Наверное, придется поднять расценки.

Укромный там или не укромный, но главный вход исключается, даже в десять вечера. Боковая дверь – тоже рискованно, хруст гравия может ее выдать. В результате остается только одно.

Айрис выпрямилась, продолжила идти дальше и повернула налево, прямо на асфальтовую подъездную дорожку, пролегающую параллельно основному зданию. «Вот это больше похоже на правду», – подумала она, невольно улыбнувшись.

Перед ней стоял гараж с поворотно-подъемными воротами, на вид совершенно неприступными. Дверь рядом с ними тоже выглядела достаточно крепкой. Но сколько раз люди сосредоточивали свои усилия на дверях и воротах, а не на петлях, которые их держат? Тут они совершенно сопливые. Стоит ей попасть в гараж, и она подберется к дому сзади, скорее всего, через сад. Войдет внутрь. Бах-бах.

Мик был чертовски прав. Когда Джексон открыл флэшку, обнаружились буквально сотни файлов. Чтобы потихоньку скопировать материалы такого уровня, Мик должен был получить доступ к запароленному лэптопу Маркуса Броуна или же каким-то образом его взломать. Либо он компьютерный гений, либо полный придурок, не осознающий возможных последствий.

В другой ситуации Джексон сразу открыл бы фотографии, сделанные на месте преступления. Но пока он не был к этому готов, поэтому для начала просмотрел оперативные заметки, где ошибочный подход Броуна к расследованию лез чуть ли не из каждого пункта.

А ошибку Броун допустил совершенно классическую, зациклившись на двух совершенно железных фактах: отсутствии признаков взлома и отсутствии оборонительных ран на теле Полли. Другими словами, она доверяла убийце – которым, как окончательно решил для себя Броун, мог быть только ее собственный супруг. А вот что Броун совершенно упустил из виду, так это что Полли доверяла абсолютно всем без исключения. Такая уж она была женщина. Добрая и непритязательная, всегда искала в других только хорошее, и эти ее качества однажды уже спасли Джексона. То, что из-за них ее убили, а сам он оказался во главе списка подозреваемых… Неожиданно для себя самого Мэтт вдруг разозлился. Если б только она была хоть немного благоразумней! Если б только прислушивалась к его словам! Смутно припомнив, как говорил примерно то же самое Броуну во время первого допроса, когда ему зачитали его права, Джексон тут же припомнил и полученный ответ: «Выходит, у вас были с ней какие-то напряги, Мэтт?» Естественно, были! Он пытался раскрыть тройное убийство, и на него давили со всех сторон, так что нервы были уже на пределе.

«Вы с ней когда-нибудь практиковали аутоэротическую асфиксию или еще какие-нибудь нетрадиционные виды секса?» Джексон тогда сразу понял, к чему клонил Броун. Природа смерти Полли вполне укладывалась в рамки этой недопеченной версии. Собрав на лице всю возможную непреклонность, он твердо сказал Броуну правду: «Нет».

В конце концов, временной график, железобетонное алиби и заключение патологоанатома все-таки спасли его. Когда убивали Полли, Мэтт как раз объяснял отсутствие прогресса по делу своим куда более высокооплачиваемым коллегам, включая недавно назначенного молодого и талантливого помощника комиссара полиции по уголовным делам. Не будь так, Маркус Броун однозначно прижал бы его к ногтю, это без вопросов. «Упаковать» своего – это вам не мелкого карманника прищучить. Почет и слава. А всем известно, что случается с копами за решеткой.

Джексон почесал в голове. Чушь все это собачья. Древняя история. «Сосредоточься!»

Оставшись без главного подозреваемого, Броун теперь склонялся к тому, что убийца уже фигурирует где-то в полицейских базах данных. Он характеризовал его как одиночку – не из местных жителей, но того, «кто хорошо знаком с местностью и приезжает для совершения преступлений из другого района, не желая привлекать внимание к себе или к тому месту, которое считает своим домом». Читая это, Джексон по-волчьи оскалился. Вот же гаденыш, даже здесь на публику работает! Смотрите, мол, какой я проницательный! Просто автор детективов, а не опер.

