Сделав несколько больших глотков, Ноа запрокинул голову и устало прикрыл веки. Спиртное не пьянило его, как раньше, но помогало расслабиться и снять напряжение после долгого дня. Наслаждаясь полумраком и тишиной, он достал из потайного кармана на груди старый потертый портретик, с которого ему, в очередной раз, улыбнулась белокурая красавица. Лет примерно сто пятьдесят назад, где-то во Франции, Ноа встретил девушку, как две капли воды, похожую на его Эвелин. Сердце воспылало надеждой, но к великому разочарованию оказалось, что это была не она. Все-таки Генералу удалось тогда уговорить девицу позировать художнику, который создал для него миниатюрный портрет возлюбленной, внеся туда несколько изменений. Он обожал рассматривать черты дорогого сердцу лица, снова и снова вызывая в душе воспоминания далеких счастливых дней. Больше всего на свете Ноа боялся забыть моменты, когда еще был жив и мог любить, потому что был уверен, что вместе с этим он окончательно потеряет свою человечность.
С тех пор прошло почти три столетия: неисчисляемые годы скитаний и уединения. Периодически Ноа впадал в отчаянье, переживая времена глубоких депрессий. Одиночество стало его постоянным спутником. Он старался ни с кем не сближаться. Держался на расстоянии от людей. Возможно ли построить отношения или завести друзей, если вокруг все стареют и умирают, а тебе не страшны ни болезни, ни старость, ни даже смерть… Можно продержаться десять, от силы пятнадцать лет, ссылаясь на отличную генетику и здоровый образ жизни, но рано или поздно окружающие начинают замечать, что время не властно над тобой. Хочешь, не хочешь, но ты оставляешь знакомых и приятелей, обустроенный дом и занимаемую должность. Меняешь город или даже страну и начинаешь все сначала на новом месте, где не осталось в живых тех, кто был знаком с тобой раньше, кто мог бы невзначай раскрыть твою тайну.
Нечаянная встреча с златокудрой девицей всколыхнула в душе Ноа давно забытые чувства, а вместе с ними вернулись отчаянье и боль, которые на протяжении всего этого времени ничем не удавалось заглушить.
Когда домочадцы, наконец, разбрелись по своим комнатам, и в доме наступила тишина, неожиданно скрипнула дверь, выдергивая сознание бывшего генерала из вязкого плена уныния и хандры. За спиной раздались осторожные шаги. Вошедший изо всех сил старался остаться неуслышанным, но у демона был совершенный слух. Ноа продолжал сидеть, не двигаясь и не открывая глаз. Он ничем не выдал того, что знал, кто вошел в кабинет и остановился в двух метрах от него.
– Господин… Вы не спите? – послышался осторожный женский голос. Бывший генерал поднял тяжелые веки. Лицо девушки оставалось в тени, но ее соблазнительный силуэт и распущенные белокурые локоны ярко подсвечивались со спины таинственным излучением ночного светила. – Вы сегодня спасли мне жизнь и были так добры, предоставив кров...
– Это сделал бы любой на моем месте, – возразил демон, намекая, что признательность здесь неуместна.
– Неправда! Никто кроме вас не решился прийти мне на помощь. Вы такой… такой сильный и смелый, и такой… великодушный… Я должна вас отблагодарить!
– Мой долг: защищать слабых. Ты ничего мне не должна.
– Но я хочу! – горячо прошептал женский голос. – У меня нет ни денег, ни других материальных ценностей, чтобы предложить вам, поэтому возьмите вот это… – с этими словами Китти, кажется так ее звали, смахнула с плеча лямку нижней сорочки, и та скользнула к ногам, оставляя ее тело нагим и таким желанным. Ноа чуть слышно застонал, закрывая глаза.
– Тебе лучше отсюда уйти, девица! – воскликнул он, не размыкая век.
– Пожалуйста, господин, не обижайте меня. Не отказывайтесь, – продолжала шептать Китти, приближаясь вплотную к креслу и осторожно касаясь лица бывшего генерала. – Вы можете называть меня Эвелин…
– Эвелин… – выдохнул Ноа имя возлюбленной, которое сработало, как пусковой механизм. Изголодавшийся по женской ласке он схватил ее за руку и притянул к себе, та восхищенно ахнула, оказавшись на мужских коленях, и тут же прильнула к губам, даря глубокий горячий поцелуй. Руки демона скользнули по нежной девичьей коже, все ближе и крепче притягивая к себе обнаженное тело. Он почувствовал, как внутри разгорается огонь похоти и страсти, и не мог, не хотел сейчас его сдерживать. – Эвелин… – продолжал повторять он, словно в бреду, между перерывами в поцелуях, и это имя служило ему глотком свежего воздуха.
