– После первых успехов нашей армии прошло несколько дней. Где гонцы с вестями?

– Боуло стянул армию с холодных и жарких земель. Наверное, Музаффар не хочет тебя огорчать. И… поэтому молчит.

Неросфет взглянула на Аршухана. В сумраке её глаза беспокойно мерцали.

– Что ты узнал?

Перед ответом он чуть помедлил.

– Ато́нов ждёт большое сражение.

– ?..

– Город велено готовить к осаде.

В истом желании попросить помощи у древнего покровителя потомок великих бомани вошёл в состояние Этерны. Больше он не сомневался, как прежде.

Время замерло, потеряло счёт. Растянулось спиралью и рассеялось золотистым потоком. Лишившись условностей и отодвинув за грань посторонние смыслы, открытый разум избранного ато́на свободно принял высшее знание.

«Заставь Зло убраться в свой мир, – бежали сквозь тьму волны огненной вязи. – И будь осторожен. Порой оно находится так близко, что его трудно заметить. Будь!.. Осторожен!..»

Наследник светлых правителей Ахом покинул состояние Этерны полный решимости. К тому часу лучи предрассветного солнца только-только коснулись песков пустыни.

Равнина замерла в ожидании решающей битвы. Ветер притих. Отдыхала земля, уставшая от ударов копыт и пыла жестоких сражений.

Правитель вышел на свет. Из-за ближайших холмов ветер-сообщник донёс кое-что странное. Слабое лошадиное ржание, надрывное и отчаянное, полное животного ужаса, муки и боли. Похолодев, Музаффар кинулся на затихающий зов. Между холмами две крылатые твари терзали животное, рвали на части и насыщали утробу горячей трепещущей плотью.

Проваливаясь в песок, правитель взобрался на холм и, в гневе сжимая кулаки, замотал головой. Объединённая армия готовила наступление раньше оговоренного часа. Чего ещё было ожидать от презренных шакалов!

Музаффар со всех ног бросился в лагерь. Навстречу бежал подручный.

– Поднимай войско, Аббас! Враги уже здесь. Продержитесь, сколько сумеете. Мы их одолеем.

Объяснять, как и предупреждать ато́нов у него не было времени. Нужно было спешить. И, вскочив на коня, он во весь опор помчался в сторону Джахи.

Едва Аббас протрубил тревогу, из утренних сумерек в лагерь прилетело первое послание. Длинный узкий клинок поразил в шею верного друга царя. Подбежавшие воины застали умирающего товарища, который уже не мог ничего сказать и лишь указывал на удаляющийся силуэт Музаффара.

Верховный жрец убрал карту Вселенной и повернулся к порогу. Снаружи приближались лёгкие стремительные шаги. Украшенные звёздными скоплениями двери распахнулись, и в обсерваторию вошла взволнованная Неросфет.

– Что-то случилось, Аршухан!.. – Она пересекла полированный каменный пол и остановилась напротив родственника. – Музаффар пребывает в смятении. Над ато́нами вьётся большая печаль.

– Успокойся, царица.

Он взял её за руки и почувствовал, как дрожат ледяные ладони. В глазах Неросфет, глубоких и синих как озёра дворцового сада, металась тревога.

– Душа Музаффара взывает о помощи. Поезжай в стан, прошу тебя.

Аршухан чуть сжал тонкие пальцы и отпустил.

– Всё сделаю, как велишь. Сейчас же отправлюсь. Не переживай.

Отступив, верховный жрец круто развернулся и покинул обсерваторию. Оставив царицу наедине со своими тревогами, он направился во внутренний двор храма, сбежал по ступеням и кликнул прислужника, чтобы тот вывел коня.

На пути между станом и Джахи он заприметил в туманной дали мелькающий силуэт. Навстречу спешил наездник. Видно, права Неросфет, дочь рода хранителей высших знаний – что-то случилось.

Расстояние между ним и наездником стремительно сокращалось, и вскоре жрец признал в нём родного брата.

– Аршухан!.. – задыхаясь проговорил Музаффар, – как хорошо, что я тебя встретил.

Жеребец под правителем нетерпеливо затоптался на месте.

– Что случилось? Что с войском?

