Делайла кивает, уставившись на старые трещины и потертости на нашем столе.

— Ну давай, красавица. Выкладывай все, чтобы мы могли разобраться.

— Я… я боюсь того, что произойдет, когда, если, пресса узнает про нас, Грей, — ее голос дрожит.

— Можешь сказать, чего именно ты боишься?

— Да всего, — Делайла признается, поднимая глаза на меня. — Я понимаю, что будет неприятно читать, если они начнут поливать грязью. Но, по крайней мере, я уже взрослая, и пока Аурелия, мои друзья и коллеги не верят в эту чушь, мне должно быть все равно. Но меня пугает сама мысль об этом. Я не хочу, чтобы все повторилось, как с моим бывшим. Я хочу, нет, мне нужно, чтобы ты заступился за меня, если дойдет до этого. А я боюсь, что ты не сделаешь этого, и мое сердце снова разобьется на куски.

Я закрываю глаза на секунду, выдыхая, ощущая, как в животе все переворачивается.

Вглядываясь в эти прекрасные оленьи глаза Делайлы, я киваю.

— Ты имеешь полное право так чувствовать, красавица. Хотел бы я сказать что-то большее, чем просто «доверься мне». Понимаю, что после того, что я с нами сделал, что я сделал с тобой, это будет нелегко. Но я не дам этому случиться снова, Делайла. Обещаю.

— Грей, я…

— Полпинты, бокал домашнего белого вина и вода, — прерывает нас официант. — Сейчас принесу еду.

Я делаю глоток пива, дрожжевой вкус обволакивает мои вкусовые рецепторы, пока я наблюдаю, как Делайла выпрямляется на своем месте.

— Я рискую своим сердцем, доверяя тебе, Грей, но внутри что-то подсказывает мне, что между нами что-то есть. То, что я не хочу отпускать, несмотря на страх. Я хочу с головой окунуться в наши отношения, и надеюсь, что ты будешь там, чтобы поймать меня, когда я упаду.

Мое сердце вздрагивает от чистой, необузданной радости. Это чувство разливается по венам, вызывая головокружение.

— Я обещаю, Делайла. Я бы попросил тебя поймать меня, но я уже упал.

Скрытый смысл моих слов словно витает вокруг нас, окутывая нас обоих. Я не уточняю, не хочу, чтобы в первый раз, когда я скажу те три слова Делайле, это было в пабе, который, вероятно, стоит здесь с 1800-х годов.

Я не знаю, где именно я хочу сказать это, полагаюсь на судьбу, но по выражению лица Делайлы понимаю, что она уловила подтекст.

— Я пока не готова, — признается она почти застенчиво, нервно крутя стебель бокала с вином.

— И это нормально, красавица. Я говорил в письме: когда ты будешь готова, я буду ждать. Не надо на себя давить.

Нам приносят еду, и рыбка покрыта аппетитной корочкой, в которую мне тут же хочется вонзить зубы. У меня слюнки текут, когда я беру хрустящий кусок картошки и кусаюсь в пушистую, горячую серединку. Я ломаю рыбу пополам руками, игнорируя приборы, аккуратно завернутые в кричащую красную салфетку рядом со мной. Делайла выдавливает сок лимона на свою рыбу, убирая случайную косточку, и отрывает кусочек белого, нежного филе.

К тому моменту, как мы доедаем, наши руки блестят от жира. На моем пивном бокале остаются липкие отпечатки пальцев, но это не мешает мне поднять его к губам и допить остатки.

— Это было так вкусно, — хвалит Делайла, проводя большим пальцем по губам, ее щеки втягиваются, пока она сосет палец. Я не могу оторвать взгляд, стараясь отогнать мысль о том, как она могла бы сосать мой член точно так же. Перемещаясь на стуле, я раздвигаю ноги, чувствуя, как мой член начинает наливаться, кровь приливает к его кончику.

— Рад, что тебе понравилось, — выдавливаю я, тщетно пытаясь заставить себя отвернуться, пока она облизывает пальцы один за другим. Но у меня не так много силы воли. — Хочешь еще выпить?

Делайла качает головой, промакивая губы бумажной салфеткой.

— Нет, спасибо. Но если ты хочешь еще…

— Что-нибудь еще для вас? — спрашивает официант, собирая наши тарелки по пути на кухню.

— Только счет, пожалуйста, дружище.

Я вытаскиваю кошелек из кармана шорт и достаю банковскую карту, ощущая, как взгляд Делайлы жжет мое лицо.

