Жар разливается по моему животу, желание пронзает до самых глубин, и меня бесит то, что мне чертовски нравится его манера. Мне это нравится, но я, блин, не хочу этого признавать.

— Да ничего такого, — нагло вру я, чувствуя, как неприятный ком оседает в горле даже от такой мелкой лжи.

Грей молчит секунду, пожирая меня взглядом, а потом переплетает наши пальцы, прижимается голой грудью к моим грудям и начинает вести нас назад к дивану.

— И что ты делаешь?

— Если ты не хочешь говорить, тогда мне придется вытащить тебя из твоей головы другим способом, красавица, — мурлычет Грей.

Он наклоняет голову и начинает прижиматься губами к моей ключице, поднимаясь к уху, вдоль челюсти, пока не захватывает мои губы своими. Его язык легко скользит вдоль них, пока я не открываюсь с тихим стоном. Мои руки поднимаются, обвивая его плечи, скользя по теплой коже, пока пальцы не зарываются в короткие волосы на его затылке.

С отработанной легкостью Грей стягивает с меня шорты, оставляя их на полу. Он резко сжимает мою задницу, пока я стягиваю майку через голову, не обращая внимания на мелкое потрескивание от статики.

Моя кожа загорается от его прикосновений, словно тело уже запомнило, сколько удовольствия он может нам доставить, и мы хотим, чтобы он повторял это снова и снова.

— Такая отзывчивая, — бормочет он, водя пальцем вокруг моего пупка. Инстинктивно я втягиваю живот, мои губы трепещут против его так же, как моя голова забита неуверенностью.

Грей должен был почувствовать, как напрягаются мои мышцы, но потом его пальцы доходят до моей груди, он сжимает ее, и я снова могу дышать нормально. Живот, конечно, не суперплоский, но, кажется, я выкрутилась… до тех пор, пока Грей не поднимает голову, его губы красные и припухшие после поцелуев, и не смотрит мне прямо в глаза.

— Не прячься от меня, красавица. Тебе нужно вылезти из своей головы.

Я знаю, что надо, но это так сложно, почти невозможно, потому что…

Только когда Грей кивает, обводя мой лук Купидона подушечкой большого пальца, я понимаю, что говорила вслух.

— Позволь мне помочь.

Моя поясница натыкается на подлокотник дивана, и я уже готова отойти, но Грей загоняет меня в ловушку, резко разворачивая и наклоняя вперед. Край дивана врезается в мою нижнюю часть живота и бедра, что довольно болезненно, но несмотря на протестующий вскрик, мой центр пульсирует от его доминирования.

Это не то, что я когда-либо испытывала в реальной жизни, хотя прочитала кучу книг о доминирующих мужчинах и, честно говоря, не раз возбуждалась от одной только мысли об этом, но никогда не думала, что это будет со мной. Я люблю контроль, люблю держаться за него крепко. Но что-то в движениях Грея, как он ставит меня в позу, как ему угодно, как двигает меня так, как он хочет, заставляет меня кипеть от желания.

— Возьми подушку.

Я делаю, как предлагает Грей, хватаю одну из подушек на диване, ее мягкие края сминаются под моим хватом. Я держу ее над головой настолько высоко, насколько могу в этой позиции, все еще не понимая, что, черт возьми, происходит, пока Грей не забирает подушку и не подкладывает ее мне под таз, прямо на подлокотник дивана.

Теперь я поднята выше, мои короткие ножки не достают до пола, а это идеальная высота для того, чтобы Грей мог до меня дотянуться. Больше нет этого неприятного давления внизу живота, только мягкая поддержка подушки.

— Грей?

Он проводит рукой вдоль моего позвоночника.

— Да, красавица.

— Что, блин, ты делаешь?

— Вывожу тебя из твоей головы, — повторяет он, сжимая плотную кожу на моей заднице. — Скажи мне, что я с тобой делаю, Делайла.

— Заставляешь меня, блядь, возбудиться, — пробурчала я в свои руки, уткнувшись лицом.

Грей смеется, его громкий смех раздается эхом по всей комнате.

— Рад это слышать, я чувствую то же самое. Но я имел в виду, где я тебя трогаю? Буквально.

Я рада, что Грей не видит, как стыд заливает мои щеки румянцем, когда до меня доходит, что я неправильно поняла его вопрос.