– Мы справимся с бесами ещё до высокого солнца. Отправляйся в лагерь. Пусть потомок великого рода Ахом будет с ато́нами. Скажи нашим воинам, победа близка.

Царь дёрнул поводья. Конь взвился, замолотив по воздуху передними копытами, заржал и понёсся дальше.

– А ты? – крикнул вдогон Аршухан.

– За городом есть колодец, – обернулся правитель. На лице появилась ободряющая улыбка. – И там наше спасение.

Подстегнув коня, он умчался прежде, чем Аршухан успел что-либо подумать.

Со смешанными чувствами верховный жрец прибыл в лагерь ато́нов. Он не успел ничего сказать. Взбудораженные воины сходу встретили его дурными вестями – на рассвете правитель бежал, а перед этим убил своего ближайшего друга.

Убил?! Что за нелепость!

Аршухан, поначалу порывающийся сообщить, что по дороге встретил царя, отчего-то прикусил язык. Он молча слушал обступивших людей. Поверить в сказанное было непросто. Брат нередко бывает горяч, импульсивен, но он не безумен. Музаффар никогда бы не поднял руку на ближнего. Здесь что-то не то. И потом… бросить армию накануне решающего сражения?! Нет… нет!! Честь для Ахом превыше всего.

И всё же…

Ведь он сам видел брата, покидающего лагерь ато́нов. Тот слишком уж торопился, говорил, скоро всё будет кончено. Но каким образом, жрец так и не понял.

– В последние дни правитель был слишком задумчив, – рассказывали атоны, – сторонился друзей, уходил в себя. Все это заметили. Он изменился!

Аршухан переводил взгляд с одного угрюмого лица на другое. Говорить о том, что видел царя, ему совсем расхотелось. В душе настойчиво шевелилось смутное предостережение. Что как решат, будто он в сговоре с братом?

Не понимая, как быть с этим знанием, жрец промолчал.

– Бесы идут! – принесло с вершины холма.

Столпившиеся кругом воины вскинули головы. Из пустыни принесло гул движения наступающей армии.

– Что нам остаётся, Аршухан? – допытывались ато́ны. – Ты наследник Светлых Правителей Ахом. Тебе решать!

Указание на принадлежность к великому роду заставило служителя храма вспомнить слова Музаффара: «Подошло время выбора, когда даже самый слабый имеет все шансы стать сильным». Он понимал, если оставить армию обезглавленной, к вечерней заре Джахи падёт.

Но он не воитель!

Хотя… вера ато́нов сильна, им нужен лишь тот, кто поведёт за собой.

– Аршухан! – торопили те.

Последних сомнений лишил грохнувший бой барабана.

Жрец быстро обернулся на холм, за которым лежала истерзанная равнина, и окинул собравшихся твёрдым взглядом.

– Как потомок великих бомани обещаю, – выдержанно заговорил он. Где-то внутри крепла уверенность, что он сможет. И, подбирая слова, в которых сейчас больше всего нуждались потерянные воины, во всеуслышание заявил: – Великая Áтон останется непокорённой!!!

…

Призывая обе армии к началу сражения, вдали не переставая гремел бой барабана. Ато́ны приготовились к новой схватке, но того, что подготовил коварный враг, они не ожидали никак.

Над пустыней широко разлетелся пронзительный крик. Он резанул слух, нетерпимым зудом прошёлся по нервам. При виде несущихся орд чудовищных тварей, ато́ны оторопели – в столкновении с шуддагскими бестиями выстоять можно лишь чудом. Мускулистые звероподобные монстры превосходили размером любого, даже самого могучего, воина. Из этого боя выйдет едва ли десятая часть непобедимой армии света.

Рассвирепевшие чудовища яростно били крыльями, тянули шеи и щерились. Разверстые пасти демонстрировали частокол острых как иглы зубов. В узких зрачках полыхал лютый огонь.

Вскинув мечи, джахияне с отчаяньем последней надежды понеслись навстречу смертоносной орде. Закрыв крыльями небо, армия демонов врезалась в отряды ато́нов, отбросила и с криками закружила сверху. Неуязвимые бестии метались над полем и с лёгкостью уворачивались от заточенных лезвий. Налетая из туч поднятого песка, твари выпускали кинжально-острые когти, вырывали замешкавшихся джахиян и с ураганной скоростью утаскивали подальше в пустыню.