Родители и Вики, и Ванессы подтвердили, что в течение последних восемнадцати месяцев их дочери побывали на выступлениях «Рок-н-роллера», причем каждый раз случайно, не по собственной инициативе. Кто-то пригласил – они и пошли. Ни одна из девушек не упоминала Канто, Фейрвезера, Феликса и прочих членов группы.

Айрис опять не выходила на связь. Женщина, жившая по своим собственным правилам, в альтернативной временной зоне, в которой ночь была днем, а день – ночью… У него не было никаких гарантий, что она вновь проявится или отыщет что-нибудь полезное на Гэри Фейрвезера. В этом плане оставалось полагаться только на «Гугл». Он, конечно, не даст полной картины. Что бы ни предлагалось публичному взору, будет исключительно рафинированной, глянцевой версией, но для начала сойдет. Обратившись к экрану своего компьютера, Джексон вскоре выяснил, что Фейрвезеру тридцать семь лет от роду, родился он в Баркинге, в пятнадцатилетнем возрасте потерял мать и поступил в Лондонский музыкальный колледж, на курс классического фортепиано. Предпочтение к духовым инструментам, очевидно, появилось позже.

Мэтт откинулся на стуле. Гонзалес говорил о возможных нарушениях во взаимоотношениях Неона с собственной матерью. Похоже, пока это было не особо существенно.

Он встал, подвигал плечами и потянулся. Совершенно потерянный и неспособный хоть как-то угомониться, воткнул телевизор и сгорбился перед экраном. В выпуске местных новостей сообщалось, что какую-то бедолагу вытащили из воды в Гэс-бейзин. Камера панорамой прошла по району и остановилась на владельце баржи, который, к своему несчастью, обнаружил тело.

– Я как раз отшвартовывался, когда по глупости уронил швартов в воду, – объяснял тот. – Конец застрял, и я подумал, что он попал под винт. А потом пригляделся получше, и это был самый сильный шок во всей моей жизни, говорю вам! Не думаю, что она находилась в воде очень уж долго, но все равно ничего уже нельзя было поделать…

Джексон выключил телевизор. Утопленники в каналах – не такая уж диковинка в Мидленде, но за все свои годы службы в полиции он никогда не слышал, чтобы кто-то утонул в столь людном месте. Мэтт был готов поставить любые деньги на то, что это произошло по пьяни, – если только случившееся не было самоубийством. Он понимал, какой глубины отчаяние могло до этого довести. Что ж, по крайней мере, эта женщина не угодила в лапы Неона.

У Айрис было правило: никогда не возвращайся.

В ту же секунду, как она заметила скопление полиции возле Бриндлиплейс, то поняла, какой глупостью было нарушать его. Надо было сразу ехать на квартиру к Мэтту, не делая крюк.

Возле окрестных кафе и ресторанов собиралась толпа – поначалу медленно, а потом все быстрей и быстрей, когда полиция оцепила район. Какая-то пожилая дама сообщила другой, что утонула женщина и полиция нашла тело.

– А они знают, кто она?

– Вряд ли они будут об этом сразу говорить. Насколько я понимаю, сначала надо известить родственников?

– Какой ужас! – с содроганием произнесла вторая дама. – Вот уж чего не хотелось бы услышать, особенно перед Рождеством!

«Смерть ужасна в любое время года, – хотела перебить Айрис, – особенно если может вывести точно на нее».

Она подняла воротник, поглубже натянула на лоб шапку и быстро пошла прочь, чувствуя себя словно в свободном падении. Вытащила телефон и набрала номер, который знала наизусть.

– Это я, – сказала Айрис. – Да… Уже недолго… Скоро. Я обещаю.

Гэри критическим взором изучал свою последнюю инсталляцию, призванную воздать должное следующей жертве. Не такую дерзкую, как сцена, которую он обставил для «Полли – некрасивая птичка», не столь сенсационную, как эпизод, над которым он работал последние двенадцать месяцев в городе, но с учетом намеченного местоположения эта его работа произведет эффект настоящего электрического разряда – молнией поразит сердца тех, кто ее увидит. Да, все просто замрут от восторженного изумления! На сей раз он встроит трансформаторы непосредственно в элементы композиции. Получится отличный звуковой резонатор.