— М-моя… задница.

— Ага, — его пальцы скользят по задней стороне моих бедер. — А теперь?

— Мои бедра.

Он снова двигается, в комнате раздается хруст его сустава, но я даже не поднимаю голову, чтобы не испортить игру.

Тепло проходит по моему центру, кончик его пальца скользит между моими складками, и я невольно выгибаю бедра.

— А теперь?

— Моя… нгх…

Грей быстро вводит средний палец внутрь, за ним следует указательный, и он слегка сгибает их оба. Обычно пальцы не дают мне того, что нужно — не хватает толщины или длины, чтобы достать до нужного места. Но мое тело реагирует на каждое его прикосновение, пока я не начинаю трястись от ощущения.

— Используй слова, красавица.

Лицо пылает, колючие мурашки расползаются до самой груди.

— Я не могу.

— Можешь. — Грей раздвигает мои складки другой рукой, открывая меня, позволяя холодному воздуху ударить по чувствительной коже. — Ты их читала, я знаю, что ты можешь их сказать. Ты же не стесняешься.

Обычно, когда дело доходит до оргазма, я действительно не стесняюсь, но что-то в Грее буквально вырывает меня наружу, как бы сильно я ни пыталась держаться за свои части.

— Скажи это, Делайла.

Я больше не могу сдерживать тихий всхлип.

— Моя… киска.

Грей проводит языком длинную полосу по моей розовой плоти, покусывая и посасывая, пока его пальцы движутся вверх, находя то самое место, про которое я читала, но никогда не могла достать без игрушки.

Я вскрикиваю, зарывшись лицом в руки, пытаясь приглушить свои крики, пока Грей творит свои чудеса: его язык скользит по моему клитору, пальцы не прекращают двигаться, а влажные звуки заполняют комнату.

— Скажи мне, когда будешь близка.

— Я-я…

Я даже не успеваю предупредить Грея, у меня просто нет ни времени, ни сил, как меня разрывает, и я взрываюсь на его языке. Его глухие стоны долетают до моих ушей, он погружается лицом еще глубже в мою киску, пока мои стенки сжимаются вокруг его пальцев.

Он продолжает медленно вылизывать меня, его пальцы двигаются размеренно, пока я не тянусь назад и не отталкиваю его за лоб, слишком сильно возбужденная и вся в поту. Грей целует меня в заднюю часть бедра, затем медленно выскальзывает из меня, рисуя мокрыми пальцами какие-то узоры и буквы на моей заднице и бедрах, после чего обвивает своим телом, как щитом, и шепчет в ухо:

— Ты уже вылезла из своей головы?

Я только киваю, не в силах ответить, веки тяжелые, голова и тело будто в полудреме, полностью удовлетворенные.

— Я схожу за презервативом, не двигайся…

— Ты чист?

— Да, я ни с кем не был последний год, и…

Я сглатываю, чувствуя, как боль внизу живота снова разгорается. Поворачиваю голову, чтобы встретиться взглядом с Греем, наши лица всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Я тоже чистая, и… я хочу чувствовать тебя. Только сегодня.

Грей просто смотрит на меня, его губы чуть приоткрыты, а затем он кивает, притягивая меня ближе, наши языки переплетаются. Его бедра соприкасаются с моей округлой задницей, он начинает двигаться, оставляя следы предсемени на моей коже. Я выгибаю спину настолько, насколько могу, чувствуя, как его длинный член скользит вдоль моей задницы и спускается к самому центру.

Без презерватива он ощущается по другому — кожа члена теплее, мягкая как бархат.

Сжав себя у основания, Грей водит головкой вверх-вниз, вверх-вниз, дразня нас обоих, пока я не начинаю течь, а мысли в моей голове медленно растворяются в этом ощущении.

— Хорошо, красавица?

— Да, — простонала я, и он ведь даже еще не внутри.

— Вот так, — хвалит меня Грей. — Сосредоточься на том, как ты себя чувствуешь, как мы чувствуем друг друга. Больше ничего не имеет значения. Только это. Только мы.

Мое дыхание вырывается с тихим стоном, когда Грей медленно вводит головку внутрь, крепко сжимая меня за бедро, чтобы удержать нас обоих в равновесии и держать меня открытой.