Лилли неуверенно кивнула.

— Тебе все понятно? — спросил Кайден у Деборы, и та слабым голосом подтвердила, что да.

Зато Селия не собиралась сдаваться.

— Ты не сможешь заткнуть мне рот! — заявила ему. — Я это так не оставлю! Эту мерзавку вышвырнут из академии уже завтра.

— Посмотрим, кого отсюда вышвырнут, — отозвался он. Повернулся ко мне: — Не бери ее в голову, Эйвери, я с ней разберусь. Пойдем! Кулаки не разбила?

— Не разбила, — отозвалась я удивленно. Неужели он обо мне заботится? — Со мной все в порядке. Но Риз…

— Эйдан отвел ее в ваше общежитие. Правда, он не сможет остаться там надолго, так что будет лучше, если ты за ней присмотришь.

— Конечно же, я пригляжу.

Кайден кивнул и распахнул портал уже передо мной, из которого мы вышли рядом с женским общежитием.

— Спасибо тебе за помощь, — с благодарностью произнесла я, хотя несколько часов назад и подумать не могла, что скажу ему подобное.

Он вновь кивнул.

Внезапно протянул руку и притронулся к моей щеке. Провел по ней пальцем — это было мягкое, даже нежное прикосновение. Затем притронулся к моим губам, но убрал руку раньше, чем я успела отшатнуться.

— Беги к своей подруге! — произнес он, потому что я так и осталась стоять с открытым ртом, не понимая, как реагировать на его прикосновение.

Странным образом оно не оставило меня равнодушным, породив в теле горячую волну.

Решив, что мне не помешает разобраться еще и с собой, я послушалась. Взбежала по ступеням, но перед дверью все же оглянулась, только вот Кайдена уже не было.

Зато в коридоре второго этажа я столкнулась с Эйданом МакГиллом, рядом с которым семенила встревоженная комендантша.

— Твоя подруга спит, — произнес принц. — Утром у нее может немного болеть голова, но серьезных последствий не будет.

Сказав это, он попрощался и ушел, а я заявила комендантше, что ничего страшного не произошло. Риз всего лишь заплутала в ночи; потерялась и перепугалась, а Эйдан МакГилл благородно помог ее отыскать.

Вскоре я закрыла за собой дверь в нашу комнату.

Возле кровати Риз горел маленький светлячок, и я, подойдя, посмотрела на спящую подругу. Ее рот чуть приоткрылся, щеки порозовели, губы улыбались, словно она видела во сне нечто приятное.

Возможно, Эйдана МакГилла.

Вздохнув, я уселась на край ее кровати.

Прекрасно понимала, что последствия сегодняшнего происшествия не заставят себя ждать. Те две курицы вскоре окончательно придут в себя, и, пусть Кайден пригрозил им, а мне пообещал все уладить, они непременно начнут мстить.

А мстить эти девицы умели только подло и исподтишка. Особенно Селия Винслер, которая оказалась еще и дочерью какого-то там советника.

Это означало, что война продолжится — безжалостная и на выживание, и в академии останутся либо они, либо мы с Риз.

Но я ни в коем случае не собиралась сдаваться!

Этой ночью я почти не спала. Ворочалась в кровати, пялясь в темный потолок, раз за разом прокручивая произошедшее в голове.

Ругала себя за то, что не уследила. Понимала же, что Риз вела себя странно, но ничего с этим не сделала. Вместо этого позволила подруге улизнуть из общежития.

Единственное мое оправдание — о приворотных зельях я слышала лишь краем уха. Никогда не сталкивалась с такими на Чаверти, поэтому не сумела сделать правильных выводов.

Ну что же, теперь столкнулась и больше ошибок допускать не собиралась.

Еще я думала о Кайдене Ритчере, чья помощь оказалась как нельзя кстати, и о собственной странной реакции на его прикосновение. Размышляла об этом, иногда притрагиваясь к тем местам на щеке и губам, куда прикоснулись его пальцы, пока не пришла к выводу, что мне это совершенно ни к чему.

Никакие подобные реакции мне не нужны; главная моя задача — удержаться в Академии Эльрена и призвать собственного дракона!