Теперь Гэри мог целиком и полностью посвятить себя следующему и финальному проекту: «Кое-что для всей семьи». Кульминации всей его творческой жизни на данный момент. Кто знает, какие еще невероятные возможности ожидают его? «Наоми, детка, ты действительно кое-что во мне не приметила!»

По спине Гэри пробежало приятное покалывание – в предвкушении того, как очередные карандашные эскизы превратятся сначала в изгибы стекла, а потом в пламенеющий свет, прославляющий смерть.

Еще в свои ранние годы он открыл, что музыка велика лишь настолько, насколько велик музыкант, создающий симфонию или композицию. Основываясь на годах обучения, одаренный композитор начинает сердцем понимать ритм, размер, мелодию и звук. Каждый из его шедевров начинается с карандаша в руке. Как и у неонового художника, который, сердцем понимая динамику света, должен мастерски владеть навыками скульптора и стеклодува, а также обладать всеми необходимыми научно-техническими познаниями, если не хочет погибнуть от электротока или газа, буквально умерев за свое искусство.

Высунув кончик языка между отбеленными зубами, Гэри манипулировал над открытым пламенем с температурой восемьсот градусов по Цельсию отрезком стеклянной трубки, таким же хрупким и опасным, как любая женщина. С каждым движением его ловких пальцев – несложная задача для рук музыканта – он рисковал обжечься, что добавляло дополнительного нервного трепета. Как нельзя играть на кларнете или саксе в перчатках, так немыслимо и надевать что-то на руки, когда придаешь форму стеклу, – или, раз уж на то пошло, удовлетворяешь свою жену. «Покойся в своем влажном мире, Наоми!» Аккурат в необходимый момент он слегка поддул в трубку, чтобы та не сплющилась в месте изгиба. Своевременность – это основа основ. Если все делаешь вовремя, можешь творить с податливым материалом настоящие чудеса, создавая действительно незабываемые, берущие за душу образы.

Припаяв на концы готовой секции электроды, он пропустит через нее двадцать тысяч вольт, чтобы прочистить ее, избавиться от примесей и грязи, – подготовит для заполнения газом, создающим цвет. А потом тщательно протрет нашатырным спиртом, чтобы удалить следы ДНК.

Увлеченный работой, Гэри едва не пропустил треск дверного звонка, проведенного в его «мужскую берлогу» из дома. «К черту», – подумал он, гадая, кого бы это сейчас могло принести. Кто бы это ни был, ему придется обождать, пока он не закончит.

Джексон ощутил прилив возбуждения.

Последние полчаса он слушал подробный рассказ Айрис о том, что ей удалось выяснить. Когда она показала ему ремешок для саксофона, решил сразу же отправить его криминалистам – проверить, не совпадает ли он с тем типом удавки, которой Неон душил своих жертв.

– Никаких признаков мастерской, как я понял?

Она покачала головой.

– Жалко. Если мы правы насчет Фейрвезера, то он не будет долго сидеть тихо. Просто не сможет удержаться.

Сгорая от нетерпения позвонить Карнсу и поделиться своими находками, Мэтт вытащил телефон. И едва упомянул Фейрвезера, как Карнс его остановил.

– Наши как раз сейчас у него.

– Это было…

– Не то, что ты думаешь. Женщину, подходящую по описанию к жене Фейрвезера, сегодня утром вытащили из канала у Бриндлиплейс.

Джексон сжал себе затылок.

– Наоми Фейрвезер? Господи, когда это произошло?

– Вчера вечером.

В то самое время, когда Гэри Фейрвезер находился на сцене. В то самое время, когда столь эффектно арестовали Канто. В то самое время…

– Ты еще здесь, Мэтт?

– Да. – Он постарался не обращать внимания на предчувствие беды, которое накрыло его, словно саван, и отвернулся от вопросительного взгляда Айрис. – Есть свидетельства, что дело нечисто?

– Она получила несколько ударов, падая в воду. Похоже, что поскользнулась и ударилась лицом о край набережной. Мы нашли туфлю. Каблук – как минимум шесть дюймов. Как на таких вообще ходить можно, ума не приложу.