Или же не хотел, я этого не знала.

– Лойрин ни в коем случае не будет одинока, – успокоил меня декан. – Когда твоя драконица захочет, она выберет себе подходящего партнера. То же самое и с тобой, Эйвери! С этого момента вы с ней сами распоряжаетесь своими жизнями и своими чувствами.

Возможно, Мартин что‑то недоговаривал, но я не стала его расспрашивать, хотя с того дня мы виделись довольно часто.

Заодно меня не оставляло ощущение, что Мартин меня охранял.

Если в академии за мной толпой ходили подруги, парни с моего курса и, подозреваю, приставленные Эйданом всадники из Левого Крыла, а за нами присматривали прибывшие из столицы маги, то за пределами академии Мартин всегда был со мной.

Потому что туда я тоже выбиралась – сперва мне пришлось посетить жандармерию, где я ответила на возникшие у следствия вопросы. Еще через день я встретилась с мэром, после посещения которого – раз в академии выдался выходной день – я планировала навестить Риз в лазарете.

Мы договорились, что она будет поджидать меня там, иногда выглядывая в окно, потому что я не знала, как долго все может затянуться у мэра. Встретившись, мы собирались проведать лорда Аллавея, который уже шел на поправку.

Ну что же, в жандармерии я обо всем рассказала – кроме гаррешша, который сейчас кружил вокруг острова, боясь ко мне приближаться. Зато я честно призналась в знакомстве с Ксавьером, сказав, что оставила того после покушения в яме, залепив его рану магией.

Как я сама выбралась из этой ямы? Так и выбралась – страх и ужас гнали меня вперед.

В общем, не помню.

Момент первого взрыва я тоже едва помнила – кажется, сперва я рассказала обо всем магистрам, поджидавшим меня на финише, затем побежала за Кайденом, спешившим в королескую ложу, а потом нас подбросило в воздух взрывной волной.

Но мы выжили, потому что подоспел Зигурт. Прилетел к нам сквозь огонь и нас спас.

Возможно, это был не Зигурт, не могу сказать наверняка. Но дракон был черным, это я запомнила.

Видимо, дракон меня не удержал, поэтому после второго взрыва я сорвалась с Края и упала в море.

Но выжила.

Как именно? Понятия не имею!

Кайден тоже упал и тоже выжил. Он‑то и вытащил меня на сушу, а дальше им все известно.

И нет, я не скажу, по какой причине лорд Ритчер разорвал нашу связь, потому что к повстанцам и взрывам на стадионе это не имеет никакого отношения!

Зато я рассказала им о своих подозрениях насчет Томаса Хансена, который сейчас спокойно расхаживал по академии. Еще и подходил ко мне, чтобы поздравить с возвращением и обретением дракона, и я едва удержалась от того, чтобы не залепить ему кулаком в глаз.

Я до сих пор считала, что он причастен.

Оказалось, Томаса Хансена уже допросили, причем с пристрастием – то есть с применением Заклинания Правды, – но его связь с повстанцами не подтвердилась.

Зато теперь дознаватели всеми силами попытались обнаружить эту связь у меня.

Наконец все закончилось тем, что Мартин за меня поручился. Заявил, что он – маг‑менталист и видел мои воспоминания, которые не имеют никакого отношения к подполью с Суши. Наоборот, на том стадионе я всех спасла!

И нет, он не дает разрешения допрашивать меня под тем самым заклинанием, как бы сильно столичным дознавателям этого ни хотелось.

Точно так же как я не дала разрешения нашему мэру назвать новый стадион в свою честь – потому что на следующий день после посещения жандармерии мы с Мартином отправились в дом Генри Лиарса.

Заодно я отказалась принимать из рук мэра огромный хрустальный кубок с надписью: «Спасительнице Эльрена».

Но если от кубка отвертеться мне не удалось, то насчет стадиона мэр очень даже обрадовался. Оказалось, он пообещал это горожанам, но сейчас собирается сообщить им, что народная героиня сама не хочет подобной чести.

