Интересно, думала она, скоро ли Мэтт поставит крест на их соглашении? Он далеко не дурак. Он ей не поверил. И она не могла его в этом винить. Вот потому-то и надо побыстрее доставить товар – товар под названием Гэри Фейрвезер. Она и без Шапки прекрасно понимала, что это за тип. А Джексон пусть крутит свои колеса, выискивая других возможных убийц, если так хочется. Как только она прищучит Неона, детектив и думать забудет про убийство на канале. Сделай это, и тогда денежным проблемам конец, а…

Вдруг какое-то движение в конце улицы. Кто-то шел в ее сторону, неся футляр с каким-то чертовски большим музыкальным инструментом. Сразу же припомнилась версия Джексона о транспортировке тела в чехле для контрабаса.

Айрис осталась стоять на месте, стараясь не производить ни звука. Судя по телосложению неизвестного, по тому, как он двигался, это был Фейрвезер. Его левая рука сжимала рукоятку на середине футляра, гриф торчал вперед. Он нес его без всяких видимых усилий. Но что, если внутри труп?

Звуки эхом отдавались во тьме. Почти поравнявшийся с ней Фейрвезер гудел под нос какой-то мотивчик, слишком поглощенный своими мыслями, чтобы ее заметить. Достигнув гравийной дорожки, он не сбавил шаг. Она помнила его глаза, помнила и того парня в клубе.

Айрис наклонилась, словно подбирая какой-то оброненный предмет, незаметно выдернула нож, который носила в ножнах на лодыжке, и выпрямилась. Приготовившись пересечь дорогу и наброситься на него, когда он поставит футляр, чтобы достать ключ от двери, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула через нос, вытягивая воздух вверх от живота. Так, теперь медленно, спокойно, и… Но тут зазвонил ее личный телефон.

Она быстро выхватила его и отвернулась.

– Да?

Это был мистер Гаджен, консультант. «Наметился регресс», – сообщил он. Айрис послушала, сглотнула и запрокинула лицо к вечернему небу.

– Хорошо, – произнесла она мрачно, напряженно вслушиваясь. – Да, я поняла. Прямо сейчас приеду.

К тому моменту, как она опять повернулась к дому-дворцу Фейрвезера, там уже горел свет, дверь была плотно закрыта.

Айрис засунула нож обратно в ножны и, тяжело ступая, побрела прочь.

Вздрогнув, Джексон очнулся от сна на втором звонке телефона. Все еще плохо соображая, кое-как нашарил его и отметил время. Было около четырех утра.

– Да, – ответил он, протирая глаза.

– Надо встретиться.

При звуке голоса Фила Канто в трубке Джексон резко выпрямился на кровати.

– Откуда, черт возьми, ты взял мой номер?

На другом конце глухо хохотнули.

– Я провел достаточно много времени с Полли в ее доме – после того, как убил ее.

«Что? Как он мог так ошибаться?»

– Говна ты кусок, Канто!

– Заткнись. Тебе надо сохранять спокойствие. Важно, чтобы ты меня послушал.

– О, еще как слушаю! А потом я приду за тобой!

– Как и ожидалось. Но я должен предупредить, что если ты с собой кого-нибудь приведешь, женщина, которая сейчас у меня, умрет.

Страх резанул Джексона будто ножом. Он выбрался из кровати, потянулся за одеждой.

– Ты внимательно слушаешь?

– Куда ты хочешь, чтобы я подъехал? – Мэтт прижал телефон подбородком и подхватил с пола брошенные туда носки.

– В место, которое ты хорошо знаешь. Еще с детства.

Джексон послушал и мысленно выругался.

– У тебя ровно один час. Не опаздывай. Да, и вот еще что…

– Что?

– Не разочаруй меня.

В трубке воцарилась мертвая тишина.

Джексон влетел в ванную, отвинтил панель и вытащил заряженный «Глок». Выскочив из квартиры, бросился вниз по лестнице и далее через парадную на подземную парковку под домом.

Обычно, чтобы преодолеть расстояние в двенадцать с половиной миль, у него уходило сорок минут. На сей раз Мэтт намеревался уложиться в тридцать. В этот момент он уже не думал о неверных путях, ложных версиях и ошибках. Перед его мысленным взором в хрупком равновесии балансировала жизнь еще одной женщины, и на обеих чашах весов прочно стоял своими ногами Фил Канто.

