Косой луч уходящего солнца прополз по развороченному лабиринту, вспыхнул в центре и текучим сгустком занырнул в воронку. С заходом солнца все разломы в районе стали потихоньку затягиваться.

– Заплутал! – стараясь перекричать рокот двигателя, объяснял Лебедеву Сандал. – Странное дело, трое суток добирался до дома! Ерунда какая-то. До сих пор не пойму, как так вышло. Но это ладно. Выбрался с горем пополам. Только прибыл, узнал, что вы сворачиваете раскопки! Ещё с утра хотел с вами связаться. А утром связь полностью пропала! По вашему запросу выслали каирскую спасательную бригаду. Но пилот сообщил, тут никого! Только заброшенная стоянка. Мы не знали, что думать. Искали весь день! Причём искали не только мы. Что интересно, нам передали ваши точные координаты, но могу поклясться, на месте вас не было! Мы поискали ещё немного и улетели. И тут нам сообщают, что вы опять на месте.

Отвлечённо слушая следователя, Север смотрел вниз, на проплывающую внизу равнину. Барханы и дюны мелко подрагивали от бьющей из-под земли энергии. Но поверхность пустыни уже успокаивалась.

В наступившей тишине ожил голос Самойленко.

– Так погодите… когда вы сказали, с нами пропала связь?

Север медленно обернулся. Его самого что-то зацепило в словах Сандала.

– Сегодня утром, – ответил тот.

– Как утром? – опешил Лебедев. – То есть нас не было...

– Около десяти часов.

Следователь переводил недоумённый взгляд между членами спасённой группы. Те молча кивали, объединённые какой-то общей тайной. Только Лин оставалась ко всему безучастной. Прижавшись к профессору, она неотрывно смотрела поверх его плеча в иллюминатор.

Вертолёт всё больше удалялся от места, где под песками остался колодец. Внезапно ослепительное сияние пробилось из-под земли и концентрическим кругом разбежалось по пустыне. Север вздрогнул.

Всё.

Барьер запущен.

Взглянув на второго агента, Лин всё поняла. Когда он с силой сдавил разбитый браслет Росса и прижал кулак ко рту, она спрятала лицо на груди учёного и, не сдержавшись, разрыдалась. Лебедев молча прижал её к себе и стал успокаивающе поглаживать по спине.

Стена песка приглушила поток света. Ослепительного настолько, что от него нельзя было ни спрятаться, ни зажмуриться. Мелькнула мысль: я сделал всё правильно.

Щадя сломанное ребро и каждым нервом ощущая постылую дрожь, Эд отползал вглубь туннеля. Казалось, он насквозь пропитался этой вибрацией. Все клетки тела вопили в унисон с зудящим пульсом планеты. Состояние – врагу не пожелаешь. Аж зубы сводит.

Но хуже было то, что туннель, в котором он нашёл укрытие, не прекращал сминаться. Росс слышал, как кололся и обваливался проход, но на него нашло какое-то тупое безразличие. Он оказался на небольшом свободном участке и с четверть часа слушал, как отовсюду раздаётся нестройный грохот. Постепенно пустыня начала успокаиваться, и вскоре вдали умер последней отголосок землетрясения.

Теперь Эд сидел в полной темноте. А, может, просто ослеп. Он поднял руку и нащупал над собой каменный свод. Сжимая зубы от боли, он пополз по норе, пока ладони не погрузились в мягкий песок. Получается, с двух сторон его зажало обвалами.

– Замурованный, – усмехнулся он невесело.

Попробовал прокопать. Песок стал прибывать с дикой скоростью, заполняя маленькое укрытие. Росс услышал странный шорох и с ужасом понял, что плита над головой стала ближе. Попытайся он покинуть своё убежище, тонны песка ринутся вниз и его, если не засыплет по глотку, то накроет придавленный сверху камень.

Он сел, привалился спиной к стене лаза и вытянул уставшие ноги. Руки прошлись по волосам, смахнули колкую крошку. Чертовски захотелось промочить горло, но фляжки с ним не было. Он упустил момент, когда её потерял. Она осталась где-то далеко внизу. Очень-очень далеко. Недосягаемо…

Росс представил подземную карту Харахти и в очередной раз ошалел от гигантского замысла. Это точно создано не людьми. Слишком масштабно.

