Когда Алейо подошёл к нам, рыцарь пробормотал что-то вроде: «Пройдусь-ка, я… Ты, парень, побудь здесь».

Паж вопросительно глянул на меня.

— Мы тоже пройдёмся, — сказал ему я и зашагал вниз по лестнице.

Я отвёл Алейо в самое укромное и редко посещаемое место в замке — в заброшенную молельню. Алтарь давно выцвел и порос плесенью. Божественные лики на гобеленах потемнели и были изъедены молью. От свисающей с потолка пыли и паутины создавалось впечатление, что мы оказались в логове паука. Я с трудом поборол желание поджечь тянущиеся с потолка бесцветные нити. Алейо держался молодцом, и терпеливо ждал, когда я сам начну.

— Как ты думаешь, что самое главное на дуэли? — спросил я.

— Не струсить! — гордо выпалил Алейо. — Но этого со мной не случится.

— Это, конечно. Но есть кое-что поважнее.

— Что же?

— Не пожалеть своего соперника, когда он начнёт просить снисхождения. Тебе предстоит бой до смерти.

— Но он может обратиться к священнику… — неуверенно обронил Алейо.

— Да. Но нашему хозяину Владу этот человек нужен мёртвым. Ты должен будешь добить его быстро и без раздумий.

Алейо немного побледнел. Я знал, что парень не дурак подраться, но настольно прямое требование во что бы то не стало убить благородного рыцаря, ещё и барона, его несколько покоробило.

— Теперь поговорим о тактике. На что Маркус советует тебе обратить внимание?

Паж призадумался.

— Да в общем-то всё как обычно…

— Я так и думал.

— Прошу меня великодушно простить, но еже ли вы хотите предложить какой-то трюк… — пробормотал Алейо, глядя в пол.

— Никаких трюков, — отрезал я. — Только дельные советы. Дуэль — это не строевой шаг и не солдатская удача. Это хитрость и ум. Встань в стойку!

Алейо повиновался. Выставив правую ногу вперёд, он отставил левую под прямым углом, пружинисто раскачиваясь в полуприседе. Его правая рука, согнутая в локте, смотрела вперёд на невидимого противника.

— Я так и думал, — вновь заключил я. — Итак, твои ноги. Стойка слишком узкая, твой противник крупнее, он будет пытаться смять тебя. Левая нога не должна быть на одной линии с правой, выведи её в сторону на ладонь. Да, так нормально. Дальше, твоя ведущая рука. Какого чёрта ты выставил её, будто держишь саблю?

— Я не знаю, — буркнул Алейо.

— Вы будете даться на булавах. Да, деревянных, но веса хватит. Если он первым ударом проведёт батман, целя в оружие, твоя рука улетит в сторону. Тогда он ударит тебя ногой в грудь, ты окажешься на земле. Всё, тебе крышка.

Алейо молчал.

— Оружие на плечо, вот так, чтобы можно было быстро поставить защиту, но спрятать руки, они не должны выпирать. У тебя дубина, ты не можешь ею колоть, держи её всегда в таком положении. Теперь левая рука. Какого дьявола она у тебя за спиной?

— Меня так учили. Если я фехтую без кинжала, убрать руку за спину.

— Вздор. Во-первых, так ты заставляешь мышцы левой быстрее уставать, зажимая её за спиной.

— Но я же ей не фехтую…

— Не перебивай! — грозно отрезал я. — Ею ты не фехтуешь, но общая усталость всё равно на этом растёт. Отставь руку в сторону. Приготовься бороться!

Я подхватил с пола бару досок, одну вручив Алейо.

— Поставь пятую защиту, — велел я.

Оруженосец Маркуса вскинул над головой вооружённую деревяшкой руку. Я медленно опустил своё «оружие» на его, будто пытался провести удар в голову.

— Он будет давить из этого положения, ты слабее. Свободной рукой хватай мою вооружённую и сталкивай в сторону. Да, вот так! И сразу бей в голову, желательно не в лицо, а в висок.

— Я понял, — закивал Алейо.

— Пользуйся финтами. У булавы центр тяжести не такой как у рапиры, сабли, меча…Не важно. У неё нет гарды, чтобы защитить руки. Зато из-за тяжёлого набалдашника её хорошо раскручивать. Делай показ удара в лицо, а когда он закроется бей в вооружённую руку. Немного удачи и ты сломаешь ему пальцы, на этом дело может и закончиться.

