Нашли довольно быстро, но так просто внутрь нас не пропустили – на входе студентов заставляли снимать все предметы, издающие даже малейшие магические колебания.

Таких предметов у нас не имелось, так что вскоре нам разрешили проходить в зал.

Стоило рассесться по местам, как нам представили отборочную комиссию, в которую входили несколько знакомых мне магистров и парочка незнакомых. Еще был долговязый и лысоватый человек из мэрии – интересно, его‑то какими ветрами сюда занесло? – и два столичных наблюдателя.

Но если лорд Винслер, сидя за большим столом, посмотрел на меня, как ядовитый паук на свою жертву, то лорд Перри Аллавей, взъерошенный, с бледным и осунувшимся лицом, присоединился к комиссии чуть позже.

Ввалился в зал, когда уже все началось. Невпопад извинился за свое опоздание, затем почему‑то подошел ко мне (я как раз сидела возле прохода) и приглушенным голосом спросил:

‑ Мисс Эйвери Таккер? Я бы хотел спросить, как себя чувствует ваша подруга?.. Как Риз? С ней все в порядке?

На нас смотрели не только студенты, собравшиеся в зале, но еще и отборочная комиссия, поэтому я отпрянула, прижавшись к Кайдену, и нервно улыбнулась лорду Аллавею.

‑ Не сейчас, – сказала тому. – Давайте мы поговорим с вами после экзаменов. Хотя будет намного лучше, если вы зададите эти вопросы ей самой!

Потому что Кайден был прав – я не должна давать ни малейшего повода для сплетен или подозрений, а разговор с лордом Аллавеем как раз мог их спровоцировать.

Кивнув, придворный потащился к столу комиссии, из‑за которого поднялся наш преподаватель по математике. Потряс в воздухе двумя пухлыми запечатанными конвертами, после чего произнес:

‑ Я, Ирдан Шорс, клянусь Богами Нерлинга, что составленные мною для отборочного экзамена задания видел я один. Они были закончены полчаса назад, так что лишь единственный человек на свете знает, какие вопросы и примеры для вас приготовлены. И этот человек – я сам!

Затем пожелал нам удачи, а заодно вспомнить все то, чему он учил нас на своих уроках.

После этого нас быстро разделили по аудиториям. Я попала в группу с Эйданом, а Кайден, пожелав нам удачи, с независимым видом отправился в соседний класс.

Так как мое имя прозвучало одним из первых, то и в кабинет я тоже вошла в числе первых. Взяла с преподавательского стола заранее приготовленные чистые листы, чернильницу и перо, после чего выбрала место за последней партой в крайнем правом ряду.

Как раз возле окна, откуда было видно пустующий стадион, по которому сегодня никто не бегал, и общий плац для взлета, к которому не спешила подлетать стая диких драконов вместе с моей драконицей.

Повезло, из комиссии в нашем кабинете остались лишь пара секретарей, Мартин Вебер и лорд Перри Аллавей, но ни их присутствие, ни взгляды нисколько меня не отвлекали и не беспокоили.

Потому что уже скоро на мою парту лег лист с экзаменационными заданиями, и я быстро пробежала по нему глазами.

Тут кто‑то в соседнем ряду горестно застонал.

Оказалось, здоровяк Декстер Сандерс, тоже получивший свои задания, таким образом делился своим мнением о содержимом экзамена, и еще несколько парней с пятого курса были полностью с ним солидарны.

Я же повернула голову и уставилась на крепкую шею и затылок с золотистыми завитками волос Эйдана МакГилла, сидевшего одной партой ниже в моем ряду. Посмотрела на то, как принц уверенно сжимал в руке сизое перо, и…

Почему‑то успокоилась.

Тоже взяла перо, обмакнула его в чернильницу и написала свое имя на экзаменационном листе. Затем, стоило в воздухе загореться иллюзорному табло, отсчитывавшему отведенные полтора часа на экзамен, как я с головой погрузилась в мир математики.

Вынырнула из него лишь тогда, когда кто‑то из комиссии предупредил, что до конца отведенного нам времени осталось десять минут. Посмотрела на него осоловевшим взглядом, после чего снова вернулась к своему листу.

Все примеры давно уже были решены, с большей частью задач я тоже справилась. Оставались лишь две последние.