Он продолжил чтение: «Существует значительная вероятность того, что у Неона имеется сообщник – человек, задачей которого является привлечение внимания намеченной жертвы, а также помощь в транспортировке тел». А вот это уже что-то новенькое, и не факт, что написано просто для красного словца. На одной из стадий расследования Джексон тоже прикидывал, нет ли у Неона своего человечка в департаменте, ответственном за уборку улиц. Как еще можно взять на время подметальную машину? Опросы коммунальщиков никакого результата не дали, но, может, стоило сделать еще одну попытку…

«Неон проводит значительную часть своего времени в букмекерских конторах и барах, а также регулярно пользуется услугами проституток». Джексон обдумал это предположение. Ничего в истории жертв не наводило на связь с проституцией, хотя все эти женщины вели активную половую жизнь. Еще одна черная дыра, в которой можно утонуть с головой. Впрочем, этот высосанный из пальца психологический портрет одно время вполне мог иметь право на жизнь, но смерть Полли коренным образом все изменила.

Джексон мрачно щелкал мышкой, открывая протоколы допроса свидетелей и просеивая словесную шелуху с той же тщательностью, с какой бухгалтер-криминалист просеивает цифры, отыскивая железные доказательства того, что финансовый директор обманул компанию и обул ее на многие миллионы. Сколько же тут всякой бесполезной чепухи… Сколько же случайного мусора… Но вот…

Мужчина, прогуливавший собаку, сообщил, что кто-то ошивался возле дома – «словно специально следил за ним», хотя, по его словам, «в тот момент я не придал этому значения». Джексон нахмурился. Часто ли добропорядочные граждане делятся с полицией наблюдениями, на которые можно железно положиться?

Он продолжил чтение. Свидетель упоминал про автомобиль. «Вроде как черный или серый. Не уверен, что седан. Но, может, и седан». На вопрос относительно номерного знака свидетель ответить не сумел. Когда его попросили описать неизвестного, сообщил: «Мужчина среднего роста, нормального телосложения. Не смог как следует рассмотреть, потому как было темно». О боже!

Скрепя сердце Джексону пришлось признать, что положение, в котором оказался Броун, хуже некуда. Подомовой обход никаких результатов не принес. Проверка лиц, ранее совершавших преступления сексуального характера, – тоже. Поиск по полицейским базам данных – аналогично. Без четкой, конкретной информации в противовес горам совершенно бесполезных сведений опереться было совершенно не на что, а без такой опоры ни в одном расследовании не жди решающего скачка вперед. Броун сейчас словно несся вниз с горы в санях по ледяному желобу, постепенно теряя управление. Шуму и грохоту много, но в любой момент воцарится тишина, поскольку сани уже готовы вылететь за пределы трассы на скорости девяносто миль в час. Туда ему и дорога.

Щелк-щелк, смотрим дальше: отчет о вскрытии.

Джексон глубоко вдохнул через нос и перешел прямиком к протоколам с места преступления.

Как и остальные жертвы, Полли была задушена. Согласно доктору Уэстону, смерть наступила в результате «сдавливания шеи». Как и во всех остальных случаях, удавку убийца снял и унес с собой, «особенности повреждений в области шеи и большая выраженность странгуляционной борозды на правой стороне тела» позволяли предположить, что убийца – правша. Отметины и кровоподтеки указывали на то, что «удавка, скорее всего кожаная, была затянута при помощи продетого через нее рычага» – примерно так при помощи подходящей палки затягивают жгут при артериальном кровотечении. «Это оттягивает момент смерти, – мрачно подумал Джексон, – и Полли страдала».

Он так сжал кулаки, что ногти глубоко врезались в ладони. Невеликое утешение, что над ней не надругались, а ножевые ранения на лице были нанесены уже посмертно. Джексон отметил, что лезвие ножа, которым убийца яростно изуродовал лицо его жены, имело одну режущую кромку – не исключено, что это был обычный кухонный или садовый нож. «Наверняка при помощи этого же ножа Неон и заставил ее подчиниться, – подумал Джексон. – Поступал ли он так и с остальными женщинами? Угроза ножом позволяла убийце приблизиться на максимальное расстояние, вторгнуться в личное пространство. Было ли в содеянном что-то действительно личное? Страшно представить, как кто-то сунулся к ней так близко, буквально на расстояние поцелуя, и спокойно наблюдал, как она борется со смертью и терпит поражение!»