Он остановился позади юноши и с простодушной улыбкой смотрел, как тот медленно поворачивается. На груди Таонги расплывалось тёмное пятно. На него безостановочно стекали вязкие струи из разорванного горла. Они тянулись вниз, змеились по животу, голым ногам. В месте разрыва что-то шевелилось и извивалось.

У Мунаша затряслись губы. Он схватился за собственное горло и попятился.

Лицо Таонги стало меняться, приобретая свирепость. Блестящие белки глаз почернели, в их глубине хищно заалели узкие зрачки. Из раздавшейся вширь челюсти, прорывая плоть, вылезли огромные клыки. Конечности начали удлиняться, наливаться мощью. Тело припало на искривлённые лапы. Спина выгнулась, открывая жуткие, в виде обломанных крыльев, лопатки.

Тварь, с минуту назад представшая другом, напряглась для прыжка. Мунаш отшатнулся, теряя остатки самообладания. Внезапно нога провалилась в пустоту. И в момент, когда под тварью взметнулся песок, над парнем раскололось небо.

Он летел над землёй, наполненной жизнью и светом, зелёными равнинами и жёлтыми полями. Землёй, омываемой бегущими ручьями и синими озёрами, окружёнными цветущим кустарником. Люди в светлых одеждах гнали волов. Между поселениями двигались богатые торговые обозы. Матери вели нарядно одетых детей. В полях и рощах гуляли молодые люди. Они пели и радостно смеялись.

Под ним простиралась империя Света – Светлая Áтон.

А потом издали прилетел тревожный зов рога.

И всё изменилось.

Не было больше зелёного моря садов, счастливых улыбок, довольных лиц и чистых источников. Земля сотряслась под тысячами копыт скакунов, несущих хаос и смерть. Озёра наполнились багровой водой, заполыхали поля. Всё утонуло в смрадном дыму, застившем великое солнце. Беда пришла на земли Áтон и неуклонно подбиралась к столице.

Под мрачным тяжёлым небом разносился барабанный воинственный бой, смешанный с лязгом жаждущего крови металла. Повсюду раздавались вопли боли и ужаса.

Тучи сгустились над бедной землёй, потемнели. До горизонтов разбежались громовые раскаты. На иссушенную войной равнину пролился огненный дождь, и пространство выдохнуло гибельным стоном.

Этот стон будет преследовать его очень долго. Стон… стон… стон…

Он перешёл в заунывный тоскливый скулёж и затих.

…

Росс приподнялся и, хлопая глазами, глянул по сторонам: ночь, тишина и полный покой. Рядом непробудным сном спали товарищи.

На соседнем спальнике шевельнулся Север.

– Ты чего? – прохрипел он спросонья.

– Приснится же, – пробурчал Эд, отирая с шеи липкий пот, и посмотрел в сторону порога. Показалось, снаружи кто-то дышит.

Север повернулся набок и хмыкнул:

– Не отпускают профессорские байки?

Росс прочесал пальцами влажные волосы и, надув щёки, с пыхтением выдохнул.

– Ёлки! Пить охота.

В проёме, ребристо освещённом сквозь доски луной, мелькнул собачий хвост. Табо высунула морду из-за угла, коротко вскульнула и опять пропала за углом.

– Димыч, что-то не так.

Напарник приподнял голову и вопросительно посмотрел на Росса.

– Табо, – пояснил тот, не отрывая глаз от проёма, за которым нетерпеливо ходила собака. – Она что-то чует.

Сон покинул его окончательно. Действуя на автомате, Эд быстро поднялся, достал и проверил пистолет.

– Пойду гляну.

Выскользнув из помещения, он припустил за убегающей псиной. Табо привела к нижнему посту. Панели, которыми перекрыли просвет под днищем грузовика, были аккуратно сдвинуты в сторону. У колёс вповалку лежали дежурные. Тишина холодком пощекотала нутро.

Росс ринулся к бойцам – те вроде спали, но в каком-то странном оцепенелом положении. Так, что сперва показалось – не дышат. Кое-как Эду удалось их распихать. Парни мотали отяжелевшими головами и никак не могли сообразить, где находятся.

– Да ети ж!.. – выдал подоспевший Север и кинулся к лестнице.

Очень скоро левая часть дома загрохотала от тяжёлого топота. С верхнего уровня торопливо спускались разбуженные бойцы. Хасан с Урядовым кинулись на крышу.

Север склонился над безвольным дежурным, наткнулся на бессмысленный взгляд и с силой потряс парня за плечо. Но тот болтал головой, точно с вечера хватанул лишка.

– Такая же херня была в лагере, – вспомнил Росс.

– Наверху то же, – сообщил сбегающий по лестнице Хасан. За ним, озираясь, спешил Урядов. – Морок какой-то.

Протиснувшись мимо столпившихся бойцов, перед оцепеневшими парнями присел Макс Юрбен.

– Я ими займусь, – сказал медик. – Только нужно перенести их в помещение.

Эд присел у сдвинутых панелей. С той стороны грузовика, поскуливая, ходила Табо.

– У нас кто-то вышел погулять, – сообщил он. – Пойду проверю. И нужно весь дом осмотреть.

Занырнув под грузовик, он торопливо прополз под днищем и выбрался из-под машины. Только встал, Табо резво припустила в пустыню. Он побежал за мелькающим в полутьме кублом, пока то не растаяло среди холмиков у подножия бархана. А затем поднял глаза и невольно перешёл на шаг, снимая пистолет с предохранителя.

На вершине горы неподвижно стояли два человека. Кто, он не понял, но явственно почуял витающую между ними угрозу. В воздухе носилась смерть. Росс сорвался с места и побежал настолько быстро, насколько позволял мягкий песок.

Одна из фигурок вдруг вытянулась, мгновенно став выше. Упала на четвереньки и горбом выгнула спину. Только сейчас Эд разглядел у этого человека длинные кривые конечности. А вместо лица – серую тупоносую морду с массивной челюстью и выпирающими клыками.

Времени на раздумья не осталось. Разглядывать странное существо – тоже. Он припал на колено и обхватил рукоять пистолета обеими руками. Не задеть бы Мунаша. Теперь он узнал паренька.

Юноша отпрянул от чудовища и так удачно шагнул задом со склона, что провалился одной ногой. Над ним взвилась в прыжке жуткая тварь. Выстрел сбил её в полёте, и она рухнула на лунно-молочный край бархана. Росс ринулся к Мунашу. Тот продолжал катиться вниз, увлекаемый ручьями песка.

Эд помог ему подняться и глянул на выпирающую вершину. В синеве гуляли поднятые белесые вихри, но тварь будто растаяла в воздухе.

Ругнувшись, он обшарил глазами край неровного склона. Память запечатлела жуткую свирепую морду.

– Ты её видел? – подбежал сзади запыхавшийся Север. – Здоровая сука.

– Это он, – пролепетал Мунаш.

– Что?.. – напарник перевёл на него взгляд. У парня мелко тряслись губы. Свет луны наделял лицо мертвенной бледностью.

От города подошёл с бойцами Хасан, все с интересом уставились на гуляку. Вокруг собравшихся нетерпеливо бегала ниоткуда взявшаяся Табо.

– Я только по нужде, – начал оправдываться Мунаш.

– Куда?! – вытаращил глаза Север. – В пустыню?

– Далеко же ты по нужде собрался, – хмыкнул кто-то из парней.

Мальчишка вздрогнул и зябко потёр голые руки.

– Тут Таонга был, – всхлипнул он.

– Кто-о?.. – глаза Севера стали походить на две плошки.

– Дима, – встрял Росс, – мне тоже показалось, но я не был уверен.

– То есть они… оборотни, что ли?

– Хренасе новости, – возбуждённо забубнили бойцы. – Такое бывает?

– Если так, то… – Хасан серьёзно посмотрел на агентов и перевёл напряжённый взгляд на выпирающий край бархана, – получается, сколько их там уже?

Из пустыни принесло протяжный вой. Жуткий, надрывно-тоскливый бас. Росс почувствовал, как на руках поднимаются волосы. Невозможно, поверить, что такие звуки способен издавать человек. Или то, что совсем недавно им являлось. Осматривая застывшие песчаные горы, он предостерегающе произнёс:

– Воз-вра-ща-ем-ся.

На середине пути они услышали вопль в доме.

– Твою мать! – проревел Север.

Отряд припустил к городской стене. В доме что-то происходило. Эда прошиб холодный пот. Кто кричал?! Голос ему показался слишком высоким.

Грузовик заблаговременно откатили в сторону. Боец, оставшийся караулить у входа, в нетерпении выглядывал из кабины.