Причем обе оказались крайне заковыристыми.

Но я их тоже решила.

Одну – очень красиво, можно сказать, даже элегантно. Зато вторая никак мне не поддавалась.

Уставившись на мерцающее табло, отчитывавшее убегающее время, я принялась прикидывать в голове варианты. Наобум подставляла цифры и делала это так долго, пока до окончания экзамена не оставалось меньше одной минуты.

Очередной вариант неожиданно подошел. Ахнула – ну надо же! – затем быстро записала на листе правильный ответ. А вот расписать решение времени уже не оставалось, хотя оно тоже появилось у меня перед глазами.

Тут раздался магический звонок. Секретари дружно поднялись на ноги и прошлись между парт, собирая экзаменационные работы.

Я увидела, как многие сдавали полупустые листы, после чего принимались убеждать себя и друг друга, что все это ерунда и они обязательно нагонят и доберут баллы на боевой подготовке или на летной практике.

‑ Мисс Таккер? – раздался вопросительный голос секретаря, и я протянула ему свой исписанный от начала до конца (еще и на оборотной стороне) лист.

Окинув мою работу глазами, он кивнул одобрительно и пошел дальше.

Я же поднялась из‑за стола, после чего, едва чувствуя ноги, потащилась вниз.

Тут на задних партах все пришли в движение, и меня, пожалуй, затоптали бы парни, ринувшиеся из аудитории.

Но не затоптали, вместо этого осторожно обошли стороной, потому что внизу уже дожидался Эйдан МакГилл. Стоял и смотрел то на них, то на меня спокойным взглядом, и пятикурсники передумали бежать галопом, не замечая препятствия в моем лице.

‑ Как все прошло? – спросил у меня Эйдан, когда мы с ним направились к выходу из аудитории, а я по дороге быстро улыбнулась нашему декану.

‑ Ну, что‑то я написала, – ответила кронпринцу.

Но не стала уточнять, что написала почти все за небольшим исключением.

Эйдан одобрительно кивнул. Затем добавил, что ему жаль, что он так сильно опозорился на математике.

В детали принц вдаваться тоже не стал, а я не решилась у него расспрашивать. Признаться, для меня все еще было немного странно общаться на равных с наследным принцем Нерлинга!

Наконец, вышли из аудитории. Но далеко не уходили, дожидаясь, когда нас позовут на следующий экзамен, который должен был начаться сразу же, как только проветрят помещение и явится магистр Дальмайер с экзаменационными вопросами.

Но ни преподаватель, ни другие магистры или же секретари так и не появлялись, и это было довольно странно.

Еще через несколько минут к нам присоединился Кайден. К этому времени уже стало ясно, что второй экзамен по непонятным причинам задерживался, и Кайден, оказалось, знал, что именно произошло.

‑ Не очень хорошие новости, – произнес он. – Экзаменационных вопросов по Мирозданию больше не существует.

‑ Что с ними?! – округлила я глаза.

‑ Пришлось срочно заменять, так что Дальмайер рвет и мечет. Заодно составляет новый экзамен вместе с Винслером, который почему‑то вызвался ему помогать.

‑ Не понимаю, что могло случиться с вопросами, – удивленно произнес Эйдан, хотя мне сразу же все стало предельно ясно.

‑ Дальмайер заметил следы вскрытия на конвертах, – пояснил кузену Кайден. – Кто‑то из деканата постарался, пока он отсутствовал, а конверты лежали на его столе. Похоже, осторожно достал варианты, прочел и положил обратно, не забыв после этого запечатать. Но уже не так хорошо, так что Дальмайер это заметил.

‑ Выходит, украли, – кивнул Эйдан. – Когда это произошло?

‑ Рано утром, так что у тех, кто получил вопросы, было время подготовиться.

‑ Ты тоже знаешь, что будет на экзамене? – спросил у него кузен.

Кайден качнул головой.

‑ Я‑то знаю, но, судя по разговорам, часть моего крыла скоро перестанет ею быть, потому что обманщиков у себя я не потерплю.

Эйдан, кивнув, подтвердил, что он тем более.

Минут через десять нам надоело ждать возле аудитории, и мы отправились в столовую. Там я выпила кофе и съела сдобную булочку, из‑за чего повеселела и почувствовала себя значительно лучше.