— Вот ещё! — возмущение рвануло через край раньше, чем я подумала над ответом, — только попробуй.

Моё лицо его явно позабавило, и демон коварно улыбнулся, после чего я ощутила его руки уже под свитером. Прижавшись к нему, я уткнулась лицом в шею. Он гладил меня по спине, и я потихоньку успокаивалась. Он хотя бы не сразу потерял интерес, а когда контракт закончится, может, и я уже успокоюсь и смирюсь, что будущего у нас быть не может.

— Я думала, что ты ушёл обратно, — призналась я, — типа… я заплатила, и поэтому контракт закончен, и больше я тебя не увижу.

— С чего ты это вообще взяла?

— Я спросила у Азраила, исчезните ли вы, когда я выполню свою часть. Он сказал, что да.

Демон страдальчески закатил глаза.

— Мы же договорились на помощь, милая. Так что если ты вчера хотела таким образом от меня избавиться, то прости, всё было зря.

Я даже отстранилась, чтобы смерить его уничижительным взглядом.

— Да ладно, расслабься, ты сегодня что-то совсем нервная.

Я вернулась обратно и снова уткнулась демону в шею. Если б ещё успокоиться было так просто… Но тепло, треск поленьев в камине и его объятия несколько приглушили тревогу.

— Мне иногда кажется, что ты человек. Вы так на нас похожи, — пробубнила я ему в шею, вдыхая свой любимый запах от его кожи и волос.

— Это вы на нас похожи, — раздался лёгкий смешок, — вас сделали по нашему подобию, только отобрали всю защиту. Осталось лишь немного магии, и та угасает. Но знаешь, среди демонов нет и никогда не было настолько нервной девушки. Я таких как ты ещё ни разу не видел.

Я хмыкнула ему в шею и поудобнее устроилась.

— И вообще… ты мне спину изодрал, — зачем-то сказала я.

— Ты мне тоже.

— На тебе заживает! А у меня спина в царапинах и десять дырок от когтей на заднице, мне больно.

— Покажи.

Я повернулась к нему спиной и задрала кофту, а потом почувствовала прикосновение к царапинам и поморщилась, пусть они были неглубокие, но неприятно саднили.

— Прости, я не специально. Всё время забываю, что ты… человек. Ну эти выглядят, по крайней мере, не опасно. А те, что ниже?

Я нехотя чуть спустила штаны и снова поморщилась, на этот раз было больно.

— Я поищу тут заживляющую мазь, — пообещал он, и притянул к себе обратно.

Я уселась на колени и облокотилась на Ви спиной, и он снова скользнул под свитер, на этот раз проводя руками по животу и вверх к груди, заставив чуть выгнуть спину от чувственных прикосновений, и вспомнить прошлую ночь и его более горячие ласки. Щёки тронул румянец.

Я повернула голову и почти встретилась с ним губами, а через мгновение он уже целовал меня. Не так болезненно и страстно, как вчера, но глубже и сильнее, стараясь не корябать мои и без того распухшие губы клыками. Я подняла руку и положила ему на затылок, легонько притягивая к себе ближе. Ну и ещё мне до безумия нравилось трогать его мягкие волосы.

Страсть опасно разгоралась. Его руки настойчиво скользнули по животу, подняли лифчик и забрались вверх, от прикосновений к соскам про хребту пробежали мурашки и я застонала прямо в поцелуе, но в этот раз что-то было не так. Чувства будто обострились, и каждое прикосновение ощущалось во много раз острее, оставаясь на коже шлейфом горящих искорок. Безумно приятное чувство, мягкое, нежное, и в тоже время волнующие и острое. Будто я ощущала на коже его энергию, и она мягко покалывала.

— Ты чувствуешь? — прошептал он на ухо.

— Да… — выдохнула я, с трудом сдержав стон, когда он снова вернулся к груди, — что это?

— Энергия изначальной тьмы.

— Как это?

Но он не ответил, целиком сосредоточившись на мне. Я ощутила его губы на шее, а рука с груди медленно опустилась вниз по животу и спустилась в трусы. Я выгнула спину и подалась бёдрами навстречу, разведя ноги в стороны, дыхание снова предательски сбилось. Я запустила ему в волосы руку и прикрыла глаза.

