиться о себе, несмотря на внутреннюю бурю и физическую боль.

Изабелла.

Воспоминания — ой.

Я лежала на кровати, внимая звукам тишины и рассматривала потолок, погружённая в мрачные размышления о своих родных. Мой брат, зная его характер, наверняка уже разработал план, чтобы вытащить меня из этой западни. Я не могла не волноваться: что, если он предпримет что-то безрассудное, например, нападёт на Влада и погибнет? Я не могла позволить себе такую рискованную ситуацию. Ян всегда был моим защитником, и мысль о том, что с ним может случиться что-то плохое, была невыносимой. Без него я не переживу.

Груз моих переживаний лёг мне на живот, когда я вспомнила эмоции, которые отражались в глазах Влада, когда он приставил нож к моему телу. Этот растерянный взгляд причинил мне больше боли, чем физическая рана. Но я не могла не признать, что порез предоставил мне важную информацию: у Влада была слабость, и всё это, как я подозревала, было связано между собой.

Присев на край кровати, я встряхнула головой, пытаясь навести порядок в своих мыслях. Длинные, непослушные черные волосы упали на моё лицо. Я неохотно зачесала их назад, собрав в толстый пучок, чтобы они не мешали.

Вздохнув, я обратила внимание на ванную комнату. Мне нужно было привести себя в порядок. До похищения я всегда следила за своей внешностью, и это было для меня важно. Но теперь, похоже, мои приоритеты изменились. Я понимала, что должна спастись сама и одолеть Влада, не рассчитывая на чью-то помощь.

Уже больше недели никто не навещал меня. Вся эта бессмысленная неподвижность и беспокойство подрывали моё терпение, и я только лежала на кровати, накапливая силы.

Когда я встала с кровати, заметила, что на танкетке лежит лёгкое платье тёмно-зелёного цвета, а рядом стояли белоснежные балетки. Я была уверена, что эти вещи принадлежат Лине. Они были настолько простыми и невзрачными, как и сама она.

Вспоминая наш предыдущий разговор, я почувствовала, как кровь закипает от гнева. Алина предала меня однажды, и ничего не мешало ей повторить это снова.

Лицемерная сука Кадоган.

Мне было жаль, что у меня нет ножниц — я бы порезала эти дурацкие вещи. Взяв их в руки, я подошла к окну, надеясь открыть его, но Влад, похоже, предусмотрел и это: ручек на окне не оказалось.

Отчаяние охватило меня, и я завопила от бессилия, пытаясь разглядеть границы территории, но за пределами моего наблюдательного пункта виднелись только бесконечные сады, окружающие особняк Кадоган.

Сев на корточки у стены, я поджала коленки и закрыла глаза, стараясь не дать слезам вытечь. Я не хотела плакать от безысходности.

Два часа молчания и неподвижности привели меня к решению: не стоит себя жалеть. Если я хочу победить, мне нужно бороться.

Вставая с холодного пола, я вздохнула, почувствовав, как серый свитер, который я носила, безразмерно свисает и прикрывает мои длинные голые ноги. Сложные мысли и тяжёлое настроение не давали мне покоя.

Я встряхнула головой, чтобы прогнать навязчивые мысли, и направилась к душевой. Крутнула золотые краны, и горячая вода начала струиться, как и в прошлый раз. Я инстинктивно обернулась, убедившись, что я действительно одна и никто не придёт ко мне.

Сняв футболку, я забралась в ванну, погружаясь в тёплую воду. Мои мысли вновь вернулись к Владу и его планам по моему спасению. Мне было трудно понять, почему он ведёт себя так. Этот человек был настоящим монстром, каждый его шаг был тщательно продуман.

Я задавалась вопросом: если меня изнасиловали бы, то Влад, возможно, был бы удовлетворён. Или же он действительно хочет уничтожить меня собственными руками?

С этими мрачными размышлениями я медленно погружалась в воду, задерживая дыхание и закрывая глаза. Тёплая вода обвивала моё тело, расслабляя и делая его ватным. Я наслаждалась этим ощущением спокойствия, хотя в сознании все ещё витали кошмары.

Всю неделю я старалась убежать от реальности, погружаясь в сон, но каждый раз, принимая ванну, я боялась, что мой мозг напомнит мне о тех ужасных событиях.

Неожиданно послышался стук, который заставил меня вынырнуть из воды. К счастью, после стука не последовал звук открывающегося замка.

— Иза, это Лина и Тим, — раздался звонкий женский голос, но через секунду кто-то жестко и грубо нанес удар ногой в мою дверь. — Тим, прекрати. Изи, мы можем зайти?

Блядь, снова она.

Я нехотя вылезла из воды и наскоро обтерлась мягким, чистым полотенцем. Накинула на себя футболку и вышла из ванной комнаты, после села на подоконик.

— Иза, я хочу тебе передать… — резко оборвалась Лина, ведь неожиданно открылась моя дверь. — Тим, больше так не делай без спроса Изы.

Повернувшись лицом ко входу, я резко вздрогнула от острого пульсирующего болевого импульса в плече. В проеме двери появился парень в спортивных черных шортах и слишком большой футболке. Его слегка вьющиеся волосы были темными, почти черными, и казались смолистыми на вид. Он был худощавым, но мускулистым, и всё в его облике — от уверенной осанки до холодного взгляда — говорило о том, что его жизнь была насыщена риском и опасностями.