Донесшийся с дороги звук предупредил ее, что там что-то происходит. Знакомые ворота в конце подъездной дорожки распахнулись, и после небольшой паузы, за которой последовал звук заводящегося мотора, оттуда выехал Фейрвезер – на «Тойоте РАВ 4» цвета серебряный металлик. Машина с работающим мотором ненадолго остановилась, Фейрвезер закрыл ворота и залез обратно за руль. «Тойота» отъехала и быстро скрылась в серой предвечерней мути. Не совсем такого поведения ожидаешь от мужа, нервно ожидающего вестей о пропавшей жене. И Айрис не забыла тот мертвый взгляд, который совсем недавно был на нее нацелен.

Не зная точно, сколько у нее времени, она осуществила тот же маневр, что и раньше. На сей раз уже никто не ждал ее с другой стороны ворот. Прежде чем изучить территорию, Айрис подошла к задней стороне дома и заглянула в окна первого этажа. Кухня, манерная оранжерея, столовая… Ей не потребовалось много времени, чтобы сориентироваться. Через окно гостиной она отлично видела профессионально сделанную фотографию, висящую на стене, – парочка в эффектной позе. Гэри лыбился с нее во всю ширь рядом с той самой женщиной, за ликвидацию которой ей совсем недавно заплатили. Айрис словно что-то толкнуло изнутри. Гэри Фейрвезер, приятель Канто, которого подозревает Мэтт, оказался еще и ее клиентом! Охренеть.

Есть масса причин, по которым супруги жаждут избавиться от своих половинок. Деньги – весьма популярный мотив для убийства, а судя по этой роскошной горе кирпичей, Фейрвезер унаследует кругленькую сумму. Сразу за деньгами шла страсть. Личная неприязнь – на третьем месте.

Как бы ни был важен недавний поворот событий, Айрис никак не могла рассказать Джексону о своей причастности к смерти жены Фейрвезера. Этим она рисковала навлечь на себя его гнев, в результате чего конец их соглашению и перспектива угодить в полицию. Ни денег. Ни жизни.

Она еще раз мысленно пробежалась по недавним событиям. Фейрвезер явно сам вызвал копов и сообщил им о пропаже жены. Это было не то, к чему привыкла Айрис – она выполняла не так много домашних заказов. Обычно, сделав свое дело, просто ненадолго залегала на дно, а тот, кто заказал ликвидацию, спокойно продолжал жить своей жизнью, как будто ничего не случилось. Либо Фейрвезер был очень хитер, вызвав полицию до того, как она сама его вызовет, или же у него вообще было совершенно другое расписание действий. По ее оценке, он играл роль убитого горем мужа просто блестяще. У Айрис не было сомнений, что он будет способен и дальше продолжать в том же духе, когда в новостях объявят, что его жену вытащили из канала. Для кого-то еще это было бы проблемой, но только не для человека вроде него.

Айрис прикинула, сколько может пройти времени до обнаружения тела. Когда она уходила, женщина, как полагается, полностью погрузилась в воду. Учитывая низкую температуру, бактериям понадобится больший срок, чтобы произвести газ, который вытолкнет ее на поверхность, – неделю, а может, и больше. Теоретически, в долгосрочной перспективе это позволяло выиграть какое-то время. В краткосрочной же перспективе надо было пошевеливаться.

Рядом с домом, с левой стороны, стоял гараж на три машины, который мог запросто вместить несколько поколений одной семьи. А сцена вокруг вполне могла посоперничать с ботаническим садом. Конечно, не размерами, но зрелище все равно было впечатляющее – террасы, скамейки, альпийская горка с обязательным водопадиком… Чуть в отдалении – рощица медных буков, горящих всеми оттенками красного, рыжего и желтого.

Айрис прошла по засыпанной гравием дорожке под арку из диких роз, мимо открытого бассейна, освобожденного от воды и мусора. Вид у него был такой, как будто им не пользовались годами. Чуть дальше, ближе к рощице, она вдруг заметила мелькнувшую среди зарослей крышу какого-то строения. Несколько секунд, пробираясь сквозь пургу зеленого подлеска, Айрис чувствовала себя словно в плену – захваченной волшебным миром растений, чудных деревьев и кустов, каких она никогда раньше не видела. Ноги двигались, будто принадлежащие кому-то еще, словно независимо от остального тела.

