– Мне нужно что-нибудь знать, чтобы доставка прошла без сбоев?
Таковая дополнительная информация имелась, по словам клиента. Айрис послушала еще немного.
– Рост объекта?
Это шло вразрез с ее обычным подходом, но было критично для данного конкретного заказа, так что она внимательно выслушала ответ.
Удовлетворенная, произнесла:
– Переводите деньги. Будет сделано сегодня к вечеру.
Звонок оборвался. Айрис встала и выглянула в окно, за которым виднелся краешек канала. Предположила, что температура воды сейчас градусов десять – может, чуть меньше, – и сделала быстрые подсчеты. Наибольшей угрозой была публичная природа места. Тем более что проделать все совершенно без шума вряд ли получится. Погода на ее стороне – мерзко и сыро. Многие сидят в ноябре по домам, копят денежки для транжирства в декабре, что уменьшало риск быть замеченной.
Она потянулась за шлемом. По крайней мере, сегодняшний заказ не требовал ствола. Это была исключительно мокрая работа.
Айрис вышла на улицу, забрала мотоцикл и вырулила на главную дорогу. Вскоре впереди выросли кварталы офисных небоскребов. На подъезде к кольцу Пяти Путей[64] помигала поворотником, проскочила через тоннель на Брод-стрит. Заехала на парковку неподалеку от места, слезла с мотоцикла. Теперь главное внимание – расположению камер наблюдения. Их тут полным-полно.
Вот и лесенка, спускающаяся к протянувшейся вдоль канала узенькой пешеходной набережной – бывшему бечевнику; прямо впереди – баржа, превращенная в кафе с подачей завтраков. В голове неотвязно крутился только один вопрос: достаточно ли шести футов глубины, чтобы сделать дело? Поскольку вода закроет рот и нос объекта, вроде должно хватить, рассудила Айрис.
Спустившись вниз, свернула вправо, миновала ряд оливковых деревьев, украшенных разноцветными лампочками, и подошла к Брод-стрит-таннел – низкому мосту, разрисованному граффити. Свод арки круто спадал прямо к набережной, и, чтобы не задеть его головой, Айрис отклонилась влево, вплотную к трубчатым поручням – не слишком-то надежной защите от грязных глубин за ними.
Сразу за мостом канал расширялся, образуя нечто вроде бухты под названием Гэс-стрит-бейзин, на другой стороне которой стоял паб «Кэнэл-хаус». Айрис миновала бар, специализирующийся на подаче джина, и соседний с ним знаменитый паб «Пробка и затычка». Потом развернулась и прошла назад той же дорогой. Узенький проход под низеньким мостом поначалу показался ей неплохим местом для ликвидации, но она не была сторонницей небрежности и спешки – всегда предпочитала действовать тщательно. Вот и сейчас такой подход себя оправдал – на кирпичном потолке свода обнаружились прожекторы ночной подсветки. Сейчас они были выключены, но к вечеру под мостом будет светло как днем. Очень интересно: клиент уже провел за нее всю необходимую рекогносцировку. Предупредил, что это не лучший вариант. Обычно эта публика далеко не столь любезна.
Айрис вернулась к лестнице, неподалеку от которой приткнулась баржа, превращенная в экскурсионный теплоходик, и продолжила идти по набережной в противоположную сторону. Обратила внимание, что офисы, выходящие на канал, в основном пусты и сдаются.
Через несколько шагов в отвесной стенке слева от нее открылась большая ниша, в ней – лифт для инвалидов. Дальше, не доходя до моста Брюмастер-бридж, – дверь с надписью «Служба безопасности». На ней – номер телефона на случай чрезвычайной ситуации. Айрис только усмехнулась.
Укрывшись в нише, она внимательно осмотрела противоположную стенку на предмет наличия камер. Камера была тут только одна и смотрела не в ту сторону. Айрис бросила взгляд на поверхность воды в нескольких футах внизу. Та поблескивала под холодным солнцем, словно мокрый уголь. И здесь не было поручней.
* * *
– Фил Канто, угу, тридцать девять лет… Отец живет в Боулдер-сити, Невада… Конечно, буду очень благодарен… Прошу прощения за ранний звонок.
Едва Джексон отключился от Гонзалеса, как заверещал домофон.
