Через двадцать минут у нас начиналась тренировка у магистра Крашша, после чего меня ждала выволочка от магистра Дальмайера, потому что его учебники я так и не прочла, а затем очередная математическая экзекуция.

Но сперва мне надо было покормить гулей. Желательно, с помощью Видара, чтобы тот в очередной раз синхронизировал наш дар, и гули ели кашу, а не меня.

Думая от этом, я мысленно потянулась к Деви, и ее новый хозяин ответил сразу же, словно давно уже меня дожидался. Поздоровался, затем вежливо спросил, как я спала и как себя чувствую, и добавил, что рад меня слышать.

И радость в его голосе, как мне показалось, была искренней.

– Долли, что ты задумала⁈ – ахнула Селия.

Они как раз очутились возле комнаты тех противных девиц с Суши, у которых не было ни малейшего уважения к детям благородных драконьих семейств, и ее подруга, а по совместительству дальняя кузина, приложила сверкающий темный камень к дверной ручке.

Тот завибрировал в украшенной драгоценными кольцами руке, после чего стал наливаться красным, и Долорес Кортес поморщилась.

– Что я делаю? – ровным голосом переспросила она. – Можно сказать, что проявляю любопытство, о котором, кстати, меня попросил твой отец. Он же и дал мне этот артефакт, считывающий ауры и позволяющий…

Тут камень вспыхнул алым, после чего перестал вибрировать и жужжать, и Долорес кивнула. Убрав его в потайной кармашек, она открыла дверь в комнату, где жили Эйвери Таккер и Риз Дольских.

– Мой отец? – изумилась Селия. – Но почему⁈

Почему он не попросил об этом ее, хотела было спросить у кузины Селия. Но прикусила язык, подумав, что ответ ее разочарует.

Точно так же, как она постоянно разочаровывала отца и свою семью.

– Потому что этим девкам не место в команде академии, так он мне и сказал. Но раз уж ты не можешь с ними справиться, – снисходительным голосом произнесла Долорес, – то твой отец попросил это сделать меня. Ну же, пошли, что ты застыла! – приказала она поникшей Селии. – Посмотрим, что интересного в этой комнате. Может, что‑нибудь и найдем.

Несмотря на то, что Долорес держалась с Селией высокомерно и снисходительно, она тоже не знала, что именно им искать. Но собиралась обязательно что‑нибудь обнаружить.

Мама рассказала ей о том, как этим утром она стала свидетельницей унижения Риз Дольских, потому что пришли ответы экспертизы с Дерна.

Конечно же, у той дуры с Суши не оказалось ни капли благородной крови Аллавеев, иначе Долорес не пережила бы такого унижения – иметь подобную сводную сестру!

Они уже собирались заявить в жандармерию, обвинив ту в мошенничестве – мама бы надавила на кого нужно, и ту девку непременно бы посадили, – но лорд Аллавей внезапно заупрямился.

Запретил им даже об этом думать. Был резок, и маме пришлось смириться с его решением.

Зато Долорес мириться не собиралась.

А тут еще дядя, отец Селии, вызвал ее на приватный разговор, признавшись, что те две девицы давно ему как кость в горле. Заодно они портят всякое представление о команде Академии Магии Эльрена.

Он пытался заменить их кандидатуры законным путем, но администрация академии внезапно воспротивилась. Поэтому ему стоит действовать умнее. Найти у них хоть что‑нибудь…

Что‑то такое, что позволит их отчислить из академии!

– Уж я‑то об этом позабочусь, дядя! – уверенно произнесла Долорес. – Дайте мне время и чуть больше возможностей, и они больше никогда вас не побеспокоят.

На это лорд Винслер вручил ей артефакт, позволяющий открыть любые двери.

Ну что же, оставалось лишь дождаться, когда девицы отправятся на завтрак, а попасть в их комнату оказалось проще простого.

– Что именно мы ищем? – спросила у нее Селия.

– Пока еще не знаю. Но как только увижу, то обязательно пойму.

И уже скоро Долорес это обнаружила.

Пузырек с непонятной жидкостью темного цвета лежал в выдвижной полке письменного стола Эйвери Таккер. Долорес быстро определила, что тут спала именно она, потому что заметила множество книг по математике и Теории Мироздания.