— Ясно.

— Что ты планируешь делать, когда прозвучит сигнал к бою?

— Буду кружить вокруг него, пока не откроется окно для атаки.

— Неверно. Если атакует навстречу, ты труп.

— А что тогда?..

— Барон тоже молод, но всё равно крупнее тебя. Ты должен играть от обороны. Булава — это просто тяжёлая палка, для успешной и результативной атаки нужен хороший замах. Замах легче прочитать. Не пытайся взять защиту, если видишь, что успеваешь уклониться. Бери защиту дистанцией и пытайся бить на отходе по рукам.

— Как-то это не слишком по-рыцарски…

— А это совершенно не важно. Твоя задача — выжить. Дракула смог выкружить для тебя максимально комфортные условия — бездоспешный бой. Тебе надо понять главное. Противника нужно сначала обмануть, а потом придётся добивать. Сломай ему пальцы, выбей плечо. Но потом всё равно придётся добивать. Скорее всего он умрёт не сразу, и тебе придётся вырвать из него душу, размазывая черепушку в крошки. Ты будешь с ног до головы в крови, когда забьёшь барона, и сделаешь это как животное, жестоко и страшно.

Алейо окончательно сдрейфил, глядя на меня, как на сумасшедшего.

— Я потому и говорю с тобой об этом сегодня, а не в конце недели, которая есть на подготовку. Ты должен понять, что так будет, хочешь ты этого или нет. Вопрос лишь в том, кого будут добивать на арене.

— Я всё понял, капитан Алексей.

Я хмыкнул.

— Это ж надо, второй раз за сутки…

— Простите, что?

— Ничего, забудь. Ступай, Алейо. Тренировать я тебя не буду. Сейчас главное случайно не отбить тебе пальцы. Я поговорю с Владом, дабы он распорядился плотникам к завтра сварганить тебе балду для упражнений. Удели особое внимание финтам.

— Ещё раз спасибо… — пробормотал паж, глядя в пол.

— Ступай.

Больше я не докучал парню с советами. Маркус наверняка всё у него выспросил, но от того, что рыцарь не явился с критикой, я решил, что паладин в коем-то веке со мной согласен. Потянулись хмурые и серые будни в ожидании боя. Я занимал себя тем, что сам тренировался во дворе, восстанавливая навыки, которые тело начало потихоньку забывать. Ночами же, мне доставляло удовольствие уже привычно блуждать по стенам, всматриваясь вдаль.

Дракула не появлялся три дня. Вернее, мне было известно, что он регулярно показывался в замке, но мы не сталкивались. В прошлом Бран имел обширную библиотеку, но, увы, во время пожара большую часть манускриптов не удалось спасти. Однако та секция, которая представляла для меня наибольший интерес не была затронута ни огнём, ни всеобщим разложением, что царило повсюду. Местом для хранения особого знания служила крошечная каморка, которую и не сразу удавалось заметить. Здесь всегда было темно, сколько не приноси свечей и факелов. Свитки, содержащие описания проклятий, словно питались светом или отторгали его. Даже моё ночное зрение здесь пасовало, хоть я и мог различать, что беру в руки. И всё-таки странное место манило, являясь ко мне в редких грёзах, на границе между явью и сном, когда я путешествовал, отпуская прочь разум. На четвёртый день после объявления дуэли, меня словно что-то позвало, будто неслышимый колокольчик тихо, но упорно зазвучал в ночной тишине, направляя мой путь. Я пришёл в библиотеку совершенно точно зная, что буду сегодня искать.

Пальцы скользили по манускриптам, будто могли считывать, хранящиеся в них тайны. Наитие или чутьё тому причиной, не знаю, но не приходилось даже открывать иные труды, чтобы понять — не то. Наконец, искомый текст был найден. Чёрная обложка из воловьей кожи с едва различимым рисунком: нагой человек, раскинувший руки и ноги в стороны, а у него на груди горящее сердце. Бережно потянув ладони к манускрипту, я ощутил волнение и дрожь, разыгравшиеся внутри меня. Вдруг показалось, что кончики пальцев обжигает, будто бы хранящееся там знание, жаждало вырваться наружу. Быстро убрав книгу за пазуху, я вернулся в спальню, опустился на постель и начал читать.

Руководство по применению проклятия Церценима. Создание Мормилая. Теодор Кириан.