И она знала почему.

В зарослях скрывалась превосходно закамуфлированная бревенчатая избушка. Айрис обошла ее по кругу, отмечая глухие жалюзи на окнах и на стеклянной двери, которая оказалась запертой. Что там внутри? Был только один способ это выяснить…

Джексон мог сказать про Тони Феликса только одно: тот был слишком туп, чтобы измыслить целую серию убийств в центре города. Работа в должности кладовщика некоей фирмы, занимающейся оптовой торговлей электротоварами, была для Тони серьезным испытанием и сама по себе.

Что касается футляра для контрабаса, то Феликс предпочитал оригинальным стеклопластиковым мягкие версии с толстой подкладкой.

– У вас никогда не крали футляр или вы его не теряли? – поинтересовался у него Джексон.

И тут же подумал, что в случае с Феликсом это крайне маловероятно. Этот человек представлял собой целый список всевозможных «не». Не водит машину. Не пьет алкогольных напитков. Не употребляет глютена и молочных продуктов. Не имеет подруги. Джексон подумал было, что все-таки что-то нащупал, когда Феликс обмолвился, что не любит Фила Канто, – пока не выяснилось, что он в равной степени не любит Гэри Фейрвезера и вообще всех остальных членов группы. Его последним заявлением, когда Джексон уже торопился обратно на уличный холод, было, что он не любит политиков. Но с этим, по крайней мере, вполне можно было согласиться.

Джексон забрался обратно в «Мини», намереваясь двинуться обратно в квартиру, откуда планировал сделать несколько звонков родителям убитых девушек.

Самая худшая часть его работы заключалась в необходимости иметь дело с родственниками жертв насильственных преступлений. Ему было невыносимо становиться свидетелем того, как их жизни летят под откос, как разбивается все, во что они верили, как сами они тоже разрушаются, словно складываясь часть за частью снаружи внутрь. Вот только теперь он был одним из них.

«Полли», – прошептал он, упираясь лбом в руль. Прилив саднящего горя навалился на него, словно из засады. Плечи невольно затряслись, желудок сжался, а в груди разлилась такая острая боль, словно сердце разрывалось напополам. Он неконтролируемо всхлипнул. Все сошлось воедино: и жена, и его потеря, и его собственная неспособность найти убийцу.

«Но сейчас все же тот момент, – подумал Джексон, – когда надо понемногу собрать себя обратно». До настоящего момента Неон никогда не наносил удар днем. Он предпочитал ранние часы, когда можно наиболее эффектно представить публике свои шедевры. И Мэтт не думал, что сейчас убийца будет радикально менять курс.

Горе немного отпустило хватку, и он завел мотор. Оставалось надеяться, что стратегия Броуна наводнить улицы полицией даст результат. Джексону теперь было абсолютно все равно, кто возьмет Неона первым. Побоку гордость, или честь, или месть, раз уж эту смертоносную сволочь схватят и ткнут носом в то, что она натворила. Это он и повторял себе, вливаясь в поток уличного движения. Только Джексон знал, что лжет самому себе.

Айрис прищурилась и открыла рот от изумления. Она ожидала увидеть ярко горящие огни. Ей виделись все цвета солнечного спектра. Воображались острые инструменты, стекло и газ, жар и огонь.

Она была в этом абсолютно уверена, могла поставить на это любые деньги. И она так ошибалась…

Перед ней действительно открылся настоящий храм, но поклонялись в нем не богу Неону, а музыке.

Звукозаписывающее оборудование вдоль одной стены, электронное пианино у другой. Стол, уставленный профессиональными пультами и вертушками типа как в ночных клубах. Звуковые колонки, усилители и какая-то громоздкая штуковина с надписью «сабвуфер». Изучать рычажки и циферблаты вокруг было для нее все равно что читать на иностранном языке.

Стеллаж от пола до потолка был набит книгами, виниловыми пластинками и всякими музыкальными аксессуарами. Айрис пробежала взглядом по заглавиям и обложкам пластинок – все они оказались слишком мудреными для ее головы. Названия некоторых исполнителей и музыкальных альбомов она зачитала вслух: Мадди Уотерс, Билли Холидей, Стэн Гетц, «Темная сторона луны», «Акваланг», «При дворе Малинового Короля»… Она в жизни не слышала ни про один из них.