Желчь подступает к горлу, но я преодолеваю дрожь.

Ничего хорошего из замков снаружи нет.

Меня охватывают скорбь и ярость.

Я знаю, что делают эти люди. Я знаю, кем является Габриэль Марку для Ганса.

Он — человек, ответственный за исчезновение Фрейи.

Он — человек, ответственный за ее пытки и смерть.

Это человек, который разрушил душу подростка Ганса.

Он из тех людей, которые держат людей запертыми в подвале.

Я ускоряю шаги, пока не останавливаюсь перед дверью.

Мое тело начинает дрожать, поэтому я прижимаю левую руку к груди.

Просто дыши.

Мне хочется крикнуть через дверь. Пусть тот, кто внутри, знает, что я не причиню им вреда. Но я не могу быть уверена, что по ту сторону нет плохого парня.

Признавшись себе, что я понятия не имею, что, черт возьми, делаю, но что я все равно это сделаю, я решаю повторить каждую полицейскую реконструкцию, которую я когда-либо видела в документальных фильмах о реальных преступлениях.

Быстро и низко.

Удерживая пистолет, я левой рукой откидываю засов и толкаю дверь. Затем я врываюсь в комнату, пригибаясь и отступая в сторону, чтобы прижаться спиной к стене.

Когда я не наполняюсь пулями сразу, я говорю себе сделать вдох.

В комнате такое же тусклое освещение, как и в зале, но этого достаточно.

Достаточно, чтобы увидеть небольшой стол и стулья, пару двухъярусных кроватей, кухоньку в углу.

Но я не могу смотреть ни на что из этого. Потому что на меня смотрят с другой стороны комнаты три женщины.

ГЛАВА 119

Ганс

Крик Кармины о подмоге отвлекает мое внимание от человека, которого Неро только что застрелил в сердце.

Она должна доставить Кассандру в безопасное место.

Со стороны ее крика раздается еще одна очередь выстрелов, затем все стихает.

Мужчина, распростертый на полу, вытягивает руку в сторону, доставая пистолет, который лежит прямо у него под рукой.

Проходя мимо, я вращаю меч в руке и рассекаю его плечо, перерезая сухожилия и плечевую артерию.

Я еще не видел Габриэля. Но я знаю, что он близко. Я могу, черт возьми, почувствовать это.

Когда я поворачиваю за угол в главный зал, я вижу Кармину и трех ее бойцов — необходимую ей поддержку.

«Где она?» — рявкаю я, убирая катану обратно в ножны.

Кармина указывает на лестницу, ведущую в подвал.

ГЛАВА 120

Кэсси

Мое сердце подбирается к горлу.

Я знала — я знала, что я могу здесь найти. Но опустошение от того, что я их вижу, от того, что они настолько реальны…

Мои глаза наполняются слезами, и я опускаю пистолет.

Фрейя, должно быть, находилась в такой комнате.

«Мы…» Мне приходится сглотнуть. «Мы здесь, чтобы помочь».

Женщины — ближе по возрасту к Фрейе, чем ко мне — все смотрят на меня, а затем переводят взгляд мимо меня в пустой коридор.

«Нас больше», — обещаю я. «Я не… извини».

Я подавляю рыдания. Им не нужно мое сочувствие.

Им нужно, чтобы я держалась молодцом.

«Пойдем с…»

Прежде чем я успеваю закончить, в дальнем конце комнаты открывается дверь, которую я не заметила, и входит Габриэль Марку.

Я вскидываю пистолет, неуверенно целясь в него, и придерживаю его левой рукой.

«Разве это не мило?» Он делает угрожающий шаг вперед.

«Стой!» Мой голос хриплый, но я кричу его так громко, как только могу, и продвигаюсь дальше в комнату, вставая между Габриэлем и женщинами.

Я не могу сделать многого. Но я могу сделать это.

«Что?» — смеется он. «Ты собираешься хладнокровно убить меня, безоружного человека?» Он качает головой. «Ты не такая, как женщины наверху. Перестань притворяться». Он делает еще один шаг вперед и указывает на женщин позади меня. «Это не про тебя».

Я думаю о том, как Ганс держит меня, словно боится потерять.

Я думаю о трех одиноких могилах где-то в этой пустыне.

Я думаю обо всех женщинах, чьи голоса никогда не услышат.

