Кайден не мог знать всей правды – она была слишком огромной, и даже я не до конца понимала все ее аспекты.
– Ты не представляешь, о чем говоришь, – возразила ему.
– Это неважно, – внезапно пошел он на попятную. – Ты расскажешь мне обо всем, когда будешь готова, а сейчас… Просто позволь мне быть рядом, Эйви! Помочь тебе и защитить тебя от всего.
Его голос был таким же, как раньше, – мягким и успокаивающим, а в голову, непрошенные, полезли воспоминания – о том, как Кайден заботился обо мне, как он меня целовал и защищал. Как мы сидели с ним на крыше общежития, обнявшись и дожидаясь мою драконицу, а я доверчиво клала голову на его плечо, гадая, как все будет, когда она прилетит.
Ну что же, теперь я это знала – потому что, разгоняя приятные воспоминания, перед глазами встали совсем другие.
Яркое солнце Суши и вкус морской воды на губах… И еще моих слез, текущих по щекам.
Я помнила все, что говорил мне Кайден, – каждое его слово. И еще то, как он бил и казнил меня этими словами, единолично вынеся приговор и приведя его в исполнение.
А теперь он предлагал мне обо всем забыть. Вычеркнуть произошедшее из головы и довериться ему. Но как мне это сделать, если он может предать меня в любую секунду⁈
Точно так же, как предал на том проклятом острове!
– Мне нужно идти, – ровным голосом сказала ему. – Я устала, Кайден! Сегодня был длинный день. Поговорим в другой раз.
А еще лучше – никогда.
– Иди, – кивнул он, но стоял рядом, не делая ни малейших попыток уйти с моего пути.
Ну что же, я его обошла, на миг почувствовав тепло, идущее от его крепкого тела. Но изгнала все воспоминания и прошлые мечты о том, как однажды мы могли бы…
Нет, сказала себе. Мы не смогли, и больше ничего между нами не будет!
Пусть я его простила, но вычеркнуть воспоминания о предательстве у меня не получалось.
И уже скоро я распахнула спасительную дверь женского общежития и скрылась за ней, понадеявшись, что это мое убежище.
Но, оказалось, в убежище тоже было неспокойно.
Потому что по лестнице как раз мне навстречу спускалась Селия Винслер под ручку с… Долорес Кортес. Да, с той самой девицей, которую день назад я видела в лазарете, и та с удовольствием вылила ведро помоев на меня и на Риз!
Я вытаращила глаза, гадая, как она здесь очутилась.
В том, что Долорес Кортес могла оказаться подругой Селии, не было сомнений – подобное притягивает подобное. Но что она забыла в нашей академии?
Но она все‑таки что‑то тут забыла.
Вместе с Селией спускалась по ступеням – обе разодетые, с умело наложенной косметикой на лицах, пахнущие дорогими духами. И вряд ли они направлялись в библиотеку за знаниями или же в общественную столовую – скорее всего, в их планах было приятно провести этот вечер вне стен академии.
Уставились на меня, и Долорес тотчас же наморщила маленький носик. Презрительно скривилась, а я подумала, что от меня, наверное, пахнет зверинцем и гулями.
Теми самыми, с которыми мне придется выступать на арене на Играх Содружества.
– Ну и вонь! – во всеуслышание возвестила Долорес. – Она хоть иногда моется?
– Очень редко, – скорбным голосом отозвалась Селия. Но при этом держалась от меня подальше, потому что однажды уже познакомилась с моими кулаками. – Ты же знаешь, Долли, эти люди с Суши – они все живут, как свиньи.
– Что‑то ты излишне осмелела, Селия! – усмехнулась я. – И разговорилась не по делу. Кажется, пора напомнить, как ты ходила неделю с синяком, а твою лучшую подружку выставили с позором из академии?
– Гляди‑ка, а она еще и огрызается! – картинно удивилась Долорес. – Ничего, кузина, не бери ее в голову. Нас ждут на ужине, а я позже сама с ней разберусь.
Обойдя меня далеко стороной, две подруги покинули общежитие, а я неожиданно вспомнила, что именно мне не давало покоя.
Ужин, ну конечно же!
Нет, вовсе не тот факт, что сегодня я успела только позавтракать, – до этого мне не было никакого дела. Зато мне было дело до того, что я пообещала гулям ужин, а не в моих правилах разбрасываться словами!
Именно поэтому я решила немедленно отправиться в столовую. Подумала, что Кайден уже ушел либо его захватили в плен Селия с Долорес, а переодеваться все равно нет смысла, так как впереди ждал еще один визит в зверинец.
Но сразу же уйти не удалось, меня заметила комендантша.
– Эйвери, детка, тебе письмо! – выйдя из своей каморки, возвестила она, потому что у нас с ней сложились самые дружеские отношения.
В лазарете, откуда я улетела с бомбами в руках, в тот день находился кто‑то из ее семьи, и комендантша прониклась ко мне симпатией.
– Курьер хотел отдать его лично, но я сказала, что ты на ужине, а тот у вас до восьми вечера, так что ему придется прождать целую вечность. Он собирался уйти, но я уломала все‑таки отдать твое письмо мне. Вот! – и протянула даже не конверт, а сверток, на что я…
На это я искренне ее поблагодарила, после чего сунула сверток во внутренний карман куртки. Решила, что не стану при ней разворачивать, а посмотрю попозже.
Времени оставалось всего ничего – большие часы над каморкой показывали без пятнадцати восемь, и если бы я очень поспешила, то, теоретически, еще могла успеть в столовую, а потом отнести ужин гулям.
Судя по разбросанным по их клеткам обглоданным костям и черепкам кувшинов, их все же кормили и даже пытались поить, но я решила, что обещанное все‑таки стоит исполнить.
К тому же мне не мешало к ним присмотреться. Посидеть рядом с клетками, чтобы осознать, насколько все плохо.
Потому что внутренний голос твердил, что все очень и очень плохо, а память угодливо подсовывала картинки с похорон тех, кого на нашем острове и в общине убил гуль.
Растерзал и выпил кровь.
Я знала, что бывали и те, кто выживал после укусов гулей, – но на их месте я предпочла бы смерть, потому что выжившие были обречены. Лекарства и исцеления не существовало – стоило заразе попасть в кровь, как несчастных ждала страшнейшая трансформация, превращавшая людей в кровожадных монстров.
И я побежала – прочь от воспоминаний! – по полутемным аллеям академии, сперва в опустевшую столовую, в которой повара, переговариваясь и смеясь, прощались со своими коллегами до завтрашнего утра.
Но меня все‑таки впустили, пожурив за опоздание, и я, подбежав к полутемной стойке раздачи, с трудом отдышавшись, попросила… много мяса! Да, как можно больше!
– Проголодалась, деточка моя! – жалостливым голосом произнесла повариха, после чего бухнула мне в глубокую тарелку огромную отбивную.
На отварной картофель, который она положила с горкой.
И подливу. И салат из тертой моркови, на что я попросила вторую отбивную…
– А можно мне еще две отбивных и поменьше салата? – сделала я жалобные глаза, пообещав вернуть тарелку и две вилки, которые сунула в карман, к завтрашнему утру.
– А как же десерт? – раздалось мне в спину, но я, спешно поблагодарив повариху и отказавшись от сладкого, уже выбежала в коридор.
Понеслась по нему, стараясь не растерять по дороге отбивные.
Еще через несколько минут добежала до зверинца. Поставила тарелку на землю, сказав выбравшемуся из кустов и начавшему шумно принюхиваться серому дракону, что это не для него.
И вообще – нечего на меня так смотреть и жалобно вздыхать! Можно сказать, это моя добыча, а он если проголодался, то пусть отправляется на охоту – туда же, куда улетела Лойрин.
Стоило о ней подумать, как она тотчас отозвалась, прислав мне картинку ночного водопада, в котором она, сытая и довольная, вот‑вот собиралась купаться.
И Зигурт, конечно же, был рядом.
Судя по всему, Лойрин даже охотиться не пришлось – он все сделал сам и принес ей добычу, после чего прилетел за ней на водопады. Теперь он был где‑то неподалеку и сторожил свое сокровище.
На это я собиралась показать ей картинку амбарного замка на дверях зверинца, который я в очередной раз думала взломать, но решила, что Лойрин переживет и без этого знания.
