– В Брирли-Хилл сегодня ничего не произошло?

– Нет.

– Ты уверен?

– Мэтт, я с ног валюсь, собираюсь домой.

– Извини, братан. Можешь проверить?

Карнс тяжело вздохнул. Джексон слышал, как тот щелкает по клавишам компьютера, расспрашивает кого-то. Тишина на линии, и вдруг:

– Блин! Ты экстрасенс, что ли?

Джексон только разинул рот.

– Сообщение о перестрелке. Повиси на трубочке, – сказал Карнс. – И еще ДТП.

«Что ты наделала, Айрис?»

– Есть погибшие?

– Слишком рано, чтобы говорить. Не хочешь рассказать, что вообще происходит?

– Лучше тебе не знать.

– Мэтт, все это и вправду становится…

– Потом перезвоню.

Джексон придавливал акселератор, переключая передачи. Айрис все еще двигалась. Надо ее остановить.

Айрис неслась в сторону Дадли. Остановилась ненадолго, зашвырнуть «Глок» в канал, а потом быстро поехала дальше – кружным путем, чтобы избежать хвоста, – к условленному месту встречи.

Оставив мотоцикл в нескольких улицах от него, в процветающем на вид микрорайоне, она пешком направилась в соседний, отнюдь не процветающий. Городской ландшафт в Бирмингеме может меняться от «о’кей» до «о черт!» на протяжении всего нескольких домов.

Используемый как склад гараж Пардоу был крайним в ряду из десяти однотипных боксов с белыми металлическими подъемными дверями. Единственный фонарь светился призрачным желтым светом откуда-то с соседней улицы, и возле гаражей было практически совсем темно. Недостаток освещения сразу заставил ее подумать про Неона. Наверное, ему здесь очень не понравилось бы. Или наоборот? Не было ли у него такого же гаража, в котором он занимался своим ремеслом? Надо будет поделиться этой мыслью с Мэттом, когда она закроет вопрос с Пардоу.

Ни ветерка. Воздух пропитан влагой. Ни собака не гавкнет, ни кошка не мяукнет; не слышно даже городских лис, роющихся в отбросах. Слишком уж тихо. Внезапно возникло чувство: что-то тут не так. Может, задачей того, кто слил информацию о местонахождении албанцев, было отвлечь внимание Пардоу? Не был ли Прифти просто подсадной уткой? Не нанес ли Малай удар, пока она устраняла его ближайшего помощника?

Желудок сжало будто клещами. Прищурившись, Айрис высматривала «БМВ» Пардоу, но видела перед собой лишь беспросветную тьму. Она горько сожалела, что избавилась от ствола и оставила запасной «Ругер» дома. Вглядываясь в черную пустыню ноябрьской ночи, Айрис ничего и никого не видела, но все же чуть ли не кожей ощущала чье-то присутствие. Присутствие кого-то притаившегося. Высматривающего. Готового наброситься.

Джексон остановил машину прямо перед мотоциклом Айрис. В домах вокруг – ни огонька. Нутром он чуял, что она где-то поблизости. Но в какую сторону могла податься?

Подошел к «Триумфу». Мотор по-прежнему теплый, она не могла далеко уйти. Огляделся по сторонам, прислушиваясь. Ничего не видно, ничего не слышно. Впереди виднелась узкая боковая улочка, и он направился туда – единственно по той причине, что не смог придумать ничего получше.

Миновал угловой магазин, давным-давно закрытый; потом – ряд домов, которые по мере его продвижения становились все более грязными и запущенными. Охваченный странным чувством одиночества, Мэтт гадал, не выйдет ли все так и с Неоном, не схватятся ли они один на один в каком-нибудь глухом закоулке Бирмингема. Хотя без помощи Айрис это вряд ли вообще когда-нибудь произойдет. Надо ее найти.

Углубившись в следующий квартал, Джексон увидел остатки металлической ограды, поблескивающей в лунном свете, а за ней – открытое пространство. Когда он пересек его, то обнаружил ряд облупленных гаражей.

Услышав впереди чьи-то шаги, Джексон застыл на месте. Шаги тоже моментально смолкли. Как он ни напрягал зрение, стена темноты оставалась совершенно непроницаемой.