И я думаю о том, насколько лучше станет мир без этого куска дерьма.

«Нет, это не обо мне, — я вздыхаю. — Но эта борьба принадлежит всем нам».

Я нажимаю на курок.

ГЛАВА 121

Ганс

В подвале раздается выстрел, и я бросаюсь вслед за кровью, размазанной по полу.

Кассандра.

Я хочу выкрикнуть ее имя. Я хочу кричать.

Но моя грудь так сдавлена, что я не могу издать ни звука.

Она уже истекает кровью.

Она уже ранена.

Когда я поворачиваю за угол, мои ноги летят подо мной.

Прямо передо мной открытая дверь, и я клянусь, что отдам за нее жизнь, лишь бы с ней все было в порядке.

Пистолет в моей руке дрожит. Впервые за двадцать лет я дрожу.

С ней все должно быть в порядке.

Я готовлюсь к этому, подходя к двери.

Но я не готов.

В центре ужасной комнаты, между человеком, за которым я гоняюсь уже два десятилетия, и еще тремя его жертвами, стоит Кассандра.

Ее руки вытянуты вперед. И она сжимает пистолет, направленный на Габриэля.

И на его груди распускается кровь.

Кассандра прицеливается, совсем чуть-чуть. «Это за Фрею».

Она стреляет.

За Фрею.

Когда я наблюдаю, как пуля пронзает лоб Габриэля Марку и выбивает затылок, из моей души вырывается целая жизнь вины и мучений.

Кровь и серое вещество вылетают через открытую дверь позади него.

Готово.

Мир вокруг меня меняется.

Это действительно сделано.

Моя прекрасная Бабочка положила этому конец.

Она взяла мое бремя и сделала его своим.

Перед моими глазами вспыхивает лучезарная улыбка моей сестры.

Образы моей семьи, моих родителей и Фрейи, сидящих за завтраком, мелькают в моем сознании.

Воспоминания о времени, когда мы все были счастливы, возвращаются.

Напоминания о том, кем они были раньше…

Видение того, как я веду своих детей на могилы их бабушек и дедушек, прижимает меня к дверному косяку.

Я их не посещал.

Я не мог вынести встречи с ними, пока не положу этому конец.

Мертвое тело Габриэля Марку падает на пол.

Все кончено.

Моя семья наконец-то может отдохнуть.

И я тоже могу.

Из-за нее.

ГЛАВА 122

Кэсси

«Бабочка».

Услышав шепот Ганса, я бросаю пистолет и оборачиваюсь.

Я не успеваю сделать и шага, как он уже тут как тут. Его сильные руки обхватывают меня, и он прижимает меня к своему телу.

Я обнимаю его за шею и обхватываю ногами его бедра.

Мой Ганс.

Он здесь. Прямо здесь.

За Гансом в комнату входят Кармина и несколько ее солдат. Двое из них переступают через труп Габриэля, чтобы проверить комнату, из которой он пришел, в то время как Кармина и остальные идут к трем женщинам, которые все еще стоят вдоль стены.

«Спасибо», — шепчет Ганс мне в шею, крепко прижимая меня к себе. «Спасибо, Кассандра. Моя девочка. Моя бабочка».

Он снова и снова благодарит меня, а мне остается только прижиматься к нему и плакать, уткнувшись ему в плечо.

Слезы облегчения.

Слезы от страха, который я чувствовала.

Слезы всех женщин, которым пришлось пережить слишком многое.

Я крепче обнимаю Ганса.

Я не знаю, как он справлялся со всем этим в одиночку. Но больше никогда. Больше никогда.

«Я люблю тебя», — выдавливаю я слова.

Он прижимает меня к себе так, что становится трудно дышать. «Я так чертовски сильно тебя люблю».

В ответ на его ругательства, когда он говорит, что любит меня, я слышу легкий смех.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

Кровь забрызгала его лицо и волосы. Глаза покраснели. И я клянусь, что чувствую, как колотится его сердце сквозь толстый жилет, который он носит.

«Больше никогда, черт возьми, не пугай меня так», — рычит Ганс, затем прижимается своими губами к моим. «Спасибо». Он прижимается к моему рту более нежным поцелуем. «Я ненавижу, что тебе пришлось это сделать». Его глаза такие яркие, такие живые. «Но…» Он слегка качает головой. «Спасибо, Кассандра. То, что ты мне дала…»