Наконец, все-таки забылась перед самым рассветом, и сны мне привиделись в высшей степени странные. В них снова появлялись то виверны, то драконы, то я просто парила по воздуху, перелетая с острова на остров.

Но мама постоянно была рядом — сопровождала меня на черном драконе и очень переживала. Боялась, что я сорвусь и упаду.

Но я не собиралась этого делать. Вот еще!..

Отец тоже был неподалеку.

Странное дело — впервые за все время, сколько я себя помнила, мне удалось почувствовать его присутствие.

Признаться, раньше я никогда о нем не думала. Слишком часто в разгромных проповедях отца Таккера звучало, что я — дитя порока, и мой отец — страшный грешник, который всего лишь пролил свое семя в мою мать, удовлетворив низменную похоть.

После этого он о нас забыл. Вот и мне не стоило о нем думать.

Я и не пыталась.

Зато теперь он впервые появился в моем сне; пусть лишь мельком, и ни его лица, ни фигуры я так и не рассмотрела, но от него веяло спокойной уверенностью и любовью — ко мне и моей маме.

В этот самый момент что-то вырвало меня из сна — словно толчок изнутри, — и родители тотчас же растворились в зыбкой дымке сновидений. Я открыла глаза, поморгала, затем повернула голову и уставилась на висящие на противоположной стене часы.

Оказалось, до официального подъема оставалось около получаса, так что проснулась я как раз вовремя, чтобы разбудить Риз и заставить ее переписать реферат и примеры по математике в свои тетради. Заодно не помешало бы осторожно поведать ей о произошедшем, надеясь, что она воспримет все спокойно.

Мне не хотелось верить в то, что по академии поползут слухи, но я не исключала и такого варианта. Поэтому Риз стоило быть наготове.

— Боги, за что мне такое наказание⁈ — уже через десять минут всхлипывала она на моем плече. — Эйви, почему они нас так ненавидят? Что мы им сделали?

— Ничего, Риз! Они нас ненавидят просто так, — сказала ей. — Потому что мы, по их мнению, другие. Возможно, родом с Суши и недостойны ступать с ними по одной земле. Или же мы говорим с акцентом и тем самым оскорбляем их чувство прекрасного. Либо от нас не пахнет деньгами Нерлинга. Вариантов много, на любой вкус. — Задумалась. — Неужели тебе не приходилось сталкиваться с подобным в школе?

Оказалось, не приходилось.

— Но что, если об этом все узнают⁈ Что ночью я была у Томаса Хансена? Как мне теперь смотреть людям в глаза? — всхлипнула она.

— Вот так! — отозвалась я и уставилась ей в лицо. — Спокойно и уверенно.

Да, глядела ей прямиком в глаза — у Риз они оказались зелеными с маленькими коричневыми крапинками, — и через какое-то время она все же улыбнулась.

— Значит, ты ударила Селию кулаком в лицо? — перестав всхлипывать и вытерев нос, спросила подруга.

— Ударила.

— И та рухнула как подкошенная?

— Еще как рухнула! И Дебора тоже, но они обе заслужили. Мне даже стало жаль, что все так быстро закончилось.

— Боюсь, теперь у тебя могут быть из-за этого проблемы, — неуверенно произнесла Риз.

Я пожала плечами. Если проблемы возникнут, то стану их решать — молчать я тоже не собиралась. Зато эти девицы будут знать, что нельзя издеваться над нами безнаказанно и это чревато синяками и разбитыми лицами.

Тут прозвучал общеакадемский будильник, а еще через пару минут в нашу дверь постучали, словно кто-то в нетерпении дожидался, когда можно будет это сделать.

Риз как раз уселась за стол и взялась за перо, поэтому я сказала ей, что открою сама. Оказалось, пришли по мою душу — ко мне прибыл посыльный.

— Мисс Эйвери Таккер? — вежливо поинтересовался он.

Дождавшись моего кивка, вручил объемную коробку, перевязанную серебристой лентой, хотя я не горела желанием ничего у него брать.

Оказалось, срочная доставка из ателье господина Гришара, от которой мне никуда не деться. Даже несмотря на то, что я ничего в том ателье не заказывала.

— Что там внутри? — растерянно спросила у него.

Посыльный этого не знал. Я потрясла коробку, но так ничего и не услышала.