Около ворот нас уже ждала карета с решётками на окнах, внутри которой обнаружилась жёсткая деревянная скамья. Кроме меня никаких заключенных не оказалось, и стражники залезли вслед за мной. Честно говоря, я понятия не имела как именно меня доставят на север, и сначала я подумала про виверн, но когда мы выехали из города, то двинулись по северному тракту, который привёл на пристань.
Моему взору предстал довольно большой корабль, вокруг которого суетилось множество народа, и загружали товары. Никогда в жизни не видела корабль вживую, только на картинках, да и те по виду отличались. Раньше использовали только паруса, и вверх по реке ходить против течения было сложно, а с тиазалитовыми источниками энергии проблема исчезла. Правда заряжать их становилось всё дороже, а магов меньше, так что через несколько десятков лет, возможно, человечество вернётся обратно к устаревшим вариантам.
Стражники отвели меня в трюм и закрыли в мелкой комнатушке, в которой даже лечь было нереально из-за тесноты. Я уселась на пол и поёжилась. Хорошо хоть шубу мне отдали обратно, ведь мы поплывём по реке ещё севернее Биргена, а там сейчас холод собачий.
За дверью ещё долго слышались голоса и топот, и я успела задремать, и лишь спустя несколько часов ощутила работу энергонакопителя, и корабль задрожал и пришёл в движение. Час за часом я просто сидела и смотрела в проклёпанную дверь с маленьким окошком. В животе заурчало, и я невольно задумалась, а будут ли вообще кормить. Я же пленница, предательница империи, сдавалось мне, о моём комфорте думать никто и не планировал, но спустя несколько скучных голодных часов окошко открылось, и мне просунули тарелку какой-то серой жижи, которая должна была быть кашей, но походила на разведённую водой грязь. Что-то мне подсказывало, что или так, или никак, поэтому пришлось себя пересилить и съесть всю тарелку. По вкусу каша скорее напоминала плесень, чем овсянку, и я изо всех сил старалась думать о том, что я хотя бы жива.
В комнатке не имелось даже самого малюсенького окошка, и спустя некоторое время я потерялась в реальности и даже примерно не могла сообразить, сколько времени мы плыли. Кашу выдавали ещё три раза, и я делала выводы, что, вероятно, плыли мы уже четверо суток. Несколько раз корабль останавливался, и за дверью снова слышались топот и голоса, но потом мы снова устремлялись на север, а в трюме становилось всё холоднее и холоднее.
Делать было совершенно нечего, кроме попыток себя согреть, зато было много времени подумать обо всём случившемся. Я чудом избежала казни и ехала на войну, однако же оттуда можно сбежать. Не знаю, кто мне в этом поможет, и к кому обратится архимаг, но он был прав. Я обязана вести себя осторожнее и не лезть на рожон. Будет лучше, если всем будет казаться, что я слабая девушка, тогда и угрозы во мне никто видеть не будет. Сейчас рано строить конкретные планы, сначала нужно оценить обстановку, а то отправят меня в пещеры один на один против врагов, и никакие планы не помогут.
От воспоминаний о Мэтте я со злости скрипнула зубами. И ведь ещё другом себя называл, мудак грёбаный. Хотя в предательстве я его не винила, винила в этот раз я исключительно себя. Он же предал меня один раз, шёл убить, извинялся, а я поверила как идиотка, простила. И что в итоге? Он предал второй раз! И с чего удивляться, что предатель снова предал? Это же был вопрос времени, но я почему-то решила, что люди меняются, и сама себя загнала в такую ситуацию. Если б не он, возможно, врата были бы уже открыты, и я не ехала в тесном трюме на войну.
И снова я вернулась мыслями к демонам. Дал бы мне Винсерес умереть? Он обдумывал варианты, но что, если в итоге просто согласился бы со своим братом? Кто я ему, по сути? Да никто, просто случайная любовница, так удачно подвернувшаяся. С чего я вообще решила, что он будет искать способы, чтобы не дать мне умереть, но тогда… я жива лишь потому, что прогнала их. Я не знала наверняка, что будет, но такой вариант вполне мог оказаться реальностью. Хотя я помнила, что он задумался, убивать он меня не хотел. А на хрен, что толку гадать теперь. Нужно сосредоточиться на выживании… или на мести.
