– Друзья! – обратился он ко всем сразу. – Раз вы уже в сборе, позвольте представить вам Эвелин! – произнося эти слова, Ноа сиял, как начищенная монета.

По его искрящемуся взгляду Изабель сразу поняла, кто стоит перед ними.

– Та самая… Эвелин? – удивленно воскликнула она. – Этого не может быть!

– Как видите: может, – подтвердил Ноа и, приобняв растерянную девушку за плечи, продолжил: – Еще какое-то время, для посторонних, она останется моим помощником Эваном. Прошу всячески поддержать эту легенду. Чарли и я отвечаем за ее безопасность! Изабель берет шефство над Бонни, – распорядился бывший генерал, указывая на рыжика, который к тому времени тоже вышел в холл и с интересом осматривал собравшуюся компанию. – Всем все понятно?

– Да, господин, – ответил Чарли за себя и за вампиршу. Она никак не могла оправиться от услышанного и продолжала молча сверлить взглядом блондинку.

– Отлично! Тогда займемся делами. Эвелин, ступай на кухню и раздобудь еды для себя и своего… брата. Расскажи ему все, что сочтешь нужным. Изабель, пригласи нашего приятеля-портного. Нужна одежда для Эвана: парадная, повседневная, походная и… несколько женских платьев. Чарли, идем со мной, отчитаешься о том, что удалось разузнать, – Ноа отдавал приказы тихим, не терпящим возражения голосом, что ни у кого не возникло и мысли его ослушаться. Даже спустя триста лет, бывший генерал оставался лидером. Его стать, уверенные жесты и твердый взгляд, все это выдавало в нем личность жесткую, привыкшую повелевать. Однако, скрываясь с оборотнем в своем кабинете, он успел обернуться и с теплотой посмотреть на Эвелин.

* * * * *

Эвелин сидела за столом маленькой кухонки и увлеченно излагала своему рыжему другу все, что ей было известно про их новое окружение, стараясь при этом не напугать. Бонни, в свою очередь, слушал ее внимательно, широко раскрыв глаза и не перебивая. Расскажи все это кто-нибудь другой, рыжик счел бы его сумасшедшим, но Эвелин он привык доверять, поэтому не усомнился ни в едином ее слове. Только несколько раз перекрестился, так, на всякий случай.

Еды отыскать, как ни старались, они не смогли, по всей видимости, никто из домочадцев не питался дома, поэтому Бонни заварил лишь крепкий чай. Напиток не мог утолить голод, но Эви была благодарна и за это, сама она даже не знала с какой стороны подойти к чайнику. Живя в родительском доме, маленькая графиня часто забегала на кухню, чтобы стянуть пару кусков горячего пирога или другой вкусности, но никогда не задавалась вопросом, как это готовят.

Неожиданно дверь распахнулась и на пороге появилась молоденькая служанка в белом чепчике и с корзиной в руках.

«Приходящая горничная», – вспомнила Эвелин, внимательно рассмотрев ее хорошенькое личико. Она видела эту девушку мельком в первый день пребывания в доме, когда та приготовила для нее горячую ванну.

– Доброе утро, господа, – поздоровалась служанка, присев в низком книксене. – Меня зовут Уна, и с этого дня я буду для вас готовить.

Она по-хозяйски оглядела свои владения и, водрузив корзину с продуктами на стол, принялась колдовать над плитой. В воздухе, уже через пару минут, запахло свежими блинчиками.

– Мммм… Уна, они божественны, – простонала Эви, обмакнув кусочек в густые сливки и положив его на язык.

– Да, очень вкусно, – подтвердил Бонни, запихивая в рот весь блин целиком.

– Спасибо, господа, – девушка смущенно улыбнулась.

– Пожалуйста, зови нас по имени. Я – Эван, а это мой брат Бонни. Мы тоже работаем на господина инквизитора, поэтому можем общаться запросто, без официоза.

– Хорошо! – с радостью согласилась Уна и, почувствовав себя более раскованно, добавила: – Знаете, что? А мне нравятся перемены в этом доме! Раньше я приходила сюда только заниматься уборкой, а сейчас еще и готовить буду, все лишняя копеечка в карман. С вашим появлением это место стало живым, а до того будто люди здесь и не жили. Господин инквизитор всегда такой смурной ходил, побаивалась я его даже! Всегда жесткий, властный, но справедливый. А сейчас весь изнутри добротой лучится. Чудеса, да и только! – Эвелин и Бонни молча слушали неиссякаемый поток ее речи, поглощая завтрак, и только изредка поддакивали ее словам. – Господин камердинер тоже человек хороший, – продолжала она, поняв, что попала на свободные уши, – только говорит мало. Замкнутый он какой-то. С таким не пообщаешься запросто, как с вами, например. Но глаза у него добрые, грубого слова никогда не скажет. А вот госпожа Изабель… очень строга! Как посмотрит на тебя, так словно ушат ледяной воды на голову выльет. Вы уж ей не перечьте…

Словно услышав, что речь про нее, Изабель вошла в комнату, размеренно цокая каблучками.