Вдруг землю перед ним залил свет из окна наверху, выхватив из темноты две фигуры, застывшие на некотором расстоянии друг от друга. Та, что поменьше, ближе к нему, как раз стала оборачиваться, тогда как вторая за спиной у первой вскинула руку. Ни на секунду не задумываясь, Джексон врезал кулаком по ближайшей металлической двери и побежал.

Встревоженная шумом, Айрис резко крутнулась на месте; ее рот застыл, когда она увидела Дейви Джелфа с пистолетом в руке. Тот сделал нырок, будто в него целились, а потом выпрямился и выстрелил. Она инстинктивно отскочила вбок, за пределы пятна света, падающего теперь уже из нескольких окон, и упала на землю. Чиркнувшая по скальпу пуля лишь проделала новый пробор у нее в волосах. Подбородок ткнулся в землю. Откатившись в сторону, Айрис скорчилась за мусорным баком, откуда увидела, как Джексон хватает Дейви сзади. Его руки обхватили того за шею.

Мэтт только что спас ей жизнь, осознала она.

Но как, черт побери, он ее нашел?

Еще один выстрел разорвал небо, и на сей раз зажглись сразу несколько огней, осветив двор. Его противник выгнулся дугой и резко дернул головой назад. Перед глазами Джексона словно сверкнула молния, в середину лица стрельнуло резкой болью. Охваченный яростью, не обращая внимания на струящуюся из обеих ноздрей кровь и брызнувшие из глаз слезы, он усилил захват и прижал тыльную сторону предплечья к горлу вырывающегося человека. Ухватившись за правую руку левой, рванул на себя что было сил.

– Полиция! Брось ствол! – выкрикнул Джексон. В ту же секунду несколько окон опять погасли.

Человек булькал горлом и дергался. Мэтт, не ослабляя захвата, потянул его назад и приподнял от земли. Он чувствовал, что противник слабеет, но у того по-прежнему был пистолет. А раз так, его жизнь по-прежнему в опасности, понимал Джексон. Мускулы рук дрожали, лицо горело огнем.

Взгляд его перехватил какое-то движение неподалеку от мусорных баков. Айрис выбиралась из своего укрытия. И, что самое тревожное, она явно собиралась отвлечь внимание на себя. Если она так поступит, его противник соберет последние атомы своей энергии, чтобы вырваться, и Джексон не думал, что тогда его удержит, не был уверен, что сможет остановить его.

Сделав глубокий вдох, он расцепил захват, размахнулся и мощно впечатал кулак в голову противника. Ноги у того сразу же подкосились, а пистолет выпал из руки.

Руки Джексона тоже вдруг стали безвольными и странно легкими. Хватая ртом воздух, он встал над распростертой на земле фигурой, занес ногу и для полной уверенности хорошенько пнул ее, угодив прямо в челюсть.

Он был сверху и в ней и читал ее обнаженное тело, как ноты с листа. Вначале анданте, потом аллегро, а потом субито[55]. Достигнув крещендо, согнул указательный палец и прижал его к ямочке у нее под подбородком, надавливая и отпуская, вначале полегоньку.

Покорная, Наоми ахнула и содрогнулась от наслаждения. Заведенный, он стал постепенно увеличивать интенсивность. Два раза моргнула – сигнал, что можно перейти на следующий уровень. Доминировать, контролировать, создавать боль! Неспособная говорить, она была полностью в его власти. Она принадлежала ему.

– Не двигайся! – скомандовал он.

Она повиновалась. Ее тело было туго напряжено, как камертон, соски стали твердыми, как камень.

Теперь он ухватил ее за горло обеими руками. Опасность – это часть сделки, и весьма рискованная часть. Слишком сильное давление – и он убьет ее. Эта игра требовала такого же мастерства, как создание неоновых композиций. Но он в этом деле маэстро, а ее тело – его оркестр.

Скользкий от пота, он не сводил глаз с ее лица – видел, как закатываются ее глаза, как она теряет сознание, как ее мозг, лишенный кислорода, оказывается во власти дофаминового прихода, такого же мощного, как героиновый. Тело ее спастически содрогнулось, потом обмякло, и, задыхаясь от дикого первобытного восторга, он кончил.

– Айрис, господи, нет!