Зато от сберегательного фонда на собственное обучение – если я решу учиться дальше, осваивая Высшую Магию в Нери, – отказываться я не собиралась. Сказала Генри Лиарсу, что это отличная идея, и на лице мэра появилось расстроенное выражение. Он собирался спонсировать этот фонд из своего кармана, а теперь явно жалел о собственном расточительстве.

Наконец, нагруженная кубком, я отправилась в лазарет, и прогулка вышла довольно приятной – потому что Мартин кубок у меня забрал. Сказал, что тот тяжелый и он понесет его сам.

К тому же недавно прошел дождь, смыв дневную жару, и я шагала по улицам, улыбаясь выглянувшему солнышку и перепрыгивая через осенние лужи.

Мне нравилась компания декана, я наслаждалась идущим от Мартина спокойствием и умиротворением, а еще я обожала наши с ним приятные и познавательные беседы.

Мы говорили с ним обо всем на свете – от моей учебы и будущих Игр Содружества до того, что видим вокруг.

Вот и сейчас, разговаривая, мы шагали по узким улочкам центра Эльрена, а к нам то и дело подходили горожане и благодарили – меня, магов и целительниц из академии за спасенные жизни.

Некоторые даже отправились за нами следом – особенно детвора, – и уже скоро нас преследовала целая толпа, в которой мне почему‑то стали чудиться призраки прошлого.

В прихрамывающем и опирающемся на трость мужчине, закутанном в плащ и с капюшоном на голове, мне привиделся Ксавьер. А в двух парнях, ловко перепрыгивавших через лужи, после чего один из них, схватившись за фонарный столб, сделал совсем уж фантастический трюк – буквально перелетел через лужу, с легкостью держась на столб одной рукой, – почудились двое циркачей с Цирона.

Сперва я не поверила ни своим глазам, ни своим подозрениям. Решила, что мне это показалось.

К тому же Ксавьера считали погибшим, как и людей из сопротивления – об этом говорили в жандармерии. Тогда почему мне внезапно стало настолько тревожно?

Засобиралась рассказать о своих подозрениях Мартину, но… Напрасно я вглядывалась в толпу – мужчины в темном плаще и капюшоне больше не было видно, да и двое прыгунов тоже исчезли.

Зато вместо них появился Кайден – не скрываясь, он шел позади нас. Смотрел на меня, и стоило мне отвернуться, как я тотчас же почувствовала его тяжелый взгляд, устремленный мне в затылок.

И я ничего, ничего не могла с этим поделать! От Кайдена Ритчера никак было не отвязаться – он преследовал меня повсюду, куда бы я ни отправлялась.

…До прибытия команд и начала Игр Содружества оставалось меньше недели.

Риз поджидала меня возле входа в лазарет. Стояла, беседуя с пышноусым пожилым охранником возле трехэтажного здания с множеством окон, разделенным на два корпуса, со стеклянным переходом между ними.

Эти два корпуса и переход были новшествами, принесенными на Эльрен Играми Содружества и большими деньгами из столицы.

Таким же новшеством, но принесенным уже взрывом на стадионе, стало то, что охранник направлял всех посетителей и персонал лазарета через магическую арку, установленную на входе, объясняя это приказом руководства и новыми правилами.

О сути этих правил рассказала нам Риз, но сперва улыбнулась декану, затем порывисто меня обняла.

– Все лекари и медсестры имеют синхронизированные с магической аркой артефакты со слепком их ауры. Остальные, чтобы попасть в лазарет, должны заранее получить на это разрешение, а затем взять у администрации гостевой артефакт. Вот, я уже раздобыла для тебя один, – и протянула мне плоскую монетку с выгравированным на ней гербом Королевского Лазарета Эльрена.

Он монетки шло незнакомое магическое излучение, и я, немного покрутив ее в руках, сунула в карман лётной куртки.

Тут Риз виновато взглянула на Мартина и развела руками. Для нашего декана гостевого артефакта у нее не было, потому что мы не знали, что он станет меня сопровождать.

Но Мартин тотчас же заявил, что посещение лазарета не входило в его планы, и он собирается вернуться в академию. На этом мы и попрощались – декан ушел, унеся с собой кубок, врученный мне мэром, но перед расставанием мы с Риз клятвенно ему пообещали, что не станем долго задерживаться в лазарете.