– Язык у тебя, Уна, слишком длинный, как я посмотрю. Во рту не помещается. Смотри, чтобы кто ненароком не укоротил.

Служанка испуганно осеклась.

– А я что? Я ничего… – забубнила она и, склонившись над корытом, принялась тщательно намывать посуду.

– Ну и вонь у вас тут стоит! – поморщила Изабель свой красивый ровный носик, брезгливо оглядывая кухню. – Весь дом прокоптили! Окно хоть откройте, что ли.

– А по мне так, вкусно блинчиками пахнет, – возразила ей Эви. – Попробуйте, здесь на всех хватит, – сказала она, придвигая тарелку поближе, но встретив презрительный взгляд красотки, тут же замолчала. – «Наверное, вампиры не едят блинов…» – подумала Эвелин, понимая, что сморозила глупость.

– Спасибо, я не голодна, – подтвердила ее подозрения Изабель, небрежно возвращая человеческую еду, и непроизвольно задержала взгляд на пульсирующей вене, бьющейся на тонкой длинной шее служанки.

«А мне кажется, ты сегодня еще не ела…» – подумала про себя графиня и невольно поежилась.

– Налей-ка мне лучше бокал вина, Эван. Поухаживай за леди, – ехидно проговорила она, возвращая взгляд на Эвелин.

– Конечно, миледи! Как прикажете, – ответила Эви, лихорадочно вспоминая, как на балу за ней самой ухаживали кавалеры. – Уна, где у нас хранятся напитки?

– Вино? Да еще и с самого утра? – всплеснула руками служанка.

– Ох, не доведет тебя язык до добра! – вспыхнула Изабель.

– Да, я, что ж, разве, против! – начала оправдываться Уна. – Вот оно, вино ваше. Пейте на здоровье.

С этими словами, она достала откуда-то из закромов бутыль и поставила на стол перед Эвелин. Та, в свою очередь, как подобает молодому человеку, наполнила бокал рубиновой жидкостью и подала вампирше.

Изабель приняла напиток, пригубила и даже прикрыла глаза от удовольствия.

– Если тебе все равно, о чем языком чесать, – обратилась она к служанке через минуту, – расскажи-ка нам лучше, что сейчас в городе обсуждают?

– Да, много чего обсуждают, всего и не пересказать! – тут же оживилась она. – Вот, к примеру, у кума главного судьи на днях кобыла сдохла!

– Тоже мне новость! – фыркнула Изабель.

– Тоже, да не тоже! – обиделась девушка. – А околела она не от какой-то там хвори! Горло ей перегрызли, да кровушку-то всю и выпили, пока кум в таверне сидел! – вампирша задумчиво хмыкнула, Эви переглянулась с Бонни, а Уна воодушевленно продолжила: – Или вот вам еще один случай: у графа Герберта, из соседней провинции, дочь из-под самого венца сбежала! Отец убит горем, а оскорбленный жених близлежащие графства с ног на голову поднял, да только все, пока что, напрасно. Говорят, графиня-то с молодым конюхом сбежала! Какой позор для семьи!

– Что за вздор! Не сбегала она с конюхом! – возмущенно воскликнула Эвелин, вскакивая со стула. Бонни успел схватить ее за руку и вернуть на место. Поняв, что чуть не выдала себя, она покраснела и, словно оправдываясь, уже более спокойно продолжила: – Я слышал эту историю, вчера, когда в городе был… Говорят, что графиня просто не захотела выходить замуж за нелюбимого…

– А вот это уже интересная история, – протянула Изабель, сверля Эви пронзительным взглядом. – С удовольствием послушала бы подробности, но нам пора идти! Прибыл портной, чтобы снять мерки, так что, если ты закончил с завтраком, Эван, то следуй за мной. О сбежавшей графине мы еще успеем поговорить. Позже. А ты, Бонни, – обратилась она к рыжику, – поступаешь в распоряжение к Уне. Поможешь ей по хозяйству.