«А мы всего лишь тонкий налёт на теле планеты».

– Что вы сказали, проф?

Ему показалось, что Лебедев сидит рядом, и в темноте мягко светятся стёкла очков.

«Ни в одной записи нет ничего ни о какой Неросфет», – глухо проскрипел учёный.

– Всё верно, проф, – протянул он устало. – Кто станет писать о себе в третьем лице? Она писала о других. Но моё вам почтение. Ваша непоколебимая вера в Áтон как в средоточие добра и света не подвинулась ни на йоту. – Он помолчал. – А вот я чуть не попался. Хреново, когда часть истории скрыта. Чувствуешь себя как дурак. Вы не желали признавать идею о великой тёмной империи. Она действительно не была такой. Она такой стала. И стала после того, как на трон взошёл Аршухан. Но это вам в укор не поставишь. Об этой тайне возрастом в тысячи лет не суждено было узнать никому из живущих на этой стороне мироздания.

А дальше сознание начало путаться. Он ведь перед этим думал о чём-то важном. О чём-то большом и грандиозном.

– Т-а-а-к… – попытался он собрать мысли в кучу и начал вспоминать.

Они с напарником прибыли в аномальную зону Харахти, чтобы выполнить свою часть работы. Но у них не получалось. Они должны были что-то остановить…

Он напряг память.

Что?! У него начались провалы?!

– Север, дружище, – из груди вырвался хриплый смех, – ты прав, у меня срывает тормоза.

Он помотал головой. Но почему тогда в памяти свежо всё остальное?!

Перед глазами скоростным потоком понеслись картины восставшего города, ато́ны и великая «эль харб». Заброс в безвременье и жизнь в Джахи. Борьба с оборотнями и поиск воды. А ещё они искали ответ, как остановить… какой-то механизм. Да. И потом он туда пошёл. Только видел всё до момента, как опустил рычаг. Из памяти полностью стёрлось, что скрывали врата, похожие на зубастую пасть чудовища.

Эд в изумлении замер, наблюдая за тем, как медленно стираются звуки, слова, фразы. Напрочь выжигается из памяти язык, канувший в бездну веков. Древний, чужой, незнакомый, но такой простой и понятный. А ведь там… там он знал, понимал. Он понимал. Он! Сам! А не тот, кто пришёл ему на подмогу.

«А что если всё это…»

Росс сдавил ладонями виски, повалился на спину и застонал. Его неодолимо потянуло в сон. Сознание начало меркнуть. Свободно отпустив ускользающую мысль и будучи в полной уверенности, что однажды получит ответ, он полетел в головокружительную темноту, где на автоповторе крутились слова пожилого учёного о тонком налёте на теле планеты.

…

Слабый крик. Далёкий зов.

Росс болезненно поморщился, не желая выходить из спасительного сна, но что-то упорно пыталось выдернуть его из этого вязкого состояния.

– Север, дружище, неужели это опять ты?..

Он вскинул голову, уловив в зовущем голосе что-то до боли знакомое. Он уже его слышал когда-то.

Было… много раз уже было. Но что это?

Одни лишь догадки, гипотезы, версии. На уровне интуиции, без реальных доказательств. Такое бывает – необъяснимый стук в дверь среди ночи, звонок ниоткуда, тревожные сны. Они часто работают предупреждением о грядущей опасности.

Предупреждением?

Он сжал кулаки. Впору было взвыть от бессилия. Дико захотелось курить. Понимал, кислорода с каждым вдохом оставалось всё меньше, и, скорее, по привычке похлопал себя по карманам, поздно спохватившись, что сигареты давно потерял.

В груди скакнуло больше от удивления, чем от радости. В кармане что-то лежало. Росс нервными движениями дёрнул бегунок молнии, сунул пальцы внутрь и извлёк плоскую коробочку.

Дрожа от опасения, что не сработает, он нажал на выступающую планку. Тесное пространство озарило мягкое фиолетовое свечение. На ладони лежал маяк. Тот, который он снял с саркофага. Росс вспомнил, как отключил его и машинально сунул в карман, чтобы позже отдать напарнику. Да так и забыл. Чуткое устройство, лишённое защитной капсулы, работало.