– Айрис! – произнес он, старательно делая вид, что жутко рад ее появлению. – Заходи, поднимайся.
Шаркающей походкой, руки в карманы, она проплелась в комнату и села, наклонившись вперед и угрюмо сгорбившись. «Не сильно-то она расположена к общению», – подумал Джексон. Он не стал предлагать ей выпить или извиняться за то, что отслеживал ее перемещения при помощи GPS. Как еще он мог следить за ней, если она отказалась дать свой номер? По его мнению, они были в расчете. Не стал выражать и радость по поводу того, что она цела и невредима и не влипла в неприятности. Сообщил лишь, что Пардоу взяли и что Малай и его бригада уже на мушке у Национального криминального агентства.
– Флаг им в руки, – проговорила Айрис безо всякой интонации.
– Ты должна быть довольна. Это уменьшает риск ответных действий.
– Кто это сказал? Если они найдут человека, ответственного за смерть Прифти, то ничего ваша лавка не сможет с этим поделать. А они не остановятся, пока не выяснят, кто это сделал. Кровная месть длится поколениями.
– Так что очень хорошо, что у тебя нет родственников, – сказал Джексон, пытаясь отвлечь ее и смягчить тон беседы. Айрис в ответ лишь стрельнула в него суровым взглядом.
Он сразу перешел к Филу Канто и его законным связям с Базвеллом. Рассказал про концерт – о том, как едва там высидел, как якобы случайно столкнулся с Канто на телевидении, хотя сам подозревал, что эта встреча могла быть подстроена. На лице у Айрис была написана такая скука, словно он зачитывал ей выдержки из устава полицейской службы.
– Да чем у тебя голова занята? – спросил наконец Джексон.
Она зевнула.
– Ты сказал, что Карнс отпустил Канто, хотя он думает, что тот что-то скрывает, и у тебя возникли подозрения, потому что папаня этого парня живет в Штатах.
– Недалеко от Лас-Вегаса.
– Совпадение.
– Я не верю в совпадения.
– А зря. Жизнь – это серия совпадений.
Джексон слушал ее с удивлением. Он никак не думал, что она способна на столь философские заявления.
– В Штатах у тебя хоть что-то есть – этот твой прирученный коп, который занимается Канто, – продолжала Айрис. – А здесь, в старом добром Бирмингеме, мы в полном дерьме.
Она встретилась с ним взглядом – мол, попробуй сказать, что это не так.
– Так ты ничего не слышала? – спросил он.
– И не ожидала. Как я уже говорила, Неон – это банда из одного человека.
На губах у нее играл едва заметный отсвет веселья.
«Все это было бы смешно, не будь все это так серьезно», – подумал Джексон. Он выждал с секунду.
– Если мы сможем выяснить, где Неон делает свои вывески, то победа у нас в кармане.
– Я сделала то, что ты сказал, и проверила столько гаражей и складов, сколько могла.
– Могу представить, сколько еще осталось.
– Может, он просто мастерит все это в собственном подвале?
– Вообще-то это довольно опасное занятие.
– Опасное?
– Электричество, газ, горючие материалы, ограниченное пространство, – Джексон по очереди загибал пальцы.
– О конечно, – сухо отозвалась Айрис. – Охрана труда только этого парня и заботит.
– Ты сегодня особенно колючая.
– А я не люблю ходить кругами. У меня от этого башка кружится.
Атмосфера наполнилась разочарованным молчанием. Тупиковую ситуацию прервал звонок на мобильник Айрис. Она вытащила его, глянула на высветившийся номер и, бросив взгляд на Мэтта, сказала:
– Мне нужно ответить.
Тот, слегка пожав плечами, передвинулся в кухню. Она ответила прямым «да?». Джексон не слышал, что было сказано, но, похоже, говорили долго.
– О’кей, – прорезался наконец голос Айрис. – Я вообще-то не могу сейчас разговаривать. Перезвоню позже. Не волнуйся, – произнесла она тоном, который он никогда еще раньше от нее не слышал. – Я со всем разберусь.
В случае с Айрис у «разберусь» могло быть великое множество значений, и ни одно из них не обещало ничего хорошего. Больше обычного выбитый из колеи, Джексон спрашивал себя: уж не дурит ли она ему голову в своей обычной манере? Не пытается ли как-то его использовать? Мысль была крайне тревожащая.
