– Я вообще ни с кем не встречаюсь и никому ничего не отсылаю! – воскликнул Томас. – Так я и сказал следствию!

– Но все‑таки именно ты передаешь повстанцам сведения и при этом не чувствуешь себя предателем. Интересно, как ты это проворачиваешь, Томас?

Он принялся отпираться – но ровно до тех пор, пока его снова не подтащили к решетке. Обрадованные гули тотчас рванули навстречу ужину, и когти одного из них распороли темную тунику Томаса.

Тот отпрянул – парни ему позволили, а гули разочарованно завыли, почувствовав запах крови.

– Я… Я все расскажу! – пробормотал Томас, после чего заорал во всю глотку: – Помогите! Убивают! Спасите!

– Нет смысла, – сказал ему Кайден. – Думаешь, мы такие дураки, что не позаботились заранее, чтобы твои крики никто не услышал? На зверинце магический полог, так что вопи сколько захочешь. – Затем добавил с презрением: – Ну и мерзкий же ты слизняк, Хансен! Если хочешь жить, говори! Иначе тебя никто не найдет – тебя сожрут гули, а мы уничтожим улики.

– А я прикрою, – добавил Эйдан. – Властью МакГиллов никакого расследования не будет. Ты просто‑напросто исчезнешь с концами, Хансен!

Тогда‑то Томас, всхлипывая и баюкая разодранную гулями руку, в очередной раз признался, что он никого не предавал. Все, что он делал, – ровно через день являлся в дальнюю беседку… Ту самую, что возле заросшего камышом пруда, он нам ее покажет!

Приходил туда в определенное время – с пяти до шести вечера по вторникам, четвергам и субботам. Дожидался, когда в беседке никого не будет, либо заходил внутрь и отравлял жизнь парочкам, выбравшим это место для уединения, так долго, пока те не убирались восвояси.

Так вот, дождавшись, когда он останется один, Томас садился на определенную скамейку и начинал рассказывать обо всем, что происходило в Академии. А в последнем письме мама намекнула, чтобы он заодно говорил еще и об Эйвери Таккер.

Затем, закончив свой рассказ, Томас вставал и уходил.

И все! Все!

Разве это предательство, если он разговаривал сам с собой⁈

– Кто именно тебя слушал? – спросил Кайден. – Кто в это время крутился возле беседки?

– Говорю же, никто там не было! Я специально дожидался, пока останусь в одиночестве, потому что мне нравится разговаривать сам с собой. И вы не можете меня ни в чем обвинить – это не запрещено законами Нерлинга!

– Именно так он и обманул следствие, – кивнула я. – Никакого чувства вины! Он убедил себя в том, что разговаривает сам с собой.

– Думаю, в беседке есть записывающий артефакт, – подал голос Эйдан. – Я уже с подобным сталкивался. Его можно настроить таким образом, чтобы тот активироваться раз в два дня в определенное время.

Парни загудели, в полнейшем восторге от открывавшихся перед ними перспектив, и даже позабыли о гулях. И дело было не только в том, что мы вычислили предателя – о нет! Через эту самую беседку и артефакт мы могли выйти и на остальных заговорщиков.

Потому что Эйдан добавил:

– Эти штуки очень хрупкие и требуют постоянного внимания и подзарядки. Думаю, в академии у Хансена имеется подельник, который проверяет и меняет артефакты. И мы можем его вычислить!

Парни тотчас же решили устроить засаду на второго шпиона, но Эйдан заявил, что у него есть идея получше.

Если мы найдем артефакт, то он, скорее всего, сможет отследить магическую привязку. Выяснить, куда та ведет, после чего мы обнаружим тех, кто к этому причастен. А потом мы сможем их поймать…

Но я покачала головой, сказав, что такое вряд ли сработает. Тех, кто на другом конце и сидят возле второго артефакта, нам не выследить – эти люди слишком осторожны. Они настоящие профессионалы и привыкли к тому, что по их следам идут ищейки короля, так что слишком просто к ним не подобраться.

Это словно искать иголку в стоге сена – подул ветер, и нет ни сена, ни иголки.

Нет, тут нужно действовать по‑другому!

Но как именно, я им не сказала, дождавшись, когда Кайден прикажет Джерри и Эджею увести сопротивляющегося Томаса и проследить, чтобы тот уже не сбежал.

Да, пусть воспользуются пустующим преподавательским коттеджем – все уже было подготовлено для встречи команд – и запрут Томаса в подвале до момента, пока мы не решим, что с ним делать дальше.

– Мы поймаем заговорщиков на живца, – пояснила я оставшимся в зверинце парням. – Ну что же, раз повстанцы горят желанием меня уничтожить, то Томас им расскажет, что мы все якобы собираемся повеселиться. Отметить окончание тренировок и начало Игр Содружества… Допустим, в одной из таверн на краю Эльрена. Да, мы якобы сбежим туда тайком, вся наша команда, и я там обязательно буду.

Парни одобрительно загудели – моя идея пришлась им по душе.

– Завтра как раз вторник, поэтому мы заставим Томаса к вечеру явиться в свою беседку и обо всем рассказать.

– Я это сделаю, – кровожадно усмехнулся Кайден. – Он у меня заговорит как миленький!

– Но тогда они придут за тобой, – протянул Эйдан.

– Конечно же, они придут, – согласилась я. – Такой удобный момент, почему бы им не воспользоваться? Вся наша команда без присмотра магов и кураторов, а в ней не только Эйвери Таккер, но еще и кронпринц Нерлинга и Лорд Севера… Думаю, они обязательно явятся!

– И мы их поймаем! – воскликнули парни.

– Именно так, – кивнула я. – Мы их поймаем. Капкан захлопнется, потому что перед этим я извещу следователей. – У меня как раз был один на примете. – Но не сразу, чтобы они нам не помешали, а в самый последний момент.

Да, я поставлю их перед фактом. Так же как и Мартина – и пусть мне очень сильно хотелось поймать Ксавьера и его проклятую Черную Руку самой, но я не собиралась рисковать ни своей, ни чужими жизнями.

Но сперва нам не помешало бы продумать все детали.

До общежития я добралась еще не скоро – мы долго обсуждали, что станем делать с тем, что узнали от Томаса.

Вернувшиеся Джерри и Эджей одобрили мой план, после чего отправились в очередной раз побеседовать с Томасом. Декстер решил осмотреть ту самую беседку, но пообещал, что будет осторожен и ни в коем случае не станет выковыривать артефакт, если он его найдет.

Эйдан пошел к нашему декану, решив выпросить для себя и кузена разрешение отлучиться завтра из академии по «важным» делам – они собирались подыскать подходящую для нашего замысла таверну, – а Кайден почему‑то решил проводить меня до общежития.

Мог бы открыть портал, но не стал. Вместо этого молча шагал рядом со мной и даже не мешал мне думать.

Но продолжалось это недолго.

– Ты очень изменилась, Эйви! – внезапно произнес он. – Стала другой. Резкой и уверенной в себе. Я с трудом тебя узнаю.

Пожала плечами.

– Ты сам меня изменил, Кайден! На том острове.

А теперь он пожинал результаты, и мне было все равно, нравились они ему или нет.

– И еще ты стала колючей и холодной и больше не подпускаешь меня к себе. А ведь когда‑то мы…

– Что тебе нужно, Кайден? – повернувшись, спросила у него, обрадовавшись тому, что общежитие уже рядом. И если моя бывшая пара станет совсем уж навязчивой, то сбежать от Кайдена не составит труда – мы были почти возле крыльца.

– Что мне нужно? – переспросил он. – Чтобы все стало как раньше, Эйви! Чтобы ты наконец‑таки простила меня и вычеркнула тот остров из нашей жизни. Забыла о проклятом разговоре и моей ошибке, словно этого не было и в помине.

– Но ведь оно было, Кайден! А провалами в памяти, слава Богам, я больше не страдаю.

– Разве? – удивился он, а я запнулась, с сожалением подумав, что совсем уж некстати проговорилась.

Не хотела этого делать, но неосторожные слова сорвались с моего языка.

Впрочем, что это меняло? Пусть Кайден думает, что я вспомнила, откуда взялись мои татуировки, – я все равно не собиралась посвящать его в курс дела.

– Я знаю, кто ты такая, Эйви! – понизив голос, неожиданно произнес он, но я ему не поверила.