Зато пахнущая травами мазь с приоткрытой крышкой стояла на столике возле кровати Риз Дольских.

А больше ничего интересного в этой комнате не было.

Напрасно перебирали все ящики и полки, посмотрели даже в убогом шкафу и в ванной. Никакого компромата; ничего, указывавшего на связь с повстанцами или же на какие‑либо другие порочащие связи.

Обнаружили лишь браслет, определяющий яды и привороты, тот лежал на полке под форменной одеждой Эйвери Таккер. Ну и дешевую бижутерию в шкатулке у ее соседки – такую, что даже в руки брать противно.

И еще пачку писем со штемпелями острова Кирх.

Долорес пробежала по нескольким глазами. Письма были из дома Риз Дольских, от ее родни – ну и скукота!

Зато Эйвери Таккер, в отличие от ее подруги, никто не писал. Или свою корреспонденцию та не сохраняла.

– И что дальше? – поинтересовалась Селия. – Здесь ничего нет. Зря мы только потратили время.

Но Долорес так не считала.

– Покончим же с этим, – произнесла она, после чего достала маленький флакончик из‑под своего корсажа.

Накапала несколько капель в пузырек Эйвери Таккер. Закрыла крышку и встряхнула, удовлетворенно кивнув. После этого добавила еще несколько капель своего зелья и в мазь.

– Это ведь приворот? – растерянно уточнила Селия. – И мы потом неплохо повеселимся?

Долорес усмехнулась.

– Похороны тоже бывают веселыми, – оскалилась она и чем‑то стала напоминать свою мать, у которой с лицом были явные нелады.

Селия в детстве очень ее боялась и плакала каждый раз, когда тетя Маделин появлялась у них в доме.

– Долли, ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что с этими девками покончено, – уверенно произнесла она. – Так что никакой компромат нам на них не понадобится.

После чего подхватила Селию под руку, и они отправились к выходу из комнаты.

Второй день подготовки к Играм начался вполне спокойно.

Сперва гули ели кашу – прорычали что‑то в ответ на мое приветствие, затем попытались на меня напасть. Но смирились с тем, что и меня, и кашу им не получить, поэтому придется выбирать что‑то одно.

Принесли мне тарелки, злобно оскалившись на мою попытку вручить им ложки. Ели руками, затем принялись облизывать тарелки длинными языками, пока я мысленно болтала с Видаром и грызла свое яблоко.

С кхемерцем оказалось приятно поговорить.

К тому же он не забывал меня хвалить за то, что мой страх и отвращение к гулям прошли без следа, и мне это немного льстило.

Но я знала, что он неправ.

«Почти прошли, – вздохнув, призналась ему. – Вот бы еще их отмыть, тогда мне было бы полегче! И дать другую одежду… И научить есть вилкой с ложкой… И еще говорить… Они ведь когда‑то умели!»

«Эйвери, – к этому времени мы уже начали называть друг друга по именам, – если ты забыла, то я напомню: лекарства против яда гулей не существует ни в Неринге, ни в Кхемере. Они уже не смогут превратиться в людей, так что забудь! Если только…».

Не договорил, потому что в зверинец вошел уборщик.

Гули тотчас же принялись рычать и бросаться на решетки, но он, не обращая внимания, как те беснуются в клетках, вежливо поинтересовался, что я здесь забыла, если наша команда давно уже бегает по стадиону.

Он, кстати, сделал на меня ставку – на то, что я наберу наибольшее количество очков из всех участников на Играх. Рискнул ради этого половиной своей зарплаты, так что неплохо бы мне постараться и его не подвести.

На это я покаянно пробормотала, что уже бегу и он совершенно прав, потому что нечего мне здесь рассиживаться! С Видаром оказалось приятно поговорить, но я почти напрочь забыла про магистра Крашша.

Поймав сочувственную мысль кхемерца, я быстро с ним попрощалась, после чего разорвала нашу мысленную связь. Кинулась из зверинца, добежала до стадиона, извинилась перед преподавателем за опоздание, за что заслужила… не только догонять всех остальных, но еще и пятьдесят отжиманий после кросса.