‑ Лучшее время на этот день! – возвестил магистр Крашш. – Быстрее остальных на минуту двадцать три секунды. Сомневаюсь, что кто‑либо побьет твой рекорд!

И с довольным видом похлопал меня по плечу.

Я же повернула голову, почувствовав, как затылок буравит чей‑то взгляд.

И нет, это был не Кайден, сейчас увлеченно размахивавший шестом на отведенном для поединков участке поля. И даже не Видар, совершавший разворот во главе колесниц кхемерцев над дальним краем стадиона.

Что‑то ему не понравилось в слаженной работе команды, и он взмахнул рукой, послав всех повторить этот маневр еще раз. Заодно я почувствовала в голове его отклик.

Видар был рад, что я о нем думаю. Очень рад!

Но я отвлеклась от мыслей о кхемерце, потому что на меня смотрел лорд Эрик Нойман самым что ни на есть темным взглядом.

В раннем детстве Генри Лиарс любил слушать сказки и мог делать это постоянно. Но родители были слишком заняты собственными проблемами, чтобы уделять время единственному сыну, поэтому сказки Генри рассказывала бабушка, с которой он и жил в небольшом домике на краю Эльрена.

Вскоре родители покинули остров. Отец тщетно пытался разбогатеть, а мама найти достойного любовника, который смог бы ее обеспечивать.

Проведать сына они прилетали все реже и реже, пока оба не затерялись на бескрайних просторах Нерлинга. Зато маленький Генри, лежа в своей скрипучей кроватке, слушал сказки, в которых добро непременно побеждало зло, а смелые герои обязательно завоевывали сердца принцесс, находили любовь и обретали несказанные богатства.

И пути их к богатству не всегда были праведными, это он уяснил еще с самого детства.

‑ Ты неправильно понял эту сказку, ‑ расстраивалась бабушка. – Речь идет о том, что добро всегда побеждает…

Но Генри казалось, что он‑то все понимал правильно.

Стоило никогда не снижать напор, идти к своей цели напролом, работая денно и нощно, но при этом не гнушаться любыми средствами, и в конце концов тебя ждет победа.

Он и не гнушался – шел к богатству и славе так долго, пока не оказался в кресле мэра Эльрена. Отстроил себе шикарный дом, накопил приличные суммы на счетах, причем, часть из них была на подставные имена, и теперь готовился к полцарства и принцессе.

То есть, к приглашению в столицу на лучшую должность, к благодарности королевской семьи и принятию в самом высшем обществе Нерлинга.

Но вместо этого Генри Лиарс оказался в положении дикого зверя, угодившего в ловушку, а со всех сторон к нему приближались гончие. Он уже чувствовал их азарт и разгоряченное дыхание, и прекрасно понимал, что выхода у него не осталось.

Кроме одного.

"Загнанный зверь опасен, поэтому будь осторожен", ‑ твердил ему дед, когда был еще жив и брал маленького Генри с собой на охоту.

‑ Проклятый Натан Робертс, это все из‑за тебя! – пробормотал Лиарс. – Из‑за тебя мне придется становиться зверем!

Потому что молодой столичный следователь вытащил нижнюю карту из старательно возведенного Лиарсом домика, и теперь вся конструкция грозила рухнуть, погребя под собой не только мэра, но и то, что он так долго строил.

А заодно тех, кто ему в этом помогал.

‑ Его нужно было убрать. Я все сделал правильно, ‑ сказал самому себе Генри Лиарс, остановившись возле окна в своем просторном кабинете в мэрии.

Часть окон выходила в сад, но он выбрал именно то, через которое можно было увидеть часы на здании Ратуши, а заодно и крыши квартала, в котором располагалась центральная жандармерия Эльрена.

Ну что же, заказное убийство должно было произойти с минуты на минуту. Поэтому мэр и стоял возле окна, пытаясь отыскать глазами жандармерию, в которой вот‑вот раздастся взрыв.

Прекрасно понимал, что это повлечет за собой множество жертв, но выхода не оставалось.

В последние дни Робертс отложил большинство своих дел. Вместо этого участвовал в обеспечении охраны участников Игр, и даже ночевал не в съемных апартаментах, выделенных мэрией, а в общежитии Академии Магии.

