– То есть, ато́ны были кем-то вроде сторожей, – прокомментировал Север. – Пардон, хранителей. Но зачем? Ведь во всём должен быть смысл.

– Тут ещё какой вариант можно прикинуть… – Степной напряжённо покусал губу. – Область изначально являлась месторождением какого-то ценного энергоресурса.

– Ценного? – насмешливо спросил Север.

– А вы зря смеётесь, – резанул по нему острый взгляд профессора. – История разумной жизни Земли по сравнению со всей её многослойной историей всего лишь тонкий налёт на теле планеты. И то, что губительно для нас, может быть жизненно необходимо иным формам существования.

– Мне, профессор, уже давно не смешно. Ладно, понятно всё. Аномальная зона под Харахти была станцией дозаправки для пролетающих мимо Земли звездолётов. Но для нас она как была трубой с дерьмом, так и осталась. Труба прогнила, и всё дерьмо потекло в реку. Но, если устройство не работает, разве мы не должны как-то ощущать рост негативной энергии?

– Должны, – ответил Михаил. – И ощущали бы, если бы находились в привычных условиях. Пространство-время. Помните, о чём мы говорили по пути к дому?

– Н-да. Ещё немного и я начну верить, что нас не просто так сюда забросило. Кому-то понадобился хороший сантехник, и он остановил время. Как считаешь, Росс, такое объяснение будет логичным?

– Считаю, – ответил тот и посмотрел на Лебедева. – Удивляюсь, что жители Джахи не знали об этом устройстве?

Тот покачал головой:

– В свитках говорится, что тайной обладали только великие хранители.

– Ну тогда всё сходится, – выпрямился Север, одёргивая куртку. – Такими хранителями во все времена были жрецы. Вот Аршухану тайна и открылась. А ты чего думаешь, Росс?

– Да, наверное. Но я тут вот чего ещё подумал. С помощью этого знания Аршухан победил врагов, но впереди его ждал страшный итог жизни. Вспомните свиток, где говорится про чашу с этерной. Может, это цена? Или на город наслали проклятие? Там было что-то про… м-м… канет однажды непокорённая Джахи. Кто-то пылал жгучей ненавистью к непобедимым атонам. А?

От его слов собеседники призадумались.

– Судя по следам в подземельях храма, – пошкрябал затылок Север, – я бы не удивился, узнай про особую любовь жителей соседних империй к приверженцам диких обрядов. Все эти подземные ужасы. Кровавые ритуалы с жертвоприношениями.

Лебедев тяжко вздохнул.

– Я ничего не берусь утверждать. Не хочу, слишком устал. Хотя по-прежнему остаюсь в своём убеждении, что Атон – империя света. Но чего мне действительно очень хочется, так это поскорее отсюда выбраться.

Росс прочесал пальцами волосы.

– Ладно, профессор, давайте оставим до утра, – предложил он, выталкивая товарища из комнаты. – Пойду, вздремну с пару часиков.

Покинув рабочую комнатушку, они с Севером остановились в тёмном коридоре.

– Кому-то придётся спускаться, – негромко сказал напарник и с раздражением хлестнул себя по коленке сложенным ремнём. – О чём задумался, Эдя?

– Не найдут они никакого перевода.

– Почему?

– По-моему, этот ключ-фраза – какой-то набор звуковых символов.

– То есть, её надо промычать в определённой последовательности?

– Вроде того. Но знаешь, чего я опасаюсь на самом деле? Когда ты сказал, что замок срабатывает на голос, то навёл меня на очень нехорошие мысли.

– Опа…

Росс сосредоточенно посмотрел на друга.

– А если понадобится голос самого Аршухана?

– Та-а… ё-моё. – Запрокинув голову, Север со скрипом выдохнул. – Внизу права на ошибку не будет.

Он стоял над разверстым входом в подземелье. Древние ступени уходили вниз и ныряли за край песчаного среза. Взгляд проник сквозь красноватый слой и с лёгкостью устремился дальше.

И один, и второй миры скрывались за неприступными скалами. Между тёмно-синими громадами гор кипело красно-чёрное море, вспучиваясь над поверхностью горящими фонтанами из слившихся образов.

