– И Ясмина Таннерс!..
Ну что же, на этом оглашение участников закончилось, и какое‑то время мне казалось, что мы – команда Академии Драконов Эльрена – абсолютно непобедимы.
Наверное, в первые часы после того, как прозвучали наши имена, и до того, как начались интенсивные тренировки, на которых мы столкнулись с множеством проблем.
Но сперва прибыл распорядитель Игр из Нери с «радостным» известием о запрете всего, а особенно распускания рук и языков против участников противоположных команд. Пообещал нам страшные кары, но на этом не успокоился.
– Перед стартом игр в академии Эльрена состоится Бал Дружбы, – добавил Уорли.
Целительницы захихикали, зато парни были настроены скептически – уж больно нелепым прозвучало это название. Какая уж тут дружба, если Нерлинг с Кхемером и Туманным Пределом разделяли столетия кровавой вражды? Дай Боги чтобы мы не поубивали друг друга на арене!
Но Уорли не остановился на достигнутом и добавил совсем уж странное:
– По приказу канцелярии короля, вы все, как принимающая академия, должны выказывать глубокое расположение нашим гостям.
– Насколько глубокое? – поинтересовался кто‑то из парней, на что мы с Риз закатили глаза.
Подозревали, что вот‑вот услышим нечто не совсем потребное.
И мы это услышали, потому что следующие предположения прозвучали совсем уж сальные!
– Достаточно глубокое, – как ни в чем не бывало заявил Уорли. – Поэтому все девушки, которых пригласят на бал наши гости, ни в коем случае не должны им отказывать в столь небольшой просьбе.
По рядам студентов прокатились возмущенные голоса. Кайден Ритчер снова уставился на меня давящим взглядом, а я наконец‑таки посмотрела ему в глаза.
Ну что же, Кайден лично освободил меня от самого себя и каких‑либо обязательств на том острове, так что, если кто‑то из противоположной команды и пригласит меня на Бал Дружбы, я не собиралась ему отказывать.
Как‑никак приказ канцелярии короля!
Жаль, что Мартин Вебер снова не смог пригласить меня на бал, а то я бы, скорее всего, пошла именно с ним. Хотя декан все же это сделал – сперва пригласил, но тут же извинился, заявив, что такому не бывать.
К своему величайшему сожалению, Мартин снова попал в организационный комитет, хотя и не хотел подобной ответственности. Но королевская власть редко спрашивает о желаниях подданных, вместо этого она приказывает, так что пойти на бал с одной из участниц команды он не сможет.
Это против правил и вызовет ненужные кривотолки.
Его приглашение с отказом и извинениями прозвучало в день моего возвращения на Эльрен, когда мне пришли одновременно два вызова от администрации.
Первым делом я, конечно же, отправилась к ректору, размышляя, что ожидать от этой встречи, но ничего особенного так и не услышала.
Только то, что архимаг рад моему возвращению, и еще то, что мне не стоит быть слишком категоричной насчет Кайдена. Молодость порой толкает на опрометчивые поступки, и лорд Ритчер в них уже раскаялся.
– Но он разорвал нашу связь и столько всего мне наговорил! – не удержалась я от возмущенного возгласа.
– Кайден Ритчер довольно быстро осознал свою ошибку, после чего указал мне на место, где тебя оставил. Но, к сожалению, мы тебя там так и не нашли.
– Ах вот как! – протянула я, прикидывая, что подобное играет мне на руку.
Значит, они не узнали от местных жителей про «мисс Эйлин», учившую их чудесам Нерлинга последние двенадцать лет, и понятия не имеют, что моя мама жива.
Я не верила в то, что ректор мог быть на стороне предателей, а Кайден тем более, но лучше было не рисковать.
– Потому что мы так и не обнаружили тот остров, – добавил архимаг.
Оказалось, Кайден все же не сумел точно указать на местонахождение острова, на котором он меня оставил, а на нескольких обследованных клочках Суши меня не оказалось.
Поэтому они вернулись на Эльрен. Ректор планировал организовать масштабные поиски на следующий день и привлечь к ним не только всех всадников академии, но и ближайший гарнизон.
Но тут прилетели мы с Лойрин.