Ноа запустил руку в густые шелковые кудри и стянул их на затылке, зажав в кулаке, не думая, что причиняет боль своей партнерше. Пламя к тому моменту охватило изнутри всю его плоть. Он знал, что в этот момент нельзя открывать глаза, но ему невыносимо хотелось увидеть такие знакомые и дорогие сердцу белые локоны. Разомкнув веки, демон встретился взглядом с обнимавшей его девушкой, и та замерла в ужасе, увидев мерцающий огненный свет в радужках его глаз. Но пугало не только это. По всему лицу, стремительно спускаясь на шею и грудь, во все стороны расползались красные неровные полосы, словно вспученные вены проталкивали под кожей закипающую кровь.
Зрелище действительно было пугающим. Китти отшатнулась и, вскочив на ноги, отступила назад.
– Демон… – прошептала она онемевшими губами. – Демон…! – крикнула громче.
– Успокойся! – воскликнул Ноа, поднимаясь из кресла и пытаясь унять огонь внутри своего тела, который причинял ему почти физическую боль. – Прошу тебя: не кричи…
Схватившись за грудь в области сердца, пошатываясь, он попытался приблизится, чтобы успокоить напуганную девушку, но своими действиями сделал только хуже. В панике она выскочила из кабинета и, как была, нагая, с криками кинулась к входной двери, мечтая только об одном: побыстрее выбраться наружу.
Демон устремился за ней и, применив быстрое перемещение, оказался у входа быстрее жертвы, преградив путь, в результате чего, несчастная со всего размаха врезалась ему в грудь. Он схватил ее, крепко прижал к стене и, посмотрев прямо в глаза, внушительно произнес:
– Замри и слушай меня внимательно, – девушка тут же затихла в его руках, попав под ментальное воздействие. – Сейчас ты оденешься и спокойно выйдешь на улицу. Пойдешь по адресу: Короткий переулок, дом пять. Постучишь в дверь. Тебя встретит чиновник по имени Генри. Он не захочет впускать незнакомку, но ты все равно войдешь и попросишь глоток вина, чтобы согреться. Поняла? – спросил Ноа.
– Поняла… – словно завороженная ответила Китти, глядя на него затуманившимся взглядом.
– С этого момента ты больше никогда не будешь торговать своим телом и не вернешься туда, где жила раньше, – продолжил внушение демон. – Поняла?
– Поняла…
– Хорошо, – проговорил инквизитор, отпуская девушку, которая походила сейчас на безвольную куклу. – Теперь одевайся.
Он отошел в сторону и благородно отвернулся, дав возможность появившейся Изабель протянуть Китти одежду и помочь ей с застежками. Когда нечаянная гостья была готова покинуть дом, Ноа обратился к своему камердинеру, который также поспешил выйти на шум:
– Чарли, проводи, пожалуйста, нашу подопечную до места назначения. Позаботься, чтобы ничего с ней не случилось в дороге, – слуга с готовностью кивнул и, тут же обратившись волком, выскользнул за дверь. Дождавшись пока он исчезнет, Ноа снова приблизился к гостье. Взялся за ее лицо, чтобы зрительный контакт случайно не прервался и, воздействуя взглядом, вкрадчиво произнес: – Сейчас ты уйдешь отсюда и никогда не вспомнишь ни меня, ни того, что произошло с тобой за последние четыре часа. Поняла?
– Поняла…
Демон тяжело вздохнул и отпустил зачарованную девушку, развернул ее за плечи и слегка подтолкнул к выходу. Затем тихо произнес ей вслед:
– Ступай с богом и используй этот шанс себе на благо, Китти…
* * * * *
Китти шла по темной улице, не оглядываясь по сторонам. Она не знала куда направляется и зачем, но была уверенна, что так надо. Время было далеко за полночь. Свет в окнах жилых домов давно погас, и дорога освещалась только круглой луной, но ей не было страшно. В трех метрах от нее, не отставая, но и не привлекая внимания, осторожно скользила темная тень огромного волка. Девушка смело двигалась вперед, звонко стуча каблучками по мостовой, и почему-то беспрерывно повторяла про себя одну единственную фразу, словно боялась забыть: «Короткий переулок, дом пять… Короткий переулок, дом пять… Короткий…»
