– О нет, я все поняла правильно! – воскликнула та. – Эта проходимка втерлась тебе в доверие, а ты, дорогой мой, слишком уж наивная душа. Ты взял и ей поверил! Но все, я уже здесь. Я с тобой и огражу тебя от подобной опасности. Больше не позволю ей к тебе приближаться!

– Пожалуй, это решать не тебе, Маделин, а мне, – твердо произнес Пэрри Аллавей, и она растерялась.

– Дорогой мой, любовь моя…

– Помолчи немного!

Если он сейчас ее заткнет, промелькнуло у меня в голове, то, пожалуй, я попробую научиться его уважать. А если выгонит из палаты и эта бешеная собака леди Кортес уберется с Эльрена, то я рассмотрю вариант с тем, чтобы ему довериться.

Но лорд Аллавей не сделал ни одного, ни второго.

Вместо этого он согласился на третье.

– Экспертиза! – внезапно произнесла Маделин Кортес. – Пусть эта мерзавка сдаст кровь на анализ, и маги подтвердят, твоя это дочь или нет.

– Они настолько похожи, – заступилась я за расстроенную Риз, – что никакой экспертизы не нужно. Это видно невооруженным взглядом. К тому же у них одинаковый магический дар.

Но Риз внезапно согласилась.

– Я хочу экспертизу, – сказала она даже не лорду Аллавею или его бешеной невесте, а мне. – Потому что мне тоже надо знать ответы. Для самой себя, Эйви, а не кого‑то другого! Но на Эльрене экспертизу не делают, поэтому мы можем сдать кровь и отправить образцы на Дерс. Через пару дней будет готов ответ.

Лорд Аллавей, немного помедлив, кивнул, сказав, что и он бы не отказался все прояснить и что вопрос со свалившейся на голову дочерью довольно… щекотливый. И тем самым он стал нравиться мне еще меньше.

На этом можно было посчитать разговор законченным. Риз скомкано попрощалась и двинулась к двери.

– Риз, останься ненадолго! Мы не договорили, – произнес лорд Аллавей, и вид у него был довольно виноватый.

Но было уже слишком поздно. Риз, взглянув на меня, покачала головой и ринулась прочь из палаты.

Зато я осталась, решив, что отыщу подругу чуть позже. Потому что у меня имелось что сказать лорду Аллавею и его невесте.

Но первой заговорила именно Маделин Кортес.

– Пошла прочь! – приказала мне. – Вон отсюда!

– Мы собираемся остаться со своей семьей, и тебе здесь не место, – подала голос Долорес, копируя интонацию матери.

Или все в высшем свете Нерлинга сразу же рождались с подобными лицами и презрительными голосами?

– И вот еще, никаких извинений мы не примем, – добавила девица. – Мы с мамой добьемся того, чтобы эту… как ее, Риз Дольских, – имя моей подруги Долорес произнесла с отвращением, – обвинили в попытке мошенничества, после чего она получила бы реальный срок. Пусть посидит в тюрьме и подумает над тем, кого собиралась обмануть! А потом ее навсегда вышлют из Нерлинга на Сушу, потому что таким здесь не место!

– Лорд Аллавей, – начала я ровным и спокойным голосом, хотя меня трясло от гнева.

Потому что он молчал! Сидел и все это время молчал, когда его родную дочь оскорбляли эти двое!..

И еще мне хотелось разобраться с Маделин Кортес и с ее противной дочкой так же, как это делали на Чаверти. Доказать, что они неправы и обидели мою подругу незаслуженно.

И сделать это кулаками.

Но вместо этого я снова произнесла:

– Лорд Аллавей, вам уже столько лет, а вы до сих пор не научились видеть алмазы в куче высокородного дерьма и ценить тех, кому вы на самом деле дороги! Неужели вы не заметили слезы на лице моей подруги из‑за несправедливых оскорблений? Не поняли того, насколько сильно ее здесь унизили? Здесь, в вашей собственной палате, на ваших же глазах! А ведь она спасла вам жизнь! Сидела с вами денно и нощно, и вовсе не потому, что нуждалась в ваших деньгах. О, у нее вполне обеспеченная и любящая семья, и ей совершенно не нужно ни ваше богатство, ни ваше имя. Дело в том, что такой вот она человек! Искренняя и любящая! Зато вы… Вы своим молчанием позволили втоптать ее в грязь, поэтому я искренне надеюсь, что экспертиза не подтвердит ваше родство. Потому что кровь того, кто не защитил девушку, буквально вытащившую вас с того света… Так вот, ваша кровь Риз ни к чему!