Он не хотел туда смотреть, чтобы ничего не видеть. Взгляд переместился к вскрытой полости Шуддага – входу в иную реальность. Там словно из огромной раны-прорехи сочился опасно-багровый свет, стекая в море вязким огненным потоком. Нутро горы, заполненное красным туманом, кишело тенями.

Росс присмотрелся. На самой границе другого мира невидимая сила сдерживала шуддагскую армию. Разъярённые бестии неистово метались в полыхающем зареве. Они скакали по раскалённому камню и катались по горящим пескам. Исторгали из глоток ужасающий вой, так похожий на стон существа, истомлённого слишком долгим ожиданием. Адские твари извивались и корчились. Раздирали когтями пылающую землю и в предвкушении кровавой жатвы визжали от нетерпения.

Некоторым удавалось вырваться, и с горящей шкурой они носились по отвесным стенам, оставляя на скалах огненный след и сбрасывая в пропасть раскалённые докрасна булыжники.

Росс понял, они ждут, когда море наполнится до краёв. Когда Зло обретёт невиданную силу и выпустит Тьму. Он представил, что эти твари сотворят, вырвавшись в солнечный мир, и от нахлынувших фантазий содрогнулся. Им нельзя позволить отдать землю на растерзание. Их место в породившем их мире.

«Заставь Зло убраться в свой мир», – услышал он голос и поднял глаза.

Перед ним, протянув руку и указывая вперёд, стоял высокий сильный человек с налитым мощью обнажённым торсом. Такими он видел богов Олимпа на полотнах, изображающих фрагменты древнегреческих мифов. Густые волосы бога свободно лежали за спиной. С охватывающего голову кольца на высокий чистый лоб свешивался золотой диск – символ солнца. Росс уже видел этот гордый чеканный профиль.

Когда бог устремил на него пронизывающий взгляд, от внезапного открытия у Эда перехватило дыхание.

Милостью света царь Аршухан. Древний правитель с джахиянской монеты.

Не размыкая губ, бывший жрец вложил в мысли Росса слова: «Заставь Зло убраться в свой мир и запечатай портал».

Могущественное заклятие ярким блеском переливалось в сознании. Оно будто плавленым золотом выжигалось на памяти. Те самые символы из Сердца Джахи – сокрытые хранителями тайные знания наряду со знаниями о звёздах, доисторической Земле и человеке.

Посреди огненного моря столбом высилась одинокая узкая скала, к которой с противоположных берегов тянулись два ненадёжных подвесных моста. Над постаментом, установленным на вершине скалы, медленно вращалась бипирамида, блистая полированными гранями и острыми рёбрами.

Основание скалы тонуло в чёрных вихреватых сгустках, которые змейками тянулись вверх, жадно облизывая камень. Достигнув постамента, они расходились многоголовой гидрой и стекали по скалам в огненное море. На выступе около постамента лежал невзрачный восьмиугольный минерал, полностью повторяющий форму бипирамиды.

«Море почти полно, – предупредил Аршухан. – Поспеши».

Росс оглянулся – на мосту он стоял один. Древний правитель исчез.

Собственное тело налилось тяжестью, лишилось сил. Под ногами качнулась земля, и невидимая сила опрокинула на колени.

Мост внезапно исчез!..

И огненные волны стремительно понеслись навстречу.

…

Он вздрогнул.

И проснулся.

Его тряс за плечо Север.

– Пора, – сообщил он.

– Куда? – сонно сощурился Росс. В голове ещё стояли пугающие образы. – А… да. Сейчас иду.

Он потёр глаза и перевёл дыхание. Туго соображая от того, что ни черта не выспался, прихватил кобуру и походкой зомби направился на крышу.

Мёртвый город. День шестой

Едва на востоке проявилась тонкая полоса рассвета, стало видно, что небо подёрнуто грязно-серой пеленой. Уха коснулся едва различимый шелест – за стенами Джахи запела пустыня, пока тихо и вкрадчиво.

Четыре часа спустя начал посвистывать ветер, по улицам города побежали спиральки первых позёмок, забивая песком углы и щели домов. Горизонт скрылся за рыжей пыльной завесой, над которой висел красный шар солнца.