Одна лишь я могла выпустить демонов, хотя и не имела понятия как, но имела ли я право? Всё таки пустить их обратно в мир не сулило для людей ничего хорошего, возможно, нас и вовсе сделают рабами. Даже мои заслуги не могли гарантировать лично мне какую-либо безопасность, и надеяться на отношения с Ви я не могла, нас не будет связывать никакой контракт, зачем я ему нужна-то буду? Просто очередной человечек, один из многих. Но от мысли, что он погибнет, душу рвало со страшной силой на мелкие осколки. Когда нервы и страх за свою жизнь притуплялись, и я вспоминала время, проведённое вместе, тоска меня просто пожирала и не давала соображать. Я без конца вспоминала все до единого проведённые вместе моменты, вспоминала тепло, его запах, свои ощущения. Жутко хотелось позвать его и через мгновение услышать знакомый голос, чтобы он со стандартной ухмылкой на лице сказал, что я снова влезла в неприятности… но всё казалось таким далёким и призрачным, будто и вовсе не существовало. Я могла сколько угодно взвешивать все плюсы и минусы, рассуждать, имела ли я право выпустить в мир орду демонов, но я прекрасно знала, что моя влюблённость сделать это заставит, если возможность представится, а дальше уже как получится.
Более того, я буду наслаждаться, когда демоны уничтожат Инквизицию и всех тех, кто виновен в этих убийствах и пытках. Они сполна должны заплатить за столетия своей деятельности, и если я смогу в этом помочь, то без тени сомнения это сделаю. Со всеми поквитаюсь их же методами.
После пятой миски грязевой каши мы наконец приплыли. После стольких дней в тесной вонючей тёмной комнатушке я была этому несказанно рада. Посильнее закутавшись в шубу, я уже приготовилась выходить, но прождала довольно много времени, прежде чем дверь в каморку открылась, и стражник в северной тёплой форме открыл дверь и снова надел на меня кандалы. Выводили меня одной из последних. После темноты столько дней подряд глазам потребовалось время, чтобы резь прекратилась, и я смогла хоть что-то видеть. Хоть солнце и не светило, и вообще всё небо было затянуто тучами, и шёл лёгкий снежок, белый слепил со всех сторон.
Местность мне была незнакома, но очень уж похожа на окрестности Биргена, разве что горы тут были значительно выше, да лес погуще. Около пристани располагалось несколько больших складов, да пара домишек. От них куда-то в лес вела одна единственная дорога, по которой длинной чёрной вереницей тянулись повозки с оленями. Часть явно оказалась нагружена товарами, другая же напоминала тюремные камеры, и к последней из них меня и привели, грубо пихнув в дверь и приказав садиться на свободное место.
Усевшись на очередную жёсткую ледяную скамейку, я огляделась вокруг и с трудом удержалась, чтобы не издать нервный смешок. Я явно входила в число самых опасных преступников империи. Внутри оказалось десять человек, и все до единого сидели в кандалах по рукам, а некоторое и по ногам. Только сейчас я заметила рядом с собой пушистый рыжий хвост, а подняв глаза — и её обладательницу, миниатюрную ифлиссу с огненно рыжими волосами в цвет хвоста и огромными лисьими ушами. Она беззаботно мотала ногами, ну точнее лапами, и тихо напевала какую-то песенку. Я машинально попыталась отстраниться подальше, хотя красть у меня было решительно нечего, ну а вдруг…
Из женщин помимо нас с лисой имелась всего одна, и от взгляда на неё закрадывались подозрения, что вот она-то оказалась в кандалах не просто так: голова её была полностью выбрита, все зубы обточены до острого состояния, а на лице, шее и руках красовались татуировки. Мне показалось, что они покрывали и остальное её тело. Женщина откровенно разглядывала меня и то и дело скалилась, от чего её и без того жутковатый вид становился ещё более пугающим. Мужчины же попались разные: кто-то, как и эта татуированная, выглядел слегка безумно, а кто-то будто случайно тут оказался. Один мужчина был таким худым, что не снесло его северным ветром поди исключительно из-за веса кандалов. Вид у него казался болезненным, а одежда напоминала рваные лохмотья.