Выехав из города в направлении Сметвика и Дадли, проскочил Седжли. Оттуда направился на Пенн-коммон через Госпел-энд. Выросший в этих краях, он знал их до мельчайших подробностей. Но в эти моменты кипения сердца местность казалась совершеннейшим чужаком. Предрассветный туман замарал ее фальшивое чумазое лицо, смещая границы, заслоняя свет и искажая ландшафт. Мэтт едва мог видеть на несколько футов перед собой, и каждая потерянная секунда означала поражение и смерть. Нельзя было бросить в беде очередную жертву.

Так крепко сжав руки на руле, что, казалось, костяшки прорвут кожу, Джексон на сумасшедшей скорости мчался сквозь непогоду и мысли о Канто. Со своей показухой и враньем, со своим деланым обаянием тот ловко обвел всех вокруг пальца.

Дорога быстро убегала под колеса. Он был уже в двух милях от Вулверхэмптона. Город уступил место пригородам, а потом истинно сельской местности, с пустыми неиспользуемыми полями, зарослями дрока и рощицами, речками и ручейками. Джексон пролетал мимо живых изгородей и голых деревьев, маячивших в дымке, словно скелеты. В памяти сама собой всплыла картинка: отец, замахивающийся клюшкой для гольфа на подстриженном грине, за ним – цепочка пышных фервеев[70]. Канто явно хорошо подготовился, выбирая место встречи.

Джексон уставился на приборную панель. Тридцать минут прошли. Еще тридцать, и он либо доберется до места, либо женщина умрет.

Дорога сузилась. Мэтт еще сильнее нажал на газ, молясь, чтобы никто не ехал навстречу. Вылетев на слишком большой скорости из очередного поворота, он вдруг чуть не уткнулся в стену нестерпимого света, перегородившую дорогу. Тормоза «Мини» заблокировались, и его швырнуло вперед, ремень безопасности больно ударил в плечо. Прямо перед ним, взрезая сырой воздух, в небо выстреливало жирное пурпурно-желтое пламя.

Переведя дыхание, Джексон вылез из машины и, обдаваемый стеной жара, подошел ближе, насколько смог. Размеры машины наводили на мысль о фургоне или внедорожнике, но адский огонь был слишком силен, чтобы определить точнее. Неспособный ехать дальше, он бросил взгляд вправо. Дымка разрядилась, и в прогале между деревьями мелькнули какие-то яркие огоньки.

Джексон вернулся в машину, взял фонарик, запер «Мини» и направился сквозь траву с песчаными бункерами по бокам – неизвестная машина горела прямо на краю большого поля для гольфа. Спустившись вниз по склону, довольно скоро он увяз в высокой траве и понял, что забрел на самый край поля. Ругаясь, вернулся обратно, выбрал другой маршрут, с трудом пробираясь вверх по склону и поглядывая на огни, которые сияли теперь гораздо ярче. Наконец, сориентировавшись, нашел цепочку фервеев и двинулся по ним в сторону белеющего впереди грина, охраняемого деревьями.

Флаг, поникший на еле заметном ветру, изображал часового перед входом в лес, который, как он опасался, не приведет его никуда. Несмотря на пронизывающий холод, верхняя губа покрылась бисеринками пота. Время истекало. Пока что он не видел ни единого признака других человеческих существ, ни живых, ни мертвых. Слабое утешение.

Прошлепав по щиколотку в воде перед тем, как найти дорогу через канаву, Джексон набрел на длинный пустой участок земли, достаточно плоский, чтобы посадить на него вертолет. Далеко впереди виднелись угловатые очертания какого-то здания, откуда пробивались сквозь тьму яркие разноцветные огоньки. Рождественские украшения или…

Джексон прибавил ходу, земля мягко пружинила под подошвами его ботинок. Все в нем стремилось поскорее достичь цели, но какая-то часть его понукала побежать изо всех сил в противоположном направлении и никогда не возвращаться. Инстинктивно Джексон понимал, что Неон уже сделал свое черное дело. Не будет никакой встречи. Это была демонстрация могущества и умений Неона, и он хотел, чтобы Джексон стал тому свидетелем.

Здание, которое он углядел издалека, увеличивалось в размерах и обретало форму. Кирпичное с голубой вывеской, в окнах витрин мерцают рождественские огоньки. Его ли он заметил тогда издали?