– Как видите, я прекрасно со всем справилась сама, – сообщила я архимагу.
И он согласился, что справилась. Затем повисла многозначительная пауза, которую первой прервала все‑таки я.
– Но раз все разрешилось, можно мне уже идти?
Оказалось, что можно.
Напоследок ректор заявил, что вскоре меня захотят увидеть маги‑дознаватели, поэтому мне стоит хорошенько подумать над тем, что именно я им скажу.
Это прозвучало как предупреждение, и я засомневалась… Уж не в курсе ли архимаг об отметинах Туманного Предела на моей спине?
Но он выглядел безмятежным, поэтому, попрощавшись, я покинула его кабинет, разломила цилиндрик вызова и появилась уже в вотчине нашего декана, где меня ждала совсем другая встреча.
…О, как же Мартин обрадовался тому, что я жива!
Обнял меня, хотя я не была готова к подобному проявлению чувств с его стороны и порядком растерялась. Затем усадил меня в кресло и заварил ароматный кофе. Принес конфеты, позабыв о том, что шоколад мне не по душе, после чего принялся расспрашивать обо всем, что случилось во время взрыва и позже на острове.
Я рассказала ему ту самую версию событий, которую думала озвучить следствию.
Оказалось, Кайден изложил похожую. В паре мест наши рассказы не совпадали, но я решила, что буду ссылаться на провалы в памяти.
– Я слышал, Кайден разорвал вашу связь, – наконец, произнес Мартин.
Оказалось, это волновало умы не только студентов, но и руководства академии. И мне пришлось кивнуть, подтвердив, что все так и есть.
– Это, конечно, крайне опрометчивый поступок с его стороны. Зато он дает надежду тем, у кого ее почти не оставалось, – улыбнулся Мартин, и я решила, что он говорил о себе самом. – Но все‑таки, Эйвери… Как своему декану и верному другу, можешь ли ты назвать причину, почему это произошло? Клянусь, ни одно сказанное слово не покинет пределы этого кабинета!
Но я не смогла.
Покачала головой и призналась, что это слишком личное, после чего все‑таки задала ему вопрос:
– Как теперь все будет? Со мной, я имею в виду. Чего мне ждать? Получается, Кайден своим решением сделал меня… неполноценной?
Именно так обозвала меня Селия Винслер. Стоило ей встретиться на моем пути, как она тотчас же вылила на меня ушат грязи.
Учитывая, что у нее самой не было дракона, несмотря на четвертый год в академии, и даже Декстер Сандерс, отличавшийся покладистым нравом, ее оставил, сейчас бы я серьезно поспорила с ее заявлением.
– Наоборот! – улыбнулся мне Мартин. – Тем самым лорд Ритчер тебя освободил, Эйвери! Теперь ты вольна влюбиться в кого угодно, а не только во всадника, которого выбрали для тебя Боги.
– Но я…
– Ты боишься, что больше не познаешь похожую глубину чувств? Но это не так! Признаюсь, после утраты своей пары я опасался чего‑то подобного. Но сейчас я могу сказать наверняка, что чувства все так же сильны и остры. Разница только в том…
Он задумался, и я не удержалась от вопроса:
– В чем?
– В том, что на тебя и твоего будущего партнера не наложат ограничения Боги. Вы сможете любить друг друга, ненавидеть друг друга, оставить друг друга точно так же, как и остальные люди. У вас уже не будет гарантированно‑идеальных отношений, которые дает истинная пара, но в ваших силах создать их самим. Теперь все будет зависеть исключительно от вас, а не от воли Богов.
Немного подумав, я кивнула. Сказала, что меня это вполне устраивает.
Вернее, для меня так даже лучше, только вот…
– А как же Лойрин? Неужели она обречена на одиночество⁈
В день, когда произошел этот разговор, меня подобное тревожило, но вскоре я поняла, что с Лойрин все в порядке.
Она стала «звездой» академии, все свободные драконы проявляли к ней внимание, и даже красный дракон архимага вспомнил свою молодость. Зато Зигурт ревновал, время от времени устраивая побоища, и целителям, специализировавшимся по драконьим травмам, нашлось чем заняться, потому что Кайден не мог его удержать.