Острые ни на что не похожие ощущения то и дело срывали с губ протяжные стоны, заставляя пылать каждой клеточкой тела. Я ощущала себя струной, которую всё сильнее натягивало каждое его прикосновение. В глазах темнело, разум снова отключался, и я осталась один на один с его ласками, а тьма усиливала всё до какого-то запредельного уровня чувствительности. Когда струна натянулась до совсем уж болезненного напряжения, жар внутри начал разрастаться и обрушил на меня волну чистейшего оргазма, значительно сильнее, чем было вчера, вырвав из горла практически крик. Ви закрыл мне рот рукой и убрал её, только когда я совсем обмякла.

— Что ж ты так орёшь, тут очень тонкие двери, — тихо сказал он на ухо, но я даже не осознала смысла сказанного, пребывая в полном оцепенении.

Способность говорить вернулась ко мне минут через пять.

— Ну зачем ты это сделал, — страдальчески протянула я, — я же теперь полдня соображать не смогу.

Но вместо ответа он снова поцеловал меня, даже и не думая отпускать из объятий. Я снова ощутила странные прикосновения тьмы и собрала все силы в кулак, чтобы отстраниться, иначе всё пойдёт по новой, хотя, признаться, мне безумно этого хотелось.

— Что это всё значит? — хрипло спросила я и уставилась ему в глаза, не давая приблизиться к губам и уйти от ответа.

По его состоянию было заметно, что Винсерес еле сдерживается, чтобы не переместиться в постель. Он с усилием оторвал взгляд от моих губ, но в ответ я получила не тот, что ожидала:

— Я хотел проверить, чувствуешь ли ты тьму.

— Это как-то связано с вопросами про глаза?

Он напрягся и уставился в окно.

— Не могу пока сказать, не сейчас.

— Да почему? — всплеснула я руками, — вы так много скрываете, я уже устала. Теперь что-то странное происходит со мной, ты что-то знаешь, и молчишь. Какое-то издевательство…

Он долго смотрел на меня, и в глазах читалось, что говорить на эту тему ему неприятно.

Ладно. Давай по-другому.

— Ну скажи мне хоть что-то, пожаааалуйста, — я прильнула к нему всем телом и обняла за шею. — Ты просил довериться тебе, мне было очень страшно, но я рискнула. А сам мне не доверяешь вообще. Это обидно.

— Я скажу, но позже, обещаю. Это серьёзный разговор, а у нас тут дела, — он отстранился и серьёзно посмотрел мне в глаза. — Послушай внимательно, Ложа — сборище лицемерных злобных мелочных людишек, хотя они себя считают вершителями судеб. Что бы они не задумали в очередной раз, держись от них подальше и ни на что не соглашайся. Кроме проблем для тебя это ничем не обернётся. Я думаю, они предложат тебе вступить к ним, но это будет лишь предлог для чего-то.

— Ммм, — я поджала губы, — то есть два демона, которые от меня скрывают примерно всё — это хорошо, вам верить можно, а Ложе, состоящей из людей-магов, — нельзя.

— Именно. Могу поспорить, тот убийца в парке подослан ими.

— Мне когда-нибудь скажут правду? — возмутилась я.

— Детка, не сейчас, — он легонько поцеловал меня в губы, а потом добавил: — И ещё, никому и никогда не говори про своих бабочек, поняла? Вообще ни единого слова. И глаза твои — результат действия зелья.

Не успела я ответить, как в дверь постучали, и раздался голос служанки.

— Леди Айвен, хранитель хочет побеседовать с вами.

Служанка проводила меня на третий этаж и указала на массивную деревянную дверь. Стучать я не стала и просто молча вошла. Кабинет выглядел стандартно по-маговски: книжные шкафы, заваленный всё теми же книгами и бумагами стол, амулеты, артефакты, несколько кристаллов различного назначения, один так точно для вызова слуг. Никакого намёка на демонологию, хотя уверена, что всё самое запрещённое хранилось в подвалах с тайными входами, как обычно и бывает.

За столом сидел тот самый старший маг. У него были короткие седые волосы и осунувшееся худое лицо со впалыми щеками. Сероватая кожа была сплошь покрыта морщинами. При виде меня он заметно оживился и жестом предложил сесть в кресло напротив, но я скрестила руки на груди и осталась стоять. Хранитель поджал губы, но ничего на эту тему говорить не стал. Он сложил руки на столе, и моё внимание привлёк массивный перстень с зелёным камнем. Готова была поспорить на что угодно, что это некий артефакт.