Там к нему было не подобраться.

А дальше все могло стать только хуже ‑ на Эльрене ожидалось еще больше магов, и поднимались требования к безопасности, потому что на острове ждали не только короля Эвана МакГилла, но, поговаривали, мог прибыть и сам Теодор Власт.

Так что действовать пришлось незамедлительно, а убрать Робертса можно было лишь в одном месте ‑ в его собственном кабинете в жандармерии, где он бывал раз в день и проводил пару часов перед тем, как отправиться на вечернее дежурство в академию.

Связей у мэра почти не осталось – оказалось, Робертсу удалось схватить кого‑то из повстанцев, и тот заговорил. Причем, оказался настолько болтливым, что все, с кем раньше имел дело Генри Лиарс, теперь находились либо в бегах, либо сидели в заключении.

Об этому тоже следовало подумать ‑ уж не проникли ли повстанцы на Эльрен благодаря его собственному попустительству, ‑ но Генри Лиарсу сейчас было не до этого.

Повезло, его помощник отыскал двоих, которые заинтересовались предложенным делом и дали свое согласие.

Некие братья‑циркачи с Цирона.

‑ Сумасшедшие подрывники. Вполне возможно, именно они и приложили руку ко взрыву на стадионе, ‑ предупредил Генри Лиарса его помощник.

‑ Ах вот как! ‑ растерянно отозвался мэр, понимая, что с каждым шагом он увязал все глубже и глубже в преступном болоте.

Но твердил себе, но иного выхода у него нет. Сперва нужно убрать Робертса, а потом он уж как‑нибудь да выкрутится.

‑ Других все равно не найти. ‑ подтвердил помощник. ‑ Те, кого я знал, не приближаться к Эльрену. Говорят, здесь слишком много магов.

Лиарс, немного подумав, кивнул.

‑ К тому же, у этих циркачей и у самих зуб на Робертса, ‑ добавил помощник. – Так что я всего лишь дал им наводку, и они даже деньги не взяли. Лишь попросили о небольшой помощи.

‑ Какой именно?

‑ Им нужна была форма и карета почтовой службы, и я это организовал. Завтра они доставят Робертсу посылку, примерно в половине третьего дня. После чего…

Не договорил, махнул рукой.

‑ Ну, дай‑то Боги! Дай‑то Боги! – пробормотал мэр.

Это было вчера, а сегодня Генри Лиарс стоял, уставившись на круглые часы на Ратуше. Смотрел на то, как медленно подползала минутная стрелка к половине третьего дня, с затаенным дыханием дожидаясь взрыва.

Посылка будет адресована Натану Робертсу, поэтому ее доставят прямиком к нему в кабинет. Возможно, тот не поведется и не откроет, но бомбу внесут в жандармерию, после чего сработает таймер.

Взрыв будет такой силы, что ни от здания, ни от всех тех, кто окажется внутри, не останется буквально ничего.

Ждать оставалось совсем мало, и его проблема будет решена.

***

Из академии мне удалось вырваться только к часу дня.

Так как сегодня были последние тренировки и встречи с наставниками перед завтрашним стартом Игр, то ни магистр Дальмайер, ни мой преподаватель математики не хотели со мной расставаться, перед этим ни впихнув в меня всю мудрость, которую они обрели за долгие годы своей жизни.

И пусть первый день Игр начинался с состязания по преодолению препятствий, а заодно стартовали поединки, но уже сегодня, сидя в аудитории, я чувствовала себя гладиатором, вооруженным до зубов математическими примерами и знанием географии всех архипелагов Суши.

Заодно мне многократно пожелали удачи и ни в коем случае не посрамить нашу академию.

Говоря это, обычно едкий магистр Дальмайер поглаживал устроившуюся у него на коленях Миссу.

‑ Я слышал, ты прошла все препятствия первой, и никто не смог побить твой рекорд, ‑ произнес он.

‑ Ну да, так вышло, ‑ отозвалась я, не став уточнять, что за мной гнался Эрик Нойман с самыми непонятными намерениями, и мне вовсе не хотелось узнавать, что у того было на уме.

‑ То же самое я жду от тебя на послезавтрашнем экзамене по Теории Мироздания, ‑ добавил преподаватель.