— Что? — повторяю я ее же вопрос, который она задала мне, когда поймала мой взгляд.

Между нами снова вспыхивает эта знакомая искра, горячая, как покер, и такая же зависимая. Где бы мы ни находились, я это чувствую. Впервые это было в медпункте, когда я перевязывал ее бедро, затаив дыхание от ее близости. Я тогда впервые так близко увидел ее милые изгибы, нежную кожу и те пухлые губы, которые мне безумно хотелось попробовать на вкус.

Я пытался это скрыть, но чувство, которое бурлило внутри, никуда не уходило, не позволяя мне забыть или проигнорировать его.

Я снова ощутил это у бассейна на первых уроках плавания Делайлы, в спикизи-баре, куда мы случайно попали, на улице, где она сказала, что не заводит отношений. Это искрит между нами в ее постели, горячо, как адский огонь, и на ее диване, когда мы едим еду на вынос прямо из фольги, соус стекает по моему подбородку, а она смачно всасывает вилку с лапшой. Мы оба почти раздеты и нам плевать, как мы выглядим.

Делайла улыбается, ее взгляд не отрывается от моего, заставляя мои губы чуть приподняться в ответ.

— Ничего.

— Думал, сегодня мы были честны друг с другом, красавица.

— Так и есть.

— Тогда…

Делайла делает заметный вдох перед тем, как заговорить.

— Я думала о том, какой ты красивый, и как сильно я хочу тебя поцеловать. Твоя очередь, Грей.

Моя улыбка становится шире. Ее честность и звук моего имени на ее губах немного выбивают меня из колеи.

— Я тоже хочу тебя поцеловать.

Из ее носа вырывается смешок.

— Приятно слышать, но ты не ответил на мой вопрос.

— Я думаю о том, как сильно хочу тебя. Рядом с собой, в своей жизни, в своей постели. Хочу, чтобы ты была моей. Каждая чертовски красивая часть тебя.

Делайла опускает взгляд на свои движения, проводя нежными пальцами с ярко-красными ногтями по широкому краю бокала. Я тоже наблюдаю, ожидая ее ответа, рассматривая ее каждую деталь.

— Даже плохие стороны?

— Даже плохие стороны, красавица. Я ведь тоже не идеален, думаю, это уже очевидно.

Она затихает, обдумывая мои слова. На фоне я слышу, как мужики у барной стойки радуются, звеня бокалами. Видимо, кто-то забил гол на регбийном матче, который идет на маленьком телевизоре над дверью на кухню.

— Грей?

— Да?

— Я… я тоже хочу тебя. Всего тебя.

Оплатив счет за наше свидание в пабе, делая вид, что не слышу протестов Делайлы о том, чтобы мы разделили оплату пополам, я хватаю ее за руку и выхожу вместе с ней в ночь. Темнеет все быстрее, и с этим приходит холод, отчего у меня по ногам пробегает дрожь, покрывая их мурашками.

Делайла сплетает свои пальцы с моими, когда мы пробираемся через порыв затхлого ветра на ближайшую станцию метро, запрыгивая в полупустой вагон.

— Ты хочешь поехать ко мне? — спрашивает она, пока мы раскачиваемся на сиденьях, и колеса гремят по рельсам.

Я обнимаю ее за плечи, притягивая к себе.

— А ты хочешь, чтобы я поехал к тебе?

Она уверенно кивает.

— Тогда да, красавица.

Я отправляю сообщение брату Хадсону, давая знать, где я, когда захожу в квартиру Делайлы, следуя за ней. Знаю, что это большой шаг, впустить меня после всего, что произошло.

— Я пойду приму душ. Пульт на журнальном столике, если хочешь посмотреть телевизор.

Пока Делайла босиком уходит в ванную, я скидываю ботинки, достаю книгу с ее полки с темной матовой обложкой, которая выглядит интригующе, и устраиваюсь на ее диване. Букет лилий, который я ей подарил, вместе с моим письмом лежат в центре стеклянного столика. Письмо открыто и разложено, как будто его перечитывали не один раз.

Я так увлекся романом с первой главы, что погружаюсь в него, переворачивая страницы, и даже не замечаю, как останавливается душ или как Делайла подкрадывается ко мне сзади.

— Я была неправа, когда предложила тебе брать книги, чтобы учиться, знаешь ли.

Я загибаю уголок страницы, чтобы не потерять место, и поворачиваюсь к Делайле. Ее кожа розовая и сияющая после душа, на ней длинная шелковая пижама цвета шампанского.