— Это неважно! — перебил Дракула. — Так, ладно. Убиваться ещё рано, нужно решать, как мы поступим, что можем сделать прямо сейчас, чтобы избежать катастрофы.

Повисла неловкая пауза. Я с интересом следил за реакцией паладина.

«Что же скажет старый друг?».

— Влад, ты не можешь действовать самостоятельно, — твёрдо заявил Маркус.

«Так я и думал».

— Это моя земля… — оскалился вампир.

— Твоя не по закону людей! Пойми, ты можешь сделать только хуже!

— Хуже для кого? — вмешался я. — Для твоего ордена? Я мыслю так, что Влад собирается защитить людей, которым рассчитывать больше на кого. Наместник — размазня. Гервенский престол прикроется Халивией, как щитом, пока собирает собственное войско и готовится к обороне. Нужно просить о помощи Поларнию.

— И как ты собираешься это сделать, умник? — резко спросил Маркус по обыкновению свирепея, когда я начинал с ним спорить.

У меня был ответ, но я не собирался отвечать правду.

— Это вопрос вне моей компетенции. Я не подданный ни Халивии, ни Поларнии. Зато я знаю кое-кого, кому этот конфликт выгоден.

Дракула с интересом уставился на меня.

— Ну-ка, проясни.

— Проклятые, — сказал я, и в помещение, вдруг, словно ворвался холод.

Лица стоявших передо мной осунулись, глаза вспыхнули. Они с готовностью слушали, что за новая напасть поджидает их всех.

— Проклятые собираются вернуться в мир живых. Я говорил об этом. Им на руку большой конфликт.

— При чём здесь вторжение сонамцев? — вопросил паладин.

— Я не могу точно сказать, как именно они собираются вернуться. Но теперь я некромант… и всё-таки кое в чём разбираюсь.

Я заметил, как изменился взгляд Дракулы. Заинтересованный и понимающий. Будто бы Влад уже догадался о том, что я скажу, словно он знал, что я продолжил учиться в тайне от него и осваивал самые тёмные и запрещённые проклятия.

— Проклятые видят своими врагами некромантов, собираются их уничтожить. Давайте абстрагируемся от их далеко идущих целей. Рассмотрим лишь ближайшие. Кого боится некромант?

— Никого, — хмуро рассмеялся Дракула.

— Кроме? — терпеливо уточнил я.

— Своих ошибок, — буркнул он.

— Мормилаев, — подсказал я.

— Что-то я ничего не вижу в этом смысла, — вступил в разговор Маркус.

— А я, кажется, понял тебя, — заметил Дракула.

— Им нужны тела, — проговорил я, глядя паладину в глаза. — Попав в мир живых проклятые станут неистовыми духами, что скитаются без цели и надежды. Это бегство из одной тюрьмы в другую. Я думаю, они ударят сейчас, когда на земле большой конфликт. Будут жертвы и очень скоро… Да, что там… Уже сейчас наверняка полно убитых.

— Как проклятые могут знать о том, что происходит на земле? — с сомнением спросил Маркус. — У них же нет дороги сюда, во всяком случае пока нет.

— Мормилаи, — снова сказал я. — Это те, кто восстанут первыми. Я не уверен, но думаю, что как только проклятые вернутся в мир живых, все нерушимые контракты, заключенные за продажу ныне ещё живущих мормилаев, будут нарушены. И отвечая на твой вопрос, они же поставляют информацию на ту сторону сейчас. Да, они безвольны и не могут действовать, когда это необходимо, вынужденно следуя повелениям хозяина, но за проклятыми, что ждут в Амбраморкс бесконечность времени. Они могут ждать, и похоже, дождались. Они знают, что пришло время для восстания.

У меня даже дух перехватило на миг от собственной лжи. Я лгал нагло и самозабвенно, рассказывая почти правду, но меняя её так, что переворачивал всё с ног на голову, импровизируя, сочиняя на ходу.

— Если ты прав, то ситуация намного хуже, чем я предполагал, — сумрачно проговорил Маркус, почёсывая подбородок.

В покои без стука ворвался запыхавшийся мужчина. Он тяжело дышал и взмок от пота.

— Господин Басараб, срочное донесение из боярской рады, — выпалил он, и едва не падая, передал свёрнутое в трубочку послание.

Влад быстро развернул записку. Прочитав, скомкал, выругавшись.

— Что? — спросил Маркус.

— Они собираются капитулировать.

— Возможно, в этом есть смысл.

— Такое уже случалось… — зло прошипел Влад. — И кончилось прескверно! Ступай! — буркнул он запыхавшемуся посыльному.

— Проклятым нужны тела, — повторил я. — Они сделают так, что конфликт обострится и крови будет предостаточно.

Маркус бросил на меня полный ненависти взгляд. Мне было плевать, я сознательно подливал масла в огонь, раззадоривая Дракулу.

— Едва сонамцы получат реверанс от наместника, и Халивия будет обречена. Проклятые найдут способ. Бестелесными духами они будут нашёптывать злые слова, смущать сердца, вселяться в солдат и офицеров агрессора, чтобы убивать, а затем воскрешать самих себя.

— Ты не можешь этого знать! — почти прокричал Маркус.

— Ну, давай, погодим, пусть всё как-то само, да?

— Не играй со мной!

— Влад, у меня есть идея, — сказал я, игнорируя всё распаляющегося в гневе паладина.

— Выкладывай.

— Вы спрашивали меня, есть ли у проклятых диктатор. Это Арон Веленский, дядя того человека, кто был моим хозяином. Во время нашей последней встречи в Амбраморкс он выстрелил в амулет мормилая, которым его когда-то сковали.

— Невозможно уничтожить амулет мормилая… — задумчиво проговорил Дракула.

— Но в мире теней это ему удалось, — сказал я, ухмыльнувшись. — Вопрос: зачем он это сделал?

— Я никогда не задумывался над тем, что происходит с амулетом там… в Амбраморкс… ведь я там и бы лишь единожды в день инициации, когда предстал перед Ним, — проговорил Влад, чуть поразмыслив. — Есть версии?

— Амулет — портал, который соединяет Амбраморкс и Прималвер, не давая телу мертвеца распасться. Он восстанавливает связь между душой и телом, заставляя тело жить, вопреки тому, что оно мертво. Но что, происходит, когда умирает тело?

— Принято считать, что портал закрывается, — с явным сомнением ответил Дракула.

— Но я мог ходить через него, даже не будучи слугой того самого амулета, — возразил я.

— Что ты хочешь этим сказать?

— После смерти мормилая, проход остаётся открытым, а значит, если мормилай снова получит тело, его подчинение может быть восстановлено. Тело — только вместилище души, которая связана. Убери тело, останется душа. Верни тело, пусть и другое, мормилая снова можно подчинить. Потому он и разрушил амулет, оборвав связь.

— Ты хочешь восстановить амулет, — догадался Дракула.

— Да. А затем войти в Амбраморкс и подчинить Арона. Сломить его волю. Сорвать мятеж до того, как он начнётся.

Дракула задумчиво прошёлся взад-вперёд по покоям, заложив руки за спину. Он рассеянно шаркал ногами, то наоборот чеканил шаг шумно опуская пятки.

— Это рискованно, — сказал он наконец. — И некромант, который подчинил его однажды, может не захотеть этого делать. Если он вообще жив…

— Если он узнает, какая опасность всем вам грозит… — проговорил Маркус.

Мы с Дракулой одновременно посмотрели на паладина.

— Чего уставились?

— Он не поверит, — усмехнулся Влад.

— А если поверит, то точно не захочет вставать на пути того, кто ведёт целое войско обозлённых рабов, — добавил я. — Так или иначе, я обязан попытаться.

— Мне всё это не нравится, — заявил Маркус, растирая виски. — Алейо, не в службу, а в дружбу, распорядись, чтобы принесли вина.

«Я не узнаю тебя, грозный паладин. И, по-моему, ты юлишь. Придумываешь, как бы ускользнуть от драки, прихватив Алейо, да меня в придачу».

Молодой рыцарь Перес с достоинством кивнув своему мастеру вышел из зала, оставив нас. С момента, как он появился в моей спальне, Алейо прятал глаза и старался говорить поменьше. Парень истово делал вид, что ничего не произошло, что было весьма умно и как нельзя лучше играло мне на руку.

— Влад, ты как-то сказал, что все некроманты знают друг друга, — продолжил я.

— Да, я так сказал. Но тебе это не поможет.

— Почему? Я должен узнать, кто создал амулет Арона!

Влад покосился на Маркуса, но тот лишь фыркнул.