Долорес усмехнулась, глядя мне в глаза.

– Пошла вон! – заявила мне. – Иначе мы вызовем жандармов и добьемся, чтобы посадили еще и тебя. За оскорбления моего будущего отчима.

Маделин Кортес кивнула, явно довольная своей дочерью.

И я пошла – под гробовое молчание лорда Аллавея, похоже, во всем согласного с Маделин и Долорес Кортес, а заодно так и не научившегося видеть алмазы именно там, где я сказала.

Закрыла за собой дверь, чувствуя, как меня потряхивает после пережитого, и отправилась именно туда, куда меня послали – вон.

Вернее, искать Риз.

Но вместо этого наткнулась на Кайдена – как раз когда шагала по коридору второго этажа, расстроенная до невозможности.

Поэтому не сразу сообразила, что мне делать, когда он вышел из двери одной из палат, схватил меня за руку и потащил за собой.

Все произошло слишком быстро – уже через пару секунд мы оказались в пустом помещении. Наедине, отрезанные от остального мира, потому что Кайден еще и закрыл за собой дверь.

– Эйви! Эйвери! – выдохнул он, обняв меня раньше, чем я успела его оттолкнуть. – Все, ты больше от меня не убежишь! Я никуда тебя не отпущу, пока ты не выслушаешь то, что я собирался тебе сказать все эти дни!

Я растерялась, на какое‑то время утратив способность к сопротивлению.

Потому что его губы оказались в опасной близости от моих. Он сам был слишком близко – тогда как меня до сих пор потряхивало от услышанного в палате лорда Аллавея и от незаслуженной обиды, которую нанесли Риз.

Пережитое на острове тоже стало давать о себе знать. Полезло из чертогов памяти, и я не сразу сообразила…

Не поняла, что Кайден извиняется.

Твердит мне о том, насколько сильно он сожалеет и казнит себя каждую минуту, каждую секунду своего бодрствования – за то, что он мне сказал, а потом совершил на том острове. И если бы его приговорили к смертной казни, то он…

– Погоди, – произнесла я. – Кайден, постой! И вот еще, убери от меня руки, – потому что он стоял слишком близко, а заодно держал меня за запястья, словно боялся, что я сбегу, не выслушав то, что у него на душе.

Мешал мне думать, а мне было нужно! И вовсе не о том, о чем он говорил.

– Как ты сюда попал? Где ты достал гостевой пропуск⁈

Но он его не доставал – я не чувствовала излучений, которые шли бы от похожей монеты‑артефакта, сейчас лежащей в кармане моей лётной куртки.

У Кайдена такой не было, и меня это серьезно тревожило. Засело в мозгу, не давая думать ни о чем другом.

– Я просто вошел, – произнес он. – Эйви…

– Погоди, как ты мог войти⁈ Куда делся охранник? Тот, который с усами? Поль… Его зовут Поль!

– Он ушел.

– Как⁈ То есть ты видел, как Поль уходил?

– Да, он припустил по улице, поэтому я вошел. Пришлось немного повозиться с аркой, чтобы та не подала сигнал тревоги, но я справился. Затем отправился искать тебя. Решил, что ты пришла сюда, чтобы навестить лорда Аллавея со своей подругой, поэтому спросил, где его палата. Нашел рядом пустую и…

Затем он меня подкараулил и затащил сюда, чтобы поговорить.

Но сейчас это было уже неважно.

Я уставилась на Кайдена раскрыв рот, потому что в голове внезапно все сложилось.

Все разрозненные события последних пары часов встали на свои места, и перед моим мысленным взором предстала ужасная картина.

– Взрыв… – пробормотала я. – Думаю, они хотят взорвать лазарет!

– О чем ты говоришь⁈ Какой еще взрыв? – изумился Кайден.

Конечно же, он не понимал! Но было ли у меня время ему рассказывать⁈

– Ты должен мне поверить, – сказала быстро. – Кайден, хватит мне не верить! Ты уже достаточно это делал!

Он промолчал, затем кивнул.

– Значит, взрыв. Расскажи мне, – попросил он, и я сдавила руками виски, пытаясь как можно скорее выстроить логическую цепочку